-Так вот, а потом жертва вурдалака или умирает или сама становится такой же проклятой душой.

-Какие страсти!

-Есть только один способ защититься от такого вурдалака.

-Говорите же мне его скорей, ибо я трепещу от ужаса

-Вампир боится креста, святой воды и ладана. А еще надобно всюду носить с собой чеснок, потому что он защищает от нечистой силы.

-Слава Богу нас в Гаскони к этому приучили! Правда, я не ем чеснок с тех пор как покинул берега Гарроны. Зато королю Наваррскому ничего не грозит, он ежедневно принимает чеснок вовнутрь как вы померанец, поэтому от него разит чесноком, а от вас флердеоранжем, что конечно приятнее, но не так полезно от таких-то чудищ!

-Ах, господин Шико, я ведь не рассказал вам, как я видел вурдолака собственными глазами

-Да вы что!

-Да, когда я был еще маленьким, семи лет отроду, а вампирам сладка кровь невинных детей. Так вот, я спал у себя в комнате, и вот наступила полночь. Я проснулся неожиданно, страшно содрогнувшись, и осмотрел комнату, освещенную лунным светом. Сердце замирало от холода, я увидел, как от окна ко мне крадется страшная черная тень, в ее когтистых лапах, клыках и развевающемся плаще я узнал вампира. Я насмерть перепугался, кровь застыла в жилах, я едва не лишился сознания…

-И что же? - Шико выпил вина, так как горло его пересохло от страха.

-Я собрал волю в кулак и принялся молиться, вцепившись в свой крест, я так сильно призывал Господа, что он, видимо, сжалился надо мной, и вурдалак, страшно зашипев, превратился в летучую мышь и улетел.

-Вы правда видели это?

-Клянусь своей жизнью, что да. С тех пор меня преследует страх, я не люблю спать в темноте, и терпеть не могу, когда кто-то касается моей шеи. А еще мне становится дурно от разговоров о жилах и крови.

-Бог мой! Бедняжка, какой вы чувствительный, у меня право сердце разрывается. Это еще хуже моего Генрике! А ведь он бояка из бояк!

-Вы смеетесь надо мной, господин Шико?

-Ну что вы, господин Маринус, я на полном серьезе говорю, что мне не по себе и страшно делается от того, какой вы нервный. Я даже попрошу вас, обязательно перескажите эту историю Генриху, он точно не сможет потом спать ночами.

- Ну, что вы тогда не буду. Король и так измучен, ему нужно больше отдыхать.

- Это да, - согласился Шико состроив ироничную мину, - уж нашему-то государю надобно иметь отдохновение от дум великих.

- Не говорите так, я же знаю, что вы любите короля, - снисходительно заметил герцог Де Бурбон.

- Я?

- Да.

- На лице у меня что ли написано, - Шико красноречиво обвёл указательным пальцем длинное лицо с резкими чертами, - что я люблю этого шута Генриха?

- Вообще-то, да.

Шико фыркнул, выпустив через ноздри воздух, словно огнедышащий дракон.

- У вас тоже кое-что на лице написано! Сударь!

Маринус сразу же напрягся и потерял шутливое настроение.

- Что же у меня на лице написано?

- Да, вот что! Вы на самом деле не Маринус Де Бурбон!

- Что? - Маринус побледнел так, что стал похож на призрака.

- Вы - рыцарь в железных латах!

- А-а-а, почему? - дрожащим голосом протянул Маринус. - В каком смысле?

- Я имею в виду, что вы точно рыцарь, под панцирем прячете свою истинную сущность.

- Вам, господин Шико, что ли известна моя истинная сущность?

- Да! Помните, как я обещал составить ваш портрет по книгам, которые вы читаете. И вот однажды вы читали “Нравоучительную Книгу о Шахматах Любви”, одолженную из Генриховой библиотеки.

-Да? Я и правда это читал.

-А еще вы читали “Роман о Розе”.

-Да так.

-А еще “Роман о Фиалке”, а еще Трактат о любви, и еще всякие романы в таком же духе.

Маринус слегка смутился.

-А что это предосудительно? Это просто глупые романы о любви.

-Вот именно! В жизни вы сдержанный и молчаливый! Загадочный Герцог, кажется, что вы руководствуетесь одним рассудком, всё время находитесь в сосредоточении. А читаете только легкомысленные романы для дамуазелей. - Шико не удержался от смешка. - Вы сами-то похожи на Поэта из Шахмат Любви. Стоите себе на распутье, выбираете Дорогу Любви или Дорогу Разума.

-И чтобы вы мне посоветовали выбрать?

-Ну что вы, я бы никогда не стал бы советчиком в таком выборе.

-Признаться честно, я еще не дочитал и не узнал, чем кончиться эта история. Да только скажу, что я тоже предпочту идти дорогой Разума, ибо это освобождает от многих мук.

-Ну, это покуда к вам не пристала Венера с ее усладами, говорят, что пока еще никто не устоял.

-Я вовсе и не претендую на то, чтобы быть лучше других, но хотел бы я подобно Палладе, руководствуясь ее тридцатью пяти правилами убить в себе любовь и жить только умом.

-Черти полосатые! К чему вам такие лишения, как посмотрю на вас, так и вижу, что ваши доспехи сжали ваше бедное сердечко и вашу пламенную душу.

-Я бы хотел подчинить все свои желания, и сердечные и плотские, своей воли, чтобы стать от них независимым.

Шико подался вперед, огонь осветил его благородное длинное лицо с острыми и тонкими чертами. На этот раз на нем не было обычного саркастического выражения, а была глубокая задумчивость. Проницательные глаза Шико ярко блестели, ему не так часто доводилось откровенничать с людьми.

-Если вы просите моего совета, дорогой Маринус, - мягко сказал Шико, - то этот путь ведет в никуда. Господь наш Всемогущий для того и создал нас людьми и наделил человеческими слабостями, что нам не дано от них избавиться. Поэтому живите, наслаждайтесь, но и голову не теряйте.

-Да я себя хорошо знаю, стоит только дать себе волю, тут же потеряю голову.

Шико рассмеялся.

-Когда будете терять голову, позовите меня, прелюбопытное наверно выйдет зрелище.

-Даю слово, - Маринус наконец радостно улыбнулся. И они с Шико замолчали, просто наблюдая друг за другом.

- И всё-таки, господин Шико, - нарушил Маринус молчание, хотя и говорить из-за усталости, выпитого вина и позднего времени уже было трудно, - я вас безмерно уважаю и сердечно благодарю за то, что вы полезли спасать меня. И конечно, за то, что вы были так благородны и ни разу не подшутили надо мной, хотя я как последний трус вцепился в вас, увидев волка.

- Полно, сударь, я вас не виню, у каждого человека, если он живое существо, есть страхи.

- И всё равно спасибо вам, благодарю вас, господин Шико.

- Ах, вы меня смущаете, от Генриха, например, не дождёшься доброго слова.

- Неправда, король ценит вас намного больше, чем вы думаете.

- Да нет! Генрих - бездонная бочка! И всё же так приятно, что вы меня не забудете в своих молитвах.

- Конечно, господин Шико.

- Что вы заладили: Господин Шико! Господин Шико! Вы очень уж почтительный, а мы ведь с вами почитай земляки! Так?

- Так!

- А в Гаскони все родственники.

- Все!

- Так давайте же зваться братьями! Обнимемся и поцелуемся-ка, братец Маринус!

- Братец Шико!

Герцог и шут взяли бокалы, соединили руки и выпили на брудершафт.

-Ну, теперь обнимемся по гасконским обычаям!

Они обнялись. Шико вдохнул пьянящий запах флёрдеоранжа, наполнил лёгкие цветочным ароматом и ещё раз крепко обнял герцога.

Шико ощутил, какие хрупкие у мальчика плечи и какие тонкие руки, они совсем невесомо прикасались к его плечам и легко хлопали по спине при объятии.

- Ну, а теперь поцелуемся, как водится у нас в Гаскони! - проникновенно сказал Шико с блестящими глазами.

Маринус ничего не ответил, и Шико смачно поцеловал Маринуса в щёку. Бурбон слегка коснулся нежными молодыми губами тёплой щеки Шико.

- Дорогой мой дружок, - вздохнул Шико и поцеловал Маринуса в другую щёку. При этом взяв его за маленькие детские плечики и всматриваясь в невинное лицо герцога.

Маринус робко потупил взгляд, и Шико ещё раз расцеловал его в обе щеки, а потом неожиданно поцеловал Маринуса в губы, видимо, так было принято в Гаскони.

Маринус испуганно выдохнул, и Шико с быстротою молнии отпрянул от герцога.