Платон бросил взгляд на Игоря. Тот сидел, выпрямив спину, насколько позволяли веревки, и смотрел на Арриана абсолютно спокойно. Стальные нервы. Платон сам не паниковал только из-за звенящей в голове боли. Ну и потому что знал, любой человек, который вас не убил в первые минуты после взятия в плен и не начал пытать, чего-то хочет. Нужно только выяснить, чего.

— Последнее по порядку, но не по важности. Ваша подруга вчера мухлевала на Играх. Не знаю, зачем, но другой наш северный гость проиграл благодаря ей. Драгоценная моя Амалзия, зачем вы пытались поджечь ему ноги?

— Пошёл ты, — сплюнула она на пол. — Это всё слухи, а не факты. Если бы у вас были доказательства, нас бы уже взяли под стражу и судили.

— Ага. Я знаю, что вы спутались с Хранителем и его непутевым родственником, так что вряд ли им можно доверить ваш арест.

Арриан медленно облизал языком зубы.

— Так вот. Тем не менее, вы правы. Я не могу вас обвинить. Я даже сам не уверен в том, что вы шпионы, а не просто дурачки-авантюристы. Но, тем не менее, ваше пребывание в Псайкре не кажется… осмысленным. Более того, оно кажется вредным!

Арриан наполнил кубок водой, шумно отхлебнул, нарочито медленно вытер губы рукой и только потом продолжил:

— В отличии от многих, я уважаю наши законы. Действительно уважаю. Поэтому я предлагаю вас покинуть город. Лучше всего сегодня, но можно и завтра, всё-таки у вас там целый караван.

— А если мы откажемся? — спросил Платон.

— Тогда гостеприимство Псайкры к вам окончится. Возможно, вода в вашем кубке однажды превратится в уксус или в кислоту. Возможно, ваши тела просто утром найдут в порту. — Он пожал плечами. — Мало ли несчастных случаев происходит с негражданами?

Платон взглянул на своих товарищей. Амалзия всё так же глядела в пол, Игорь всё так же сосредоточенно смотрел на Арриана. Значит, отвечать придётся ему.

— Тогда мы, пожалуй, согласимся.

— Отлично! — Арриан улыбнулся и потер руки. — Надеюсь, что этот разговор останется между нами.

— А вы сохраните в тайне то, что знаете о моих партнерах?

Арриан на секунду задумался.

— Да. Сохраню до тех пор, пока вы пребываете за пределами этого города.

— Тогда мы можем уйти?

Арианн не ответил, просто встал, трижды постучал по двери за спинами Платона, Игоря и Амалзии. Потом его шаги застучали по каменной плитке и растворились в тишине.

— Хорошая работа. Ты всё правильно сделал, — сказал Игорь. — Только вот то, что вы меня впутали в это дерьмо — это…

Сзади послышались шаги, Платону снова на голову накинули мешок и куда-то потащили.

— Арриан? Вот как.

Кир пожевал кончик пера. Он сидел за большим столом, на котором были разложены карты и писал письмо.

— Я не смогу ему помешать. По крайней мере, не сейчас. Дело даже не в том, что он влиятельный, а в том, что опасный и неконтролируемый. Вполне может отравить вас, а там уже никто ничего не докажет.

Платон оперся костяшками на стол.

— Вы обещали нам защиту от подобного.

— Я не рассчитывал, что дойдёт до такого.

— Из-за ваших просчётов страдают невинные люди, — подал голос Игорь, сидевший в кресле чуть позади.

— Прошу меня простить, но я вас вряд ли могу назвать невинным. — В голосе Кира сквозило недовольство. — Вы здесь только потому что Платон за вас поручился.

Откровенно говоря, Платону не хотелось тащить Игоря сюда, но тот настоял, чтобы его посвятили во все детали. Большую часть пути Платону пришлось выслушивать его нотации на тему проникновения в дома богатых торговцев.

— Я могу предложить решение. Уезжайте из города. Арриан делает, что вздумается, но он действительно держит слово. Главная его слабость. Пока вы за пределами Псайкры, никакая опасность вам не угрожает.

— Дороговато выходит оказывать вам услуги, — сказала Амалзия.

Голос девушки был скорее печальным, чем злым. Платон начинал подумывать, что последние неудачи могли сломать её. Он ещё до этого опытался заговорить с ней о том, что произошло на арене, но она просто отмахнулась.

— Я заплачу, — мрачно ответил Кир. — К тому же Садиатт скоро выйдет на свободу…

— Выйдет на свободу? — прервала его Амалзия.

Кир с Платоном переглянулись.

— А вы как думали? — усмехнулся генерал. — На свободе он мне полезней. Я знаю, чем его шантажировать, знаю его секреты. Между сотрудничеством и смертью выбор даже более простой, чем между предательством и смертью.

— Я понимаю, — ответил Платон. — Мои партнеры тоже поймут. Но их работа связана с этим городом и такое изгнание может оказаться равноценно смерти.

— Ты преувеличиваешь, — ответил Кир. — Но тем не менее. Когда Садиатт выйдет на свободу, я смогу контролировать Совет. Кое-где придется еще надавить, кого-то потребует подкупить, но он был главной проблемой. Я уверен, что через некоторое время я смогу разобраться с Аррианом. Так или иначе. Тогда вы сможете безопасно вернуться в город.

Игорь присвистнул.

— А у вас имперские амбиции.

— Делаю, что могу, для своей отчизны, — улыбнулся Кир.

Лицемерно. Не был ли прав Садиатт, когда говорил, что Кир ещё опаснее, чем он? Но теперь уже поздно менять сторону.

— Вам заплатят. Шесть талантов будет достаточно? Помимо этого, я передам патрулям, чтобы вам оказывали всяческую поддержку и содействие как в пути, так и при возвращении обратно. Если вам требуются еда, вода, материалы, даже повозки — вас снабдят всем необходимым.

Амалзия кивнула.

— Это справедливо. Если вы сдержите обещание и мы сможем вернуться. Но если нет, — он прикрыла глаза. — То мы найдём способ отомстить.

— Терять-то нам нечего, — добавил Игорь.

Кир снова склонился над письмом.

— Всегда есть, что терять, — тихо произнёс он, но услышал его только Платон.

Когда они вернулись в таверну, части караванщиков не было. Амалзия отошла переговорить с Гиппархом, пока Платон с Игорем устроились поесть.

— Зачем ты вообще в это влез? — спросил Игорь. — Ради денег?

Платон помотал головой.

— Думал, есть шанс помочь людям. Кир всё очень грамотно разложил.

— Кир твой такой же балабол, как и остальные.

— Знаешь, а я ему верю, — Платон поднял голову и посмотрел в холодные, много повидавшие глаза. — Как бы он себя не вёл, сложно отрицать, что город в упадке, живет за счёт торговли, полон коллаборационистов и шпионов, а когда начнётся война, он падёт.

— Падёт и падёт. Тебе какое дело?

Платон опустил глаза, помешал жидкое рагу в тарелке. Потом откинулся назад и начал.

— Игорь, вот ты кем был раньше?

— Неважно. Кем только ни был.

— Ну а я ездил по разным странам, развороченным войнами и эпидемиями, и пытался сделать жизнь людей там чуть лучше. Потратить гроши, которыми от совести откупаются богатеи, на полезное дело. Москитные сетки, еда, лекарства, образование. Это непростая работа, Игорь, когда ты каждый день видишь обычных людей, таких же как я и ты.

Платон вздохнул.

— А потом эти люди умирают. От голода, от шальной пули, от столбняка, от паразитов. В России даже кошкам паразитов травят, а там люди мрут от аскаридоза и чесотки, хотя лечение копейки стоит. Ты этого не видел, как я полагаю. Почти никто не видит и не думает. Но если видел однажды, то уже не забудешь.

Игорь внимательно слушал. Выражение лица спокойное, глаза ничего не выражают. Точь-в-точь как когда их схватил Арриан.

— Мы все можем жить лучше. Есть досыта, одеваться удобно. Не пить разбавленное вино, — он взял в руку и покачал кубок, — потому что попив воды рискуешь обосраться. Не бояться, что зарежут в переулке или в еду подсыплют яд. Ты должен помнить, что такое бывает. Для этого не нужно много. Просто… разумный подход. Чуть больше организации, чуть больше ответственности. Поэтому я делаю это. Потому что могу и потому что мне хреново от знания, что кого-то зарубят топором непонятно за что.

— Я тебя услышал, — ответил Игорь, — но…