Сонечка, даже если давала уже каким-то лохам типа Давида, все еще оставалась девственницей в самом глобальном смысле.

И вот это сладкое мне и хотелось с нее содрать.

Выдрать ее всю, заставить визжать от наслаждения и просить еще.

Десять дней?

Ерунда, справлюсь за три.

Поэтому можно не торопиться…

И когда я увидел ее с раздвинутыми ногами, но съежившуюся и розовую от стыда, мне уже не хотелось набрасываться на свою добычу.

Она полностью принадлежала мне. До последнего вздоха, до последнего волоска сзади на шее, которые встают дыбом, если на них подуть… Надо проверить, по-прежнему ли она покрывается мурашками, если шептать ей сзади непристойности о ее горячей дырочке?

Сладкая боль тянула в паху, взбиралась по позвоночнику и оставляла колючий привкус на языке. Предвкушение было слаще обладания.

Упругая аппетитная грудь Сони от того, что она тянулась руками вверх, чтобы держаться за спинку кровати, стояла торчком, и рот наполнялся слюной от желания втянуть сосок, перекатить по языку, прикусить, выпустить его влажным и подуть сверху.

Ох, скользнуть бы сейчас в нее. Медленно, с оттяжечкой…

Кому еще будет мучительнее, мне или ей, отрабатывать проигрыш, еще неизвестно.

Но я намерен как следует позабавиться на все отпущенное мне время.

Я обошел кровать сбоку, чтобы поближе взглянуть на трепещущие ресницу зажмуренных глаз. Соня кусала губы так, что они выглядели теперь пухлее обычного. Щеки пылали, жилка на шее трепетала быстрым пульсом.

– Сведи колени, – сказал я сипло. Черт!

Соня вздрогнула и тут же сомкнула ноги. Судорога трепета пробежала по ее телу. Потому что она их сжала. И невольно усилила тем свое возбуждение. Рожденное от страха, но я знал, как раздуть этот пожар.

– Перевернись на живот, – снова скомандовал я.

Она помедлила и только крепче зажмурилась, так что из-под ресниц выкатилась слезинка. Как бы мне ни хотелось ее слизнуть, я удержался.

Она перевернулась и легла ничком, вытянув руки, но это никуда не годилось.

– Руки на перекладину. И всегда держись за нее, пока я не скажу другого.

Она уцепилась за спинку кровати, приподнявшись над простынями и я увидел, как ее бьет нервная дрожь.

Еще бы. Именно так ее насиловал тот ублюдок.

Она думает, что я хочу повторить. Но я просто хотел увидеть ее колышащуюся грудь.

Ничего.

– Встань на четвереньки.

Сейчас станет еще хуже.

– Руки на спинку.

Держаться так было легче. Но это только пока. Конечно, она свела бедра.

Но мне хватило.

Я обошел кровать и встал сзади, там, где открывался прекрасный вид на ее белую попку и набухшие половые губки, волей-неволей торчащие у меня на виду.

Соня поелозила на коленях. Ей было непонятно, что я собираюсь делать, она ожидала самого худшего… Ох, как мне хотелось этого тоже…

Но я сказал:

– Помнишь мое задание? Опиши, пожалуйста, как выглядели секьюрити в штатском в клубе. Рост, возраст, цвет волос, одежда, особые приметы.

Я всхлипнула от неожиданности и чуть не разревелась.

Что?! Что?! ЧТО?!!!

Что он делает, Шалаев, черт, какого?!

Ему мало унизить меня этими приказами, этим разглядыванием как племенную кобылу на ярмарке, он прямо сейчас решил мне напомнить, как я провалила его чертово задание?!

– Ну! – Поторопил он.

Голос исходил сзади, и я знала, что под ярким светом ламп Алекс не отказывает себе в разглядывании моей задней части! Обычно я пряталась под одеялом и просила выключать свет, когда мы ложились в постель. Он был вечно этим недоволен. Теперь все будет так, как хочет он, да?

И как я должна в этой унизительной ситуации что-то вспомнить?!

– Я жду! – Напомнил хлесткий, как удар кнута, голос Шалаева.

– Я… – начала я только чтобы что-нибудь сказать. – Помню… Это были парни…

– Удивительно… – ухмылка слышалась в голосе. – А я-то думал, «Херню» поставят охранять секси-кисок типа тебя!

– Парни в футболках… со стриженными головами, – я продолжала фантазировать, но каким-то образом подтолкнула собственную память, и она подкинула мне картинки. Я нашла этих секьюрити еще когда была трезвой и уверенной в себе. – Один высокий, под два метра, в кожаных штанах и кроссовках «Найк»! – Обрадованно затараторила я. – Второй такой бычара с цепью на шее, в рубашке с коротким рукавом. Третий в татухах, но по-моему они переводные!

– Молодец… – голос Алекса будто погладил меня по коже, потому что прозвучал он мягко, шелково… и очень близко, словно он уже нависал надо мной.

Я невольно открыла глаза и обернулась.

Так и было. Алекс стоял за мной на коленях на кровати. Мой взгляд метнулся к его паху – но свободные спортивные штаны и футболка оверсайз скрывали его член, и он почему-то его не доставал. Правда его близость меня все равно нервировала.

Но Шалаев не касался меня и пальцем!

Наоборот, заметив, что я увидела его, он отступил. Он по-прежнему мог протянуть руку и коснуться кожи на моем бедре или… почувствовать набухшие складочки между ног. Но он только смотрел!

– Третье задание было: указать двух парней, отсидевших в тюряге. Ты успела его выполнить или уже увлеклась нашим белобрысым любителем девственных попок?

Горячая волна стыда залила меня с ног до головы, я сжала пальцы на железной раме кровати. Ох, какой Алекс урод, но он же прав! Я действительно запала на того ублюдка! И раньше западала на Алекса. Неужели мне нравятся «плохие парни»?

Но я… помнила одного чувака, у которого были наколки на пальцах рук, он забирал свое пиво, стоя прямо рядом со мной у стойки. Я запомнила, потому что испугалась его.

– Такой… не очень молодой, лет сорока, одетый в… – начала я.

– Колени шире! – Внезапно скомандовал Шалаев.

– Что?!

– Колени шире поставь. И продолжай, не отвлекайся.

Мне пришлось послушаться.

Первое движение далось с трудом, но я развела ноги, потом еще. Расставила их, все так же стоя на четвереньках задом к Алексу.

– Одетый в красную футболку с…

– Шире!

Я запнулась и постаралась развинуть ноги еще. Эта поза была уже намного напряженней.

– Красную футболку с надписью, что-то про выборы. Второй… – я вспомнила еще одного чувака без передних зубов и с такой же печатью деградации на лице, как у первого и решила рискнуть. – Второй все время стоял в углу…

– Прогнись так, чтобы грудью коснуться простыни! – Последовала новая команда, и я сбилась с мысли.

Я стояла не очень удобно, но достаточно высоко держала голову, а теперь надо вывернуться так, чтобы…

Нагнувшись, я перехватила перекладины кровати ниже, и в тот момент, когда мои напряженные соски коснулись натянутого белоснежного полотна, получилось так, что мой зад торчит кверху, а из-за раздвинутых ног моя промежность получилась полностью открыта взгляду Шалаева. Целиком, сверху донизу и еще распахнута так, что я почувствовала ток прохладного воздуха на влажных внутренних частях.

Горло перехватило от бесстыдства происходящего, но Шалаев продолжил:

– Стоял в углу, ну? Там много кто стоял. Точнее!

– У него были такие джинсы… в краске или в грязи… – пробормотала я. Меня трясло от происходящего, трясло от того, что я знала, что Алекс смотрит на меня там, сзади и неизвестно что…

Ох!

Я чувствовала слабый ток теплого воздуха.

Он подул?! Подул туда?!

Я попыталась сдвинуть ноги, но строгий голос гаркнул:

– Шире! И продолжай!

– Грязные джинсы… – я почти плакала от унижения, а он все еще не коснулся меня! Что же будет дальше. – И ботинки армейские. И браслет! Железный!

Я заплакала, давясь слезами, но не смея ни сдвинуть бедра, ни выпрямиться.

– Отпусти руки и ляг грудью полностью, – приказал Алекс.

Я с трудом разжала скрюченные на спинке кровати пальцы.

Подтащила к себе подушку и зарылась в нее пылающим лицом.

– Бонусное задание выполнила? – Продолжил Алекс так спокойно, будто я не стояла перед ним нараспашку, приглашая и показывая так, что от ужаса и стыда внутри все пульсировало огненными спазмами. Было жарко, будто в комнате включили обогреватель. Какие тут задания!