Твой друг.

Спеши ко мне!”

Дожидаясь их ответов, а ещё более, когда друзья приедут, Генрих настрочил ещё по записке каждому, в которых сетовал, что те медлят, и отравил с посыльными. В то время как миньоны, конечно, побыстрее собрались и, предвкушая любовные проблемы Генриха, поспешили в Лувр, забыв написать хотя бы по одному ответу.

Из всех любимчиков короля самыми близкими к нему были Келюс, Можирон, Шомберг и Д’Эпернон. По крайней мере, именно эти четверо занимались не столько политикой, сколько улаживанием личных дел государя.

Генрих собрал их в парке, где они стали отрабатывать приёмы фехтования, как обычно, обсуждая за этим делом всякие сплетни.

- Где эти красавчики, где ваши маленькие господинчики? - спросил Келюс. - неужто они не хотят учиться владеть шпагой? Вы не забыли ещё государь про ваш спор с Шико?

- Совсем забыл, Келюс, дружочек. Но мне не проиграть в этом споре, клянусь!

-Я и Шико не наблюдаю, Ваше Величество, в чём же дело, или ваш шут увлёкся какой-то дамой? - засмеялся Келюс и остальные его поддержали.

- У Шико есть дела поинтереснее, я думаю, - загадочно ответил король.

- Да поинтереснее, уж не с братьями ли Бомонт? - ухмыльнулся Можирон.

- Возможно, - улыбнулся Генрих, - если только они не пошли опять к герцогу Анжу плескаться в ваннах.

- Ваше Величество, что вы говорите, разве могут они так поступить?

- Думаю, что могут, - расстроился Генрих и закусил губу. И рассказал историю Брантома со всеми поправками и добавлениями.

- Какой ужас! Какое непочтение к вам, сир! - возмутился Можирон, - эти мальчишки веселились у Монсеньора, в то время как вы тут один скучали!

-Да, - разобиделся Генрих, - ты прав, Можирон! Как это низко с их стороны! Как только представлю, как они там все вместе сидели в ваннах! Меня пронзает дрожь!

-Меня тоже! - заверил Можирон.

- Черт возьми! - возмутился Келюс, - я бы и сам в таком поучаствовал, а они нас просто-напросто бросили! Нет им прощения!

-Уверен, что они поступили так, лишь потому что не хотели обидеть отказом монсеньора, - защитился Ла Валетт за Бурбона и Де По, - ведь, Ваше Величество, вы бы не хотели, чтобы у герцога Де Бурбона и его маленького брата были такие опасные враги как герцог Анжу.

- Ах, конечно, не хотел бы! Ла Валетт, меня нельзя назвать плохим другом, ради благоденствия моих друзей я готов на всё, даже потерпеть такую малость как то, что Анжу пытается переманить моих миньонов к себе. Я не укорю их за этот проступок, если они останутся мне верны, - ответил Генрих.

- Но государь, разве мы можем оставить это подлое переманивание без участия! - возразил Келюс, поддерживаемый Можироном,- если мы оставим этих юнцов на произвол судьбы, то сами будем виноваты, когда герцог Анжу, суля многочисленными благами, переманит Бурбона и Де По к себе.

- Ты думаешь, что Франсуа их всё-таки переманит, - обеспокоился Генрих и заметно помрачнел, - на что ты намекаешь? На великий дар убеждения моего ущербного братца или на малодушие герцога Бурбона и графа Де По?

- Государь, я не хочу сказать ничего дурного о наших друзьях, но предлагаю самим не оставаться в стороне и бороться за них. Я думаю, герцог Де Бурбон и граф Де По честные и смелые люди, они нисколько не скомпрометировали себя, - добавил Келюс.

- Конечно, - высокомерно заметил Генрих, - всё-таки они ужинали у принца королевской крови, пока ещё связи с домом Валуа не являются позорящим дворянина фактом.

- Вот и нет, Ваше Величество, вы слишком добры к своему брату. Герцог Анжу может и из прославленного рода Валуа, но только он не взял ничего, что является достоинствами вашей семьи, мессир. Вот вы блистательный любимец Марса и Молодости, государь, а что ваш брат? Он некрасив, так что я удивлён, что братья Бомонт смогли выдержать такое зрелище как Его Высочество в своем естественном виде в купальнях, - зло распалялся Можирон. Он сам был перебежчиком из анжуйского лагеря, и чтобы как-то доказать Генриху свою преданность, Можирон беспрестанно задирал и оскорблял своего бывшего господина принца Франсуа. Правда, король это не только не пресекал, но поощрял и также злопыхал и насмехался над собственным братом без причин и повода.

Миньоны дружно рассмеялись, и Генрих возгордился собой, осознавая своё превосходство над младшим братом.

- Келюс, но что ты именно предлагаешь, говоря не оставлять это? Ты желаешь сыграть с этими котятами злую шутку? - спросил Генрих.

- Можно, а вы были бы против?

- Пожалуй, что нет, но не слишком злую.

- Тогда моя идея покажется вам приемлемой, государь. Докажем новым друзьям, что наши пирушки и праздники гораздо веселее, чем у пресловутого герцога Анжу. Так и отобьём у них всё желание ездить по гостям!

-Да! И потрясать там своими кинжалами! - усмехнулся Можирон.

- Вот именно, - сказал король, - по крайней мере, мы тоже на это посмотрим, - и засмеялся, его веселье подхватили миньоны.

- А что нам всем собственно мешает затащить их в нашу купальню! - сказал Шомберг.

- Затащить? Что же они сами не пойдут или мы не достаточно хороши? - выпрямился Можирон и продемонстрировал всем свою стройную фигуру и подкрутил ус.

- Мы-то хороши! И ты мой Капитан Паж Одноглаз, но Брантом уверяет, что братья невинные ещё, - с улыбкой кокетливо заметил король.

- Хо! Хо! Хо! Ничего себе, так поучим жизни этих юнцов! Им уже пора! - громко хлопнув в ладоши, сказал Шомберг.

-А мне нравится их невинная чистота, - мечтательно протянул Генрих.

- Не вечно же им ходить такими! - возмутился Шомберг.

- Это очень благочестиво. А так мы лишь склоним их к греху, - ответил ему Генрих, тяжко вздыхая.

-Нет ничего грешного в любви! - закричал Келюс.

- Ты прав, Келюс. Как ты думаешь в кого влюблены Де По и Бурбон? - заулыбался король.

- Чёрт их побери, не знаю! Но я знаю, кто влюблен в Де По!

Генрих смутился, но лишь для вида.

-Почему бы не спросить у Бурбона и Де По в кого они влюблены, - предложил Можирон. - думаю, они ответят что-то одинаковое, они же всё время ходят вместе! И, наверное, влюблены в одного объекта!

-Нет, - сказал Генрих, - я точно знаю, что Маринусу нравиться Шико!

На лицах миньонов отобразилось немое удивление, которое они не смогли скрыть даже из приличия. Шико никогда не участвовал в вечеринках миньонов, его даже никто никогда не заставал с дамой, чтобы пустить сплетни по всему двору. В общем, он ревностно оберегал свою личную жизнь.

- М-да, наверное, мне так кажется. Я решил их свести, - сказал Генрих.

-Не хочу спорить, но мне кажется, что между Маринусом и Шико ничего не может быть, - осторожно предположил Ла Валетт, - ни тот не другой не имеет к тому склонностей.

- Как жаль, я бы хотел, чтобы Шико стал с нами участвовать во всех весёлых безумствах!

- Не жалейте, государь! Просто подкинем малыша Бурбона к Шико в альков! - развеселился Келюс. Это было таким смешным предложением, что у короля от смеха выступили слёзы.

- Если серьёзно, то эти братья стойкие солдатики. Никто не решиться склонить их к соитию.

- От чего же? Не так уж бы, например, Де По сопротивлялся бы, приступись вы к нему?

- Ну что ты, разве можно так грубо, - краснел король.

- Если вами движет неуёмная страсть, надобно её утолить!- настаивал Келюс.

- О! это как-то предосудительно!

- Нет ничего предосудительного, когда мужчиной овладевает безумие!

- Прав, - королю вспомнилась одна история, - ты прав, вот когда мы бежали из Польши и заезжали в Венецию, то помните одного дворянина, который соблазнился женой венецианского графа, так вот, когда он пришёл на свидание к этой женщине, там его схватил её муж и овладел им. Оказалось, он нарочно подговорил жену соблазнить того дворянина, потому что воспылал к нему страстью и совершенно обезумел.

- Вот так! это невозможно осуществить, так как наши птенчики не хотят знать женщин! - возмутился Шомберг.

- Я бы не поступил так жёстко, - бормотал король.