Он так же не забыл о блокноте, тот по-прежнему занимал его мысли, правда в данной ситуации он зашёл в полный тупик, ведь ничего нового узнать не удалось. Каждый день он открывал его, всматривался в буквы, перелистывал, рассматривал каждую из страничек, вертел, желая найти хотя бы что-то. Но лишь изредка находил слова, которые возможно было понять сквозь строчки. Так же он заметил, как в некоторых местах записи блокнота слегка подтекли, будто на них падали капли воды. Только спустя неделю он наконец-то осознал, что это были слёзы, отчего желание раскрыть тайну записей только усилилось. Правда любые попытки что-то сделать абсолютно ничего не давали. Да и на деле у него было мало возможности хотя бы что-то узнать.

***

Девушка задержала взгляд измученных глаз на зеркале. Отражение явно показывало то, что Эми устала, хотя девушка категорически отрицала это. Она взглянула в сторону специального выдвижного отделения с аптечкой. Посмотрела на находящуюся там ампулу с курсом из тридцати таблеток. Такие прописывали всем работникам библиотеки, и по закону она должна была их пить. Это были специальные препараты для сотрудников, поддерживающие их психическое состояние. Работа такого плана считалась опасной для ментального здоровья, а потому была предпринята данная мера предосторожности. В каждом из пятнадцати городов работала такая система.

Только вот после первой же таблетки, когда она только начала работу, девушка поняла, что с ней что-то случилось. Будто сознание заволокло тонкой, но ощутимой плёнкой. В следующий раз, когда девушка выудила из отделения нужную вещь и взяла одну из небольших продолговатых по форме таблеток, задержав на ней свой взгляд, в мыслях поселилось сомнение.  Все её нутро боролось против того, чтобы она принимала этот предоставленный правительством препарат. Такая борьба продолжалась несколько длительных секунд, пока девушка не выбросила таблетку в раковину, а после нажала на кнопку, смыв любое напоминание о лекарстве. Оно было уничтожено, а после этого девушка, на удивление, ощутила непонятную силу внутри себя. Сколько раз с того момента был нарушен ею закон? Ей по-прежнему казалось это немыслимым, но против себя девушка поступать не могла.

Она бы не смогла так просто пересилить себя, разве что в том случае, если бы её кто-то заставил. Но именно из-за того решения все в ней будто перевернулось в тот момент. Будто цвета, через которые она смотрела на мир, стали другими. А с каждой каплей информации, которую она получала на своей работе, она словно становилась другой. Но по-прежнему не выдавала себя, стараясь вести безупречно, не вызывая подозрений. И лишь тот случай, который она запомнила уж слишком отчетливо, до сих пор крутился в её голове едким напоминанием. Будто заевшая пластинка, воспроизводящая мелодию сомнения, страха. Она все ещё сомневалась, что поступила тогда правильно, а также боялась, что о ее поступке могли узнать.

Единственное, что могло успокоить ее – осознание того, что Нику ничего не угрожало, пока он вел себя осторожно. А судя по тому, что он больше не пытался появиться в библиотеке в течение двух недель, то он понял ее предостережение. Услышал то, что она старалась ему донести.

Эми боялась говорить ему прямо о том, какая бы поджидала его опасность, если бы он опять постарался искать хоть что-то в тех книгах. Но она осознавала, что если он начал докапываться до какой-то непонятной, далёкой истины, значит, вряд ли мог остановиться. Как и она, правда ее попытки принесли мало пользы до этого момента.

Вечер, он приносил собой облегчение. Хотя бы малейшее в сложившихся условиях, даже если на деле девушка весь день думала. Праздничный день, и именно сегодня она должна была узнать человека, с которым ей предстояло жить ближайшие три года. Казалось, мелочь, ведь их в свое время готовили к этому, но все равно ее одолевало волнение. Легло пеленой еще с утра и оставалось с ней до сих пор, когда она села перед голографическим экраном. Каждая секунда, пока крутили самый обычный, скучный перечень новостей, она ждала того момента, когда огласили бы список.

Через какой-то неясный промежуток времени на экране стали в парном порядке мелькать имена. Она искала свое, просматривая буквы и цифры. Всматривалась, тогда как сердце бешено колотилось, желая выбить дыру в грудной клетке. Так происходило, пока не стали мелькать последние десять пар.

– Кэти, Риам, Терри, Софи, Рея, – она под конец стала произносить имена вслух, будто это могло помочь унять дрожь во всем теле.

Наконец-то мелькнула последняя пара имён. Эми без труда нашла себя, а когда прочла второе имя, застыла, желая, чтобы происходящее оказалось сном. Ник. Само имя вызвало дрожь, хотя она даже не знала, тот ли это был Ник, которого ей довелось узнать.

В любом случае, ее сердце, все ещё не желающее униматься, говорило ей об ужасном предчувствии. О том, что из этого вряд ли могло получиться что-то хорошее.

576 – таким был его номер. Но она, как ни пыталась, не могла вспомнить, совпадали ли данные с теми, что она узнала ранее, ведь имя «Ник» могло быть у какого-то другого парня. А неизвестность только добавляла волны беспокойства в ее тело, хотя она и так едва могла держать себя в руках. Мысли шуршали в сознании, словно переворачиваемые листы давних книг. Она даже знала, как они когда-то выглядели, хотя на деле никогда не держала их в руках.

Знала, что они имели свой особенный и невероятный запах, ведь изготавливались из настоящей древесины. Это все она узнала случайно, когда ей на глаза попалась одна из запрещённых, не выдающихся на чтение книг. Она прочла название «История книг», а после ей стало так интересно, что она сумела тайно взять ее.

Рисковала она тогда слишком сильно, но на такую смелость ее подталкивало ее же сердце, оно всегда говорило с ней.  Она будто ощущала то, что оно хотело, и всегда поступала таким образом. Каждый раз. И тот был не исключением. А сейчас ее пожирала неизвестность, ложащаяся на неё едким комом. Ей осталось лишь отправится в капсулу сна, чтобы наконец-то успокоить себя и стереть то неприятное ощущение.

Только вот сон, как это часто бывало, не шел. Она просто лежала в капсуле, закрывающейся прозрачным куполом сверху неё, и не знала, что ее ожидало. Скоро, как было прописано, ей нужно было переехать с Ником в специальный комплекс домов для подобных пар. А дальше вновь была неизвестность.

Она действительно не знала, что можно было ожидать. Внутри неё осталось место лишь щемящему волнению, которое распространялось током по всему телу. Она даже не заметила, когда уснула.

А в какой-то момент обычный сон, облачённый сплошной темнотой, осветился образами. Она без труда узнала кошмар, который ее преследовал на протяжении последнего месяца. Раньше ей тоже снились сны, но все они были какими-то отрывками, будто мелькающими картинками. И лишь сейчас она по-настоящему чувствовала весь ужас сновидений.

В ее личном кошмаре ей доводилось каждый раз оказываться на площади без сознания. А просыпалась, вздрагивая всем телом, от истошного, болезненного выкрика, в котором чувствовалось такое количество отчаяния, что, казалось, он вобрал в себя невообразимое количество боли.

Именно это каждый раз заставляло ее реагировать таким образом. Боясь, она открывала глаза, встречаясь взглядом с глазами Ника. Широко распахнутые, возможно, даже напуганные.

Он находился в непроницаемой прозрачной камере, проводящей электрический ток. Его пускали по всем стенкам и полу, так что спрятаться возможности не оставалось. Лишь принять свою участь. Его начали быть током, и он сполна ощутил первую волну страданий. Но сила заряда со следующим разом увеличивалась, а потому при новом ударе он опять надрывно вскрикнул, повалившись на колени. Эми могла лишь наблюдать. Она была словно призрак без оболочки, а потому никак не могла действовать. Определённо, будь у неё хоть капля сил, она бы мгновенно бросилась к нему, пытаясь помочь, даже если после такого ее участь была бы не лучше.