Я сказал командиру, что для меня пока ясны две позиции: мы должны воспитывать нравственных людей - по Моральному ли кодексу строителя коммунизма или по библейским заповедям, без разницы. И получение специальности здесь не играет никакой роли. Второе, на что следует обратить внимание - это на приобщение группы к духовным ценностям человечества. Зачем это надо и наше ли это дело - затрудняюсь сказать, но уж коли люди попали на нашу орбиту, то пусть они учатся мыслить и ценить красоту.

- А вы уже занимаетесь этим, - сказал командир.

- То есть?

- Так ведь ваши рассказы у костра и чтение стихов и есть приобщение к мировой культуре. Не знаю, как школьники, но студенты часто откладывают свои дела и идут в поход даже перед зачетами, только чтобы послушать вас. А вы иногда отказываетесь, говорите, что больше ничего не знаете, и просите, чтобы пели. Между прочим, такие поэтические вечера еще больше сплачивают ребят.

Я не поверил и дотошно начал распрашивать командира.

- Ну, во-первых, - сказал он, - слушать вас просто интересно. - А во-вторых, у костра создается атмосфера общего единения. Или вы считаете, что это неважно?

Я так не считал - и с тех пор начал готовить целые программы из стихов и прозы, а потом и тематические композиции. Даже один перечень авторов занял бы слишком много места. Здесь были русская классика и символисты, советская и зарубежная поэзия, отрывки из спектаклей, а иногда и спектакли целиком. В общем - театр одного актера.

Теперь редко какой походный вечер обходится у нас без чтения стихов. Я просто физически не успеваю создавать новые программы - ведь читаю наизусть по часу и более, и тогда ребята просят повторять слышанное многократно ранее и, что более ценно, сами готовят поэтические вечера. Но об этом ниже.

Что значит - читать ребятам стихи у костра? Конечно, это не демонстрация того, сколько ты можешь запомнить, хотя поначалу это удивляет новичков. Сначала я подбирал вещи с интересным сюжетом, опасаясь, что неподготовленным школьникам быстро наскучит чистая лирика. И только когда поэтические вечера стали традиционными, начал читать все, что считал нужным. Одна журналистка написала, что моему исполнению могут позавидовать многие профессиональные актеры, но это, конечно, не так - обычный комплимент в юбилейном очерке. Но я много работал над каждой вещью, стараясь передать ее основную мысль и музыкальное звучание, благо с театральной литературой был на любительском уровне знаком. Вот это "донесение мысли" и привлекает слушателей, которые не всегда могут сами увидеть то главное, ради чего создаются талантливые вещи. Когда школьники и студенты дружно заявили, что не понимают Маяковского, я сказал, что попробую читать из него, и пусть меня останавливают на непонятных местах.

Я прочел первую часть "Облака в штанах".

- Нравится?

- Да!!!

- Читать дальше?

- Да!!!

Закончил вторую часть:

- Все понятно?

- Все! Читайте дальше!

И так все "четыре крика четырех частей".

Потом ребята слушали "Юбилейное", "Сергею Есенину", "Если звезды зажигают..." - весь вечер только Маяковский. И когда я окончательно выдохся, ребята сказали, что сегодня открыли для себя гениального поэта.

В какой момент можно начинать читать стихи? Конечно, не перед ужином, когда только рассаживаются у костра, звякают посудой и переговариваются о своих делах. А сразу после еды?

Думаю, что рановато. Пусть попоют, обсудят какие-то вопросы, еще попоют, и когда наступит пауза, кто-нибудь непременно попросит:

- Вэ-Я, почитайте...

Но и здесь надо уловить, готовы ли ребята слушать или, может быть, лучше еще немного попеть. Врываться со своим чтением в еще не созданную для этого атмосферу - значит не донести многое из того, что заготовил, потерять те нюансы, которые ребята могут не заметить, самостоятельно открывая поэтические томики. Как определить этот ничем не обозначенный момент готовности - сказать не могу, но он, безусловно, существует, и ребята хорошо чувствуют, пришло или не пришло время для чтения стихов. Из разговоров у костра я знал, что после таких вечеров многие студенты и школьники начали интересоваться поэзией, а в горные путешествия брали книжки любимых поэтов. Если к этому добавить посещения театров и музеев и мои беседы о истории и живописи, то можно сказать, что первый шаг наступления на мировую культуру был сделан. Кто-то из туристов назвал нашу просветительскую работу ликвидацией темноты, а короче - ликтемом. Название прижилось, и перед походом кто-нибудь обязательно спрашивал:

- А сегодня ликтем будет?

Спустя какое-то время мы начали готовить для дальних путешествий сцены из спектаклей. Наверное, со стороны это было любопытное зрелище: сидят под ледником человек сорок, чуть светится костерок из притащенных наверх сучьев, а два человека читают в лицах пушкинского "Моцарта и Сальери" или сцену у фонтана из "Бориса Годунова".

Но не только литературные вечера были у нас. Неожиданно оказалось, что забава, придуманная мной для коротания времени в электричках, тоже влияет на ликвидацию темноты. Я начал проводить викторины с вопросами из литературы, истории, географии, живописи, музыки и спорта. Кто первым ответит - получает приз: конфету, печенье или яблоко. Призы ребята захватывали из дома и сваливали мне на колени. Вопросы мог задавать и любой желающий. Если никто не отвечает, приз достается спросившему. Ажиотаж начинался страшный. Я поднимал конфету над головой:

- Каким спектаклем в 1898 году открылся нынешний Художественный театр? А кто играл главную роль?

- "Чайка"!

- Нет!

- "На дне"!

- Мимо!

К игре подключаются пассажиры:

- "Плоды просвящения"!

- Фамилия автора совпадает! Никто не отвечает? Забираю конфету себе!

- "Царь Федор Иоаннович", - улыбаясь, подсказывает пожилая женщина. - В главной роли - Москвин.

Аплодисменты. Наши эрудиты отчаянно стучат себя кулаками по лбам, а женщине из рук в руки передается заслуженный приз. Когда запасы призов иссякают, их тут же пополняют пассажиры, и мы играем до самого выхода из вагона. А пассажиры благодарят нас за чудесно проведенное время.