Когда Норман думал обо всём этом, ему становилось невероятно страшно. Мало того, что совсем скоро уедет близкий и любимый человек, так ещё и это. Ему совершенно не хотелось, чтобы разрушились ещё и отношения с отцом. Ведь он единственный близкий человек, который у него остался. После смерти мамы папа стал для него защитой и опорой, тем, к кому Норман мог прийти за советом или когда просто грустно. Конечно, у него ещё был дядя Питер, но отношения с ним, мягко говоря, у них не складывались. Поэтому за помощью Норман всегда шёл именно к папе. Папа находил выход из любой ситуации, поддерживал и подбадривал, просто находился с ним рядом в трудные минуты. И Норман очень боялся расстраивать или огорчать его, ведь это самый любимый папа. А теперь он мог стать самым главным разочарованием для него, и его это удручало. А самым ужасным в этой ситуации было то, что он совсем ничего не мог с этим сделать. Время не вернёшь назад, сделанных ошибок уже не исправишь.

Минерва всё время сидела около него. Ласково гладила крыльями, целовала клювиком в щёки. Она пыталась успокоить, поддержать его, сказать, что ему не о чем беспокоиться. И с ней Норману действительно становилось легче, он успокаивался, убеждал себя в том, что и правда волнуется по пустякам. В конце концов, это же папа. Он всегда любил его, в независимости от того, хорошо Норман учился или плохо. Поэтому ему и правда стоило угомониться и отпустить эти глупые страхи. Но они всё равно сидели где-то глубоко внутри и время от времени вспыхивали, душили, не давали спать по ночам. Ровно как и воспоминания об Эмме. Они точно так же не давали ему покоя. Всплывали в голове каждую секунду, как и слова Рэя о том, что если он не поторопится, то её уведёт кто-нибудь другой. И Норману становилось особенно паршиво на душе от осознания того, что он был прав. Вот только он опоздал, и, как он думал, ничего уже не исправить.

Но в один момент всё изменилось.

Это произошло именно в тот день, когда пришли результаты экзамена. Норман тогда лежал на кровати и просто молча разглядывал потолок. Он не ждал звонков или визитов от кого-либо, поэтому крайне удивился, когда его телефон неожиданно завибрировал. Когда же он взял смартфон с прикроватной тумбочки и взглянул на дисплей, его удивление стало ещё больше. На дисплее синим цветом высветился номер Эммы. Сердце в груди Нормана забилось с бешеной силой. Несколько секунд он даже не решался нажать на кнопку вызова, чтобы ответить. Размышлял, по какой же причине она ему звонит. Но потом, в конце концов, осмелился и ответил.

— Алло?.. — неуверенно произнёс он, приложив трубку к уху.

— Привет, — послышался голос Эммы на той стороне. Звучал он как-то странно. Не то взволнованно, не то обеспокоенно. Норман так и не смог определить. Но ему это явно не понравилось. — Ты уже видел результаты экзамена? — немного помедлив, спросила она.

— Нет, ещё не успел. А ты? — Норман напрягся, вслушиваясь в каждое её слово. Он пытался понять, что же происходит. В голову постепенно начали закрадываться нехорошие мысли, но он старательно гнал их от себя прочь.

— Видела, — Эмма выдержала небольшую драматическую паузу, а потом более весёлым голосом сказала: — Я сдала, Норман.

— Я рад за тебя, — Норман с облегчением выдохнул, на секунду даже подумав, что дело было именно в этом. Однако он ошибся, в чём тут же убедился.

— И ещё, пока не забыла… — Эмма ненадолго замялась, но после всё же сказала: — В общем, у меня поезд через полчаса, если хочешь успеть попрощаться, то лучше выходи сейчас…

В тот момент, когда она произнесла эти слова, сердце Нормана ухнуло куда-то вниз. Перед глазами всё потемнело, по всему телу прошлась неприятная дрожь. Руки мгновенно ослабели, пальцы разжались, из-за чего Телефон упал на пол. А в голове завибрировали слова, сказанные несколько дней назад отцом.

«Не думать о том, как бы идеально подобрать слова, а просто говорить то, что хочется сказать»

— Норман?.. Что у тебя там происходит, Норман?.. — из раза в раз переспрашивала обеспокоенная Эмма, в надежде получить от него хоть какой-то ответ.

Однако Норман уже не слышал её. После её слов у него в голове будто что-то щёлкнуло, и он тут же вскочил с кровати и начал собираться. Он особо не задумывался над тем, что надеть. Просто напялил первое, что попалось под руку, и рванул в коридор. Там наспех нацепил куртку с кроссовками и, даже толком ничего не объяснив отцу, вылетел на улицу. Он знал, что от его дома до вокзала пешком идти очень долго, гораздо дольше, чем тридцать минут, но даже не стал тратить время на то, чтобы вызвать такси. Он просто бежал-бежал-бежал, не задумываясь о том, что может споткнуться, вылететь на красный свет или вообще сбить кого-то с ног. Он просто хотел как можно скорее добраться до вокзала, пока поезд ещё не уехал. Пока у него ещё есть время рассказать ей. И всё то время, пока он преодолевал одну за другой улочки, в его голове пульсировала одна мысль: только бы не опоздать, только бы не опоздать, только бы не опоздать…

***

Прибежал Норман как раз вовремя. Он добежал до вокзала именно в тот момент, когда в поезд начали потихоньку заходить пассажиры. Оказавшись в толпе, он стал судорожно осматриваться в поисках знакомой рыжей макушки. Незнакомые лица мелькали перед глазами, сменяли друг друга, но Эмму он так и не мог найти. Норман начинал нервничать из-за этого. Он нервно озирался по сторонам, вглядывался в лица людей настолько тщательно, насколько ему только позволяло короткое время. Но Эммы, казалось, не было среди них. Норман уже было грешным делом подумал, что он прибежал не на тот вокзал, что он попросту ошибся и зря потратил время. Не находя Эмму среди десятков прохожих, он уже начинал отчаиваться. Огонёк надежды внутри него медленно угасал, на глазах стали наворачиваться слёзы. Норман уже готов был бросить все попытки, но в какой-то момент заметил странное движение у поезда. Присмотревшись повнимательнее, он разглядел ту самую рыжую макушку. Он наконец-то нашёл её.

Эмма стояла у поезда в окружении ребят из их компании и обнималась с Джиллиан. Норман не мог точно сказать, но ему показалось, что она как будто бы осматривалась по сторонам. Словно бы искала кого-то. До него сразу дошло, кого. Ну конечно, он ведь так резко сорвался с места, даже ничего ей не объяснил. Наверняка она всё это время волновалась за него, бедняжка. Поэтому, решив больше не заставлять её ждать, он ринулся к ней. Он должен был теперь не только признаться, но и извиниться перед ней. Ведь он, в конце концов, заставил её понервничать, а так нельзя.

— Эмма! Подожди, Эмма!.. — пробираясь через толпу, кричал Норман, привлекая к себе внимание не только Эммы, но и всех остальных пассажиров.

— Норман?.. Как ты… — лицо Эммы вытянулось от изумления, когда она заметила его, и она уже было хотела задать ему вопрос, однако он её перебил:

— Сейчас это неважно… — сказал Норман, когда наконец добрался до неё, после чего взял её за руку. Джиллиан, благо, к тому моменту уже отпустила Эмму и теперь просто шокировано наблюдала за всем происходящим, стоя рядом с ними. — Сейчас важно другое… — он глубоко вздохнул и окинул быстрым взглядом всех присутствующих. — Отлично, все в сборе, так даже лучше, — он кивнул ничего не понимающим друзьям, а потом, прокашлявшись, сказал: — Во-первых, я хочу извиниться. Эмма, прости меня за всё. За то, что вёл себя так странно всё это время, за то, что так резко сорвался с места и ничего тебе не объяснил. И вы, ребята, тоже меня извините. А во-вторых… — он сделал глубокий вздох, посмотрел Эмме прямо в глаза и на выдохе выпалил: — Я… Я люблю тебя, Эмма!..

Когда Норман произносил последние три слова, его сердце особенно быстро забилось в груди. Ему даже казалось, что ещё немного, и оно попросту выпрыгнет наружу, проломив рёбра. Сейчас его переполняли разнообразные чувства и эмоции. Создавалось такое впечатление, будто у него внутри только что взорвалась целая бомба, наполненная самыми различными, но очень яркими ощущениями. И сейчас её содержимое жгучей лавой разливалось по всему телу. Радость, волнение, страх… Всё это смешалось между собой у него внутри, создавая таким образом гремучую смесь. Нормана буквально распирало от нахлынувших эмоций, и он совершенно не знал, куда себя от них девать. А ещё до него только сейчас дошло, что он наконец-то признался. Несколько секунд назад он пребывал под действием адреналина и не совсем осознавал, что творит. Но сейчас он постепенно приходил в норму, и потому наконец понял, что именно совершил. Из-за этого его лицо залилось пунцовым румянцем, и он закрыл его руками, дабы таким образом скрыть смущение.