На самом деле, Норман и сам был несколько напряжён. Его руки мелко подрагивали, сердце беспокойно билось в груди. Он сомневался, боялся, нервничал. Он не знал совершенно, что ему делать и какие слова подобрать. Такое с ним было впервые. Обычно Норман был собранным, серьёзным, рассудительным. Он всегда знал, как найти выход из даже самой безнадёжной ситуации. Но когда дело касалось его собственных чувств, он совершенно терялся. Он сам находил это крайне ироничным. Он был сильным и умным, мог выбраться из любой ловушки. Но справиться со своими собственными чувствами ему было не под силу. Как глупо. Тем не менее, поделать с собой он ничего не мог. Он слишком сильно переживал. Ведь для него это было действительно очень важно. Поэтому он старался привести мысли в порядок, чтобы не ляпнуть чего лишнего.

Какое-то время они оба просто молчали. Тишину нарушало только прерывистое дыхание обоих. Норман всё время перебирал пальцы, пытаясь собраться с мыслями. Эмма сминала пальцами одеяло, что он один раз заметил. Похоже, она тоже нервничала. Это было видно ещё и по тому, как она кусала нижнюю губу. Ему это показалось странным. Почему же она переживает? Неужели ей тоже есть, что сказать ему? Или, быть может, она чувствует то же самое, что и он, Норман?

Мысль об этом несколько приободрила его, придала ему сил. Возможно, если всё действительно так, как он предполагает, его чувства могли быть взаимными. Когда он думал об этом, у него внутри поднималась решимость. И, в конце концов, сделав глубокий вдох, он наконец-то заговорил:

— Эмма, я…

— Не надо, Норман, — вдруг перебила его Эмма. Норман поднял на нее удивлённый взгляд, и его голубые глаза встретились с её зелёными. Он увидел в них что-то странное, ранее незнакомое. Понимание. — Не надо. Я знаю.

В этот момент сердце Нормана, казалось, остановилось. На несколько секунд он даже перестал дышать. А потом его сердце забилось быстро-быстро, и он сам даже не знал отчего: то ли от волнения, то ли от радости. Но одно он знал точно: его чувства взаимны. И теперь он больше не позволит Эмме умереть. На этот раз уже точно.

========== 12. Во имя светлой памяти (Норман/Эмма) ==========

Комментарий к 12. Во имя светлой памяти (Норман/Эмма)

Ну что, готовы? В следующей зарисовке будет самый ответственный момент. Ждёте?

Эмма не могла уснуть. Она всё время ворочалась в своём спальном мешке, пыталась найти удобное положение. В её голове крутилось множество различных мыслей. Они путались, сплетались, комкались в один хаотичный клубок. Она совсем не могла выбросить из головы последние события. Бункер B06, Золотистый пруд, ребята, которых они там встретили… Лукас и Юго, с которыми они прожили целый год… Эмме даже не верилось, что теперь всего этого нет. Нет больше того места, где они могли укрыться от этого ужасного мира. Нет больше тех, кто мог помочь и защитить их. И всё из-за этого человека. Эндрю. Всего лишь за несколько минут он вместе с другими солдатами отняли у них самое дорогое. Самое важное и нужное сейчас. Они отняли у них новый дом, людей, ставших для них семьёй. Теперь ничего из этого у них не было. И всё из-за этих проклятых людей.

Эмма чуть нахмурилась. В её голове невольно всплывали воспоминания о том ужасном дне. Выстрел, крики Доминика и Алисии, Эндрю, взявший её в плен. Эмма хорошо запомнила его лицо. Такое самодовольное, без капли жалости или сострадания. Запомнила она и его взгляд. Холодный, жестокий, бесчеловечный. Казалось, он и не человек вовсе, а какой-то дикий зверь. Впрочем, для Эммы и остальных детей он выглядел именно так. Для них он был хищником, чудовищем ещё хуже демонов. Он был тем, кого они ненавидели. Тем, кто забрал у них дом и семью. Тем, кого нужно было устранить.

Прокручивая в памяти события того злополучного дня, Эмма невольно стискивала зубы от злости. В этот момент ей хотелось рвать и метать. Она не понимала, почему всё складывается именно так. Не понимала, почему даже люди пытаются отобрать у них свободу. Но больше, чем злость, её разрывала горечь. Эмма до сих пор не могла забыть то время, что они провели вместе с Лукасом и Юго. Их счастливые лица, дни, прожитые с ними в бункере B06. И каждый раз, когда в голове всплывали их образы, на душе становилось особенно паршиво. На глазах проступали слёзы, сердце болезненно щемило. Эмме хотелось кричать, биться в истерике, рвать на себе волосы от осознания того, что их больше нет. Что она больше никогда их не увидит, не услышит их голоса, не сможет к ним прикоснуться.

В конце концов, не выдержав эмоционального напряжения, Эмма торопливо вылезла из своего спального мешка. Сделав глубокий вздох, она стала прохаживаться рядом с ним взад-вперёд, заведя руки за спину. Спать она не могла, поэтому решила хотя бы немного прогуляться. Возможно, свежий воздух поможет ей успокоиться и в последствии заснуть. По крайней мере, ей очень хотелось на это надеяться. Потому что мысли и воспоминания давили, тугой удавкой душили её. Вот только прогулка мало чем помогала. Эмма только больше погружалась в себя. Картинки из прошлого возникали в её голове, пускай она и пыталась всеми силами отгонять их от себя. Она просто не могла выбросить их из головы. Всё же, эти воспоминания были очень дороги ей. Она хранила каждый прожитый день в бункере B06 в своём сердце. Она помнила абсолютно всё. Каждую улыбку, каждый неловкий момент, каждый обед, завтрак и ужин вместе. И оттого ей становилось ещё больнее осознавать, что ничего этого больше не будет. Им снова нужно бороться за свою жизнь, снова искать место, в котором они смогут чувствовать себя в безопасности.

Они снова остались один на один с этим ужасным миром.

А в какой-то момент на глазах Эммы проступили слёзы. Она почувствовала, как в носу неприятно защипало. К горлу подступила горечь. Несколько солёных капель скатились по щекам. А за ними ещё несколько. И ещё несколько. Слёзы ручьями катились по щекам, стекали на подбородок, капали вниз, на одежду и землю, и Эмма никак не могла их остановить. Впрочем, она и не пыталась. Она просто обессилено осела на землю и закрыла лицо руками. Она слишком устала, морально истощилась, чтобы пытаться остановить поток слёз. Да и не могла она перестать плакать, как бы сильно ей того ни хотелось. Поэтому просто позволяла эмоциям выходить через солёную воду.

— Эмма? Ты почему не спишь? — сквозь пелену всхлипов смогла она различить голос Нормана. Сначала он звучал удивлённо, но потом вмиг стал обеспокоенным, поскольку его обладатель увидел, что она плачет. — Эмма, ты что, плачешь?..

Эмма ничего ему не ответила. Из-за постоянных всхлипов она не могла выдавить из себя ни слова. Да и не в том состоянии она была, чтобы вообще что-либо делать. Впрочем, Норману это и не потребовалось. Он не нуждался в словах, чтобы понять, в чём дело. Было очевидно, что Эмма плачет из-за случившегося в бункере B06. Поэтому, в конце концов, Норман подошёл к ней и присел рядом. Ласково обнял, прижал к себе. Одну руку он запустил в её кудри, после чего стал нежно перебирать их. Чувствуя знакомое тепло рядом с собой, Эмма начала постепенно успокаиваться. Её всхлипы со временем затихли, плечи дрожали чуть реже. Но до конца она всё же не успокоилась. Слишком сильно распереживалась.

Норман, на самом деле, очень хорошо её понимал. Ведь ему самому было невыносимо больно осознавать, что он больше никогда не увидит мистера Лукаса и мистера Юго. И ему точно так же, как и Эмме, хотелось рыдать. Но он, будучи мужчиной, старался держать себя в руках. Лишь иногда он позволял одинокой слезе скатиться по щеке. Но для всех остальных он старался быть опорой и сохранять самообладание, пока внутри всё разрывало от скорби. И потому сейчас ему было особенно больно видеть Эмму такой. Ведь он прекрасно понимал, что она чувствует, и разделял с ней эту боль.

— Сначала Рэй, потом Марк, теперь мистер Лукас и мистер Юго… — всхлипнув, еле слышно зашептала Эмма. Норман, услышав её тихий голос, вздрогнул и перевёл на неё взгляд. Выглядела она пугающе. — Этот мир одного за другим забирает у нас самых дорогих людей… Скажи, Норман, разве же это справедливо? — она закусила губу и заглянула ему в глаза. Она словно бы хотела узнать в них ответы на все свои вопросы, но видела только сочувствие и боль.