- Так значит вы меня ещё любите? - самым счастливым и нежным голосом спросила госпожа Де По.

- Всегда.

- Слава Богу, ну так какой у нас план? - обведя всех неутомимым взглядом, поинтересовалась графиня Де По.

- План? - переспросил Генрих с нежной задумчивостью на лице. - Нет никакого плана.

- Вообще-то есть, Ваше Величество, - тут же нашлась Де По.

- Неужели? - не удержался от язвительного тона король.

- Именно. Мы останемся здесь, до тех пор пока Шико и Маринус не прибудут к нам с помощью. Я послала Роксану им вдогонку, и мы можем надеяться, что они придут.

- Вы на это надеетесь? Это смешно, - бросил король.

- Со всем уважением, мой король, это ни разу не смешно.

- Чуточку смешно, моя милая.

- Как вам угодно, Ваше Величество.

- Нашли время отпускать остроты!

- Прошу прощения, Ваше Величество.

Генрих сжал губы и заходил туда-сюда, насколько разрешало помещение библиотеки. Наконец, он остановился напротив мадмуазель Натали Де По.

-Я не понимаю, зачем вы явились сюда, сударыня? При нынешних обстоятельствах это просто безумие.

-Я хотела спасти вас, но я еще не придумала, что делать.

-Довольно, этого от вас и не требуется, сударыня. Как вы могли подвергнуть себя такой опасности. Тем самым обрекая меня на невыносимые мучения?

-Мне пришлось убить Де Витто, он понял, что я не герцогиня Монпансье, хотя поначалу обман и удался. Но я вряд ли смогу обмануть охрану, чтобы вывести еще и вас.

Генрих прервал ее нетерпеливым жестом и голосом полным боли воскликнул:

-Зачем? Зачем? Зачем вы явились сюда, я думал вы уехали, вы в безопасности!

-Я должна была что-то сделать, если помощь Шико и Маринуса не поспеет!- в отчаянии сказала Натали, сложив молитвенно руки.

-Ничего уже нельзя сделать.

-Я могу умереть подле вас, это все, чего я хочу. Если я не смогу спасти вас, то умру! Да, я не мужчина, и все это время я притворялась по личным и глубоко секретным причинам, но я снова буду служить вам, Ваше Величество!

- Вы нам никак не поможете! Но я приказываю вам под маской герцогини Монпансье немедленно покинуть этот замок, сию же секунду уходите, так же как пришли!

- Нет!

- Я вам приказываю!

- В таком случае я не слушаюсь вашего приказа.

- О! Это измена! Учтите, я не прощу вас. Немедленно уходите!

- Я не могу. Там уже все наверняка на ушах стоят.

- Только из-за этого?

- Нет. Я хочу остаться здесь до конца, каким бы он ни был.

- Вам непременно хочется умереть, узнаю старину Натаниэля Де По.

- Благодарю, сир.

- Это не комплимент, - скрыл улыбку Генрих.

- А что Чёрная Лилия? - спросила графиня Де По.

- Что Чёрная Лилия?

- Он выдвигал уже требования?

- Я не намерен с вами это обсуждать, - высокомерно отмахнулся король.

- Надо полагать, потому что я женщина.

- Де По!

- Ваше Величество.

Генрих сел в кресло и пригласил сесть госпожу Де По на банкетку подле него.

- Черная Лилия, как вы изволили выразиться, - сказала Монтень с позволения короля, - ещё не появлялся, мы только знаем, что он отдавал приказы этому несчастному, - он указал на труп Де Витто.

- Может быть, уберём его тело?- предложила графиня Де По.

-А что разве вид смерти угнетает вас? - удивился Монтень, - вы только что так смело прикончили его, а теперь ваши глаза уже страшатся лика смерти. Мне не раз приходилось наблюдать, как те несчастные, что приговорены к смерти отводят свои глаза в страхе от ужасающих орудий, способных лишить их жизни и неистово молятся, но не потому что ждут встречи с Богом, а потому что хотят отвлечь свои мысли.

-Господин Монтень! Вы меня не так поняли, я не хочу лишь, чтобы труп этого человека осквернял взор короля, ну и вообще, не по-христиански это, - воскликнула Натали, она, усмехнувшись, продолжила. - Ах, сеньор Монтень, вам неизвестно, что думают те несчастные, что стоят на пороге смерти и почему они молятся Богу. Оставьте им их смертные муки и утешения и скажите лучше, есть ли у вас здесь какой-то тайный ход?

-Как вы видите - нет. Я ничего не таю, ни от себя ни от других, - слегка уязвлено ответил Монтень.

-Тогда, - Натали с живостью подскочила поочередно к каждому из окон, вид из них открывался на луг, огород и заснеженные холмы Сен-Мишеля. Внизу, на уровне второго этажа, тянулась крепостная стена.

-Тогда, - повторила она, - быть может, выбросим его из окна?

-Может, лучше выставим его за дверь? - предложил Можирон.

- Или подвесим за ноги и вывесим на стене? - разошелся Шомберг, хохотнув.

-Давайте помолимся за упокой его души, Вы же убили Де Витто,- сказал Генрих.

- Да Ваше Величество, но он убил Ле Га и покушался на мою честь и жизнь, - тут же возразила Натали.

-Я вас не осуждаю, - отозвался король, извлекая костяные четки.

Монтень скептически отнесся к тому, что кто-то собирается молиться, когда пришло время действовать.

-Нет, я ничего не имею против молитвы, - огласил он слушающему его Келюсу, - но всему свое время, даже молитва может быть не вовремя.

-Вы ошибаетесь, сударь, - Де По встала с колен, - никогда не рано молиться и никогда не поздно, исключая, конечно, те случаи, когда ты уже мёртв, сейчас самое время обратиться к Господу, дабы он просветил наши умы. А мне, разумеется, хочется покаяться. Не ровен час, мне придётся прощаться с жизнью.

Генрих благосклонно молчал, давая им разобраться. Он чувствовал себя сейчас более живым, чем когда-либо на протяжении своего неспокойного царствия.

-Давайте постучим в дверь и скажем, что Де Витто умер от эпилептического припадка или от желудочных колик и болей в горле! - рассмеялся Можирон. Присутствующими овладело то отчаянное веселье, что обычно настигает людей в минуты страшной опасности, поддерживая бодрость духа и вселяя в тело и душу последние силы пред решающей чертой, разделяющей жизнь и смерть навсегда.

-Давайте же, Келюс, стучите! - поддержали его другие миньоны.

-Пусть лучше Монтень, - ответил Келюс, - по праву он хозяин дома.

Вдруг в дверь постучали с другой стороны.

Пуату.

Шико увидел, что герцог де Бурбон развернулся к нему, но никак не мог управиться с гарцевавшим конем.

-Роксана! - закричал Маринус.

-Маринус! Маринус! - во все горло заорала проходимка.

-Маринус! - воскликнул Шико в свою очередь, - берегитесь!

Он заметил, что глаза лошади герцога опасно и бешено вращались, конь закусил удила и возбуждаемый криками захрапел.

Роксана, не умеющая управлять своей лошадью, на полном скаку приблизилась к Маринусу, и ее лошадь наскочила на коня Маринуса. Оба животных встали на дыбы, пытаясь поранить друг друга копытами. Всадники пронзительно завизжали.

Конь Шико шарахнулся в сторону. Тогда Шико выхватил кнут и ударил им по заледеневшей дороге. Лошади громко заржали, конь Маринуса, силясь скинуть всадника, брыкался, поднимая то заднюю, то переднюю часть крупа, становясь в свечку и неистово мотая головой.

Маленький всадник, вцепившись в гриву и луку седла, позабыл об удилах. Конь стал неуправляем. Тут же лошадь Роксаны пошла в атаку и с силой ударила коня герцога. Конь Маринуса всхрапнул, кровавая пена пошла из его пасти, и он упал навзничь, увлекая за собой всадника. Роксана также упала, ее лошадь испуганно отскочила. Маринус и Роксана, невероятным образом сцепившись, покатились стремительно вниз с обочины.

Шико моментально спешился и побежал за ними. Скатившись вниз на подошвах ботфорт, он ловким движением, пользуясь своими длинными руками, успел схватить два тела прежде, чем на них свалился мертвый конь.

Роксана сама взбрыкнула словно лошадь и эти трое повалились на снег в разные стороны.

Тяжело дыша, Шико взглянул на Маринуса. По щеке герцога текла струйкой кровь. Зрачки герцога до того расширились, что его глаза потеряв синеву, стали черными. Губы посинели. Из груди вырывалось прерывистое дыхание. Шико бросил взгляд также на Роксану, она сидела расставив руки и ноги наподобие деревянной куклы, ее лицо кажется было в порядке.