— Да, понятно. Иди, — Том опустил палочку и встал с кровати.
Уже три года прошло, а он никак не мог забыть. Ему было тринадцать, когда в ночь на 25 августа 1940 года он пережил бомбежку Лондона самолетами фашистской Германии. Это был лишь предвестник “Лондонского блица”, продлившегося восемь месяцев и унесшего жизнь более сорока тысяч человек. В ту осень Том как никогда был рад отправиться в Хогвартс — ему повезло пережить этот страшный период вдали от маггловской войны, но даже одна ночь и утро после нее оставили глубокий след в его душе.
Утро…
Оно оказалось не лучше, чем ночь. Выбравшись из сырого подвала, они вышли на улицу. Звенящая тишина не приносила облегчения — слишком тихо, слишком… неживая была тишина. Несколько зданий на их улице были разрушены, но самой страшной была воронка на месте дома напротив. Запах гари, пыль, кровь… Все это могло быть с ними. Вместо них.
Тома замутило, и он резко отвернулся, хватая воздух ртом, когда заметил чью-то руку в луже крови. Он мог бы быть там…
— Никто не выжил, — просипел кто-то за его спиной. — Прямое попадание. Никакой подвал не спасет.
Вой пожарной сирены заставил всех вздрогнуть. Машина промчалась по соседней улице, спеша на пожар. Черный дым тут и там поднимался в небо: не все пожары за ночь удалось ликвидировать.
Именно тогда Том почувствовал, насколько хрупка и ценна его жизнь. И пообещал себе, что никогда больше не подпустит Смерть так близко. Он — маг. Сильный маг. Он должен учиться еще лучше, узнать еще больше, чтобы найти способ, как защитить себя. Навсегда. Абсолютно.
***
Мысли о неведомом слове “крестраж” не давали Тому покоя. Интуиция кричала, что он должен узнать, что оно значит.
Если в книгах нет информации, оставалось спросить у преподавателей. Выбор быстро пал на падкого на лесть преподавателя зельеварения Горация Слагхорна.
Том был его любимчиком: зельевар еще на третьем курсе пригласил его в Клуб Слизней, хотя обычно там присутствовали только старшекурсники.
Задать вопрос он сможет лишь один раз, потому необходимо было подготовиться. То, что профессор-сладкоежка неравнодушен к засахаренным ананасам, Том знал давно. Оформить заказ и отправить со школьной совой также не составило труда. Правда, пришлось раскошелиться: лакомство стоило почти целый галлеон, но не брать же маленькую коробку за несколько сиклей.
Очередное заседание Клуба было намечено через три недели, в субботу, значит, у него достаточно времени, чтобы продумать, как лучше задать вопрос, порепетировать интонации, манеру речи…
***
— Том, ты пойдешь с нами в Хогсмид в эту субботу? — Эйвери подсел к нему в Большом зале. — Или опять будешь пропадать в библиотеке?
Том вздрогнул и отодвинулся. Он терпеть не мог, когда кто-то так резко вторгался в его личное пространство.
— Тебе самому было бы полезно хоть иногда посещать библиотеку, а не только за девчонками бегать.
— Да ладно тебе, я все успею. Не всем же дано быть такими умными, а жизнь дает столько возможностей просто получить удовольствие…
— Ага, успеет он, — хмыкнул Лестрейндж, усаживаясь по другую сторону стола, напротив Тома. — Разве что стащит у отца кое-что. Только тебе и так уже восемнадцать, ты что, собираешься закончить школу на третьем десятке?
Эйвери лишь фыркнул в ответ.
— И что же такого можно стащить, чтобы наверстать упущенное? — усмехнулся Том, не отрываясь от завтрака. — Или у твоего отца, — он повернулся к Эйвери, — припрятаны запасные мозги?
— О, нет, мозги, к сожалению, раздают при рождении, — продолжил подкалывать друга Лестрейндж, — но даже Эйвери смог бы что-то выучить, будь у него больше времени.
— Ага, когда-нибудь я так и сделаю, — Эйвери понизил голос почти до шепота. — Вернусь в начало года, выполню все эти дурацкие задания… Только кому это интересно, когда можно провести время с юными и не обременными моралью красотками и огневиски? — рассмеялся он.
Том лишь хмыкнул на такое заявление, но ничего не сказал. На что намекал Лестрейндж? Неужели у отца Эйвери есть… От мелькнувшей догадки перехватило дыхание. Он не раз читал о маховиках времени, идея вернуться назад показалась ему заманчивой, но было столько условий и ограничений их использования… Да и достать себе такой не представлялось возможным, потому он некогда отбросил любые мысли о столь ценном и загадочном артефакте. И вот теперь выяснилось, что у одного из его последователей есть доступ. Надо будет запомнить, мало ли где и когда пригодится эта информация. И стоит сходить с приятелями отдохнуть, может, удастся еще что-то узнать, когда алкоголь развяжет их чистокровные языки.
Шагая по коридору, он размышлял о маховиках времени. А что, если он сам создаст его? В качестве задания по трансфигурации? Очень амбициозный проект, действительно то, что достойно его усилий.
Резко развернувшись, Том отправился в библиотеку. Он хорошо помнил, в каком разделе Запретной секции хранилась информация об артефактах.
***
Устройство Маховика времени оказалось до смешного простым. Кольца, песочные часы, сам песок. Собрать его не составит труда, а вот активировать… Заклинание активации было написано рунами, и произносить его было необходимо в полночь. Это были не просто несколько напевных строк, а скорее формула, в которую требовалось подставить данные о текущей фазе Луны, под каким углом по отношению к местоположению мага располагались Марс, Венера и почему-то Сатурн в момент активации. Сила самого мага тоже имела большое значение: чем более могучим был создатель артефакта, тем больше возможностей имело его творение.
В своих способностях Том не сомневался, как и в желании создать идеальный Маховик времени. Одна сноска в книге серьезно заинтересовала его. Оказывается, маги сознательно ограничивали предел возврата назад, но если заменить несколько слов в заклинании, то лимит в пять часов можно передвинуть и до суток, до недели, месяца, года… Все было в руках того, кто активировал артефакт.
Том поискал причину установления таких скромных временных рамок — все книги твердили одно и то же — последствия внесенных изменений в прошлое могут до неузнаваемости изменить настоящее. Но его это не пугало, следовало лишь быть осторожным.
========== Глава 2 ==========
Том с нетерпением ждал собрания клуба Слизней, чтобы наконец-то вывести на разговор Слагхорна, а до этой поры разбирался со всем, что нашел по Маховику времени, поэтому три недели пролетели быстро.
Вечер в клубе прошел как обычно: разговоры, лесть преподавателю, его намеки на возможную небезвозмездную помощь в продвижении Тома по карьерной лестнице в министерстве… Скука.
Короткие толстые пальцы профессора то и дело ныряли в коробку с засахаренными ананасами. Он уплетал лакомство с видимым удовольствием и жмурился как сытый кот, разве что не мурлыкал.
Маленькие золотые часы, стоявшие на столе, отзвенели одиннадцать.
— Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слагхорн. — Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности.
Он еще что-то добавил про домашнее задание Лестрейнджа и Эйвери, но Том не слушал. Время пришло.
Медленно встав из-за стола, Том нервно покрутил кольцо на пальце, собираясь с мыслями. Последнее время ему очень нравилось прикасаться к холодному, почти черному камню, к старинной гравировке, поглаживать золотой ободок. Его единственное наследие.
Когда все вышли, Слагхорн поторопил было и Тома, но тот не шелохнулся.
— Сэр, я хотел спросить вас кое о чем.
— Так спрашивайте, мистер Риддл, спрашивайте…
— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… — он на секунду осекся. — О крестражах.
Сердце ухнуло и скатилось куда-то в пятки. Кровь стучала в ушах, отсчитывая секунды, в ожидании ответа.
“Ну же, скажи мне то, что я так хочу знать…”
— Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?
Страх и растерянность на лице профессора придали Тому уверенности. Он явно был на верном пути.
