Как и говорят, вся жизнь пролетела перед глазами, вернее самые ее печальные моменты. Вспомнился родной двор, где я маленькая играла в одиночестве, в стороне от других детей, школа, где меня периодически избивали одноклассницы, за мои сверхспособности. Колледж, школа танцев, работа, сцена… Все, что так или иначе, заставляло меня страдать.

И я заплакала. Стоя на четвереньках среди костей, вдыхая запах гари, слыша звук приближающейся… Смерти?

Я решилась подняться, сохранить остатки достоинства перед ангелом, или демоном, летящим за мной.

Небо грозно сверкнуло прямо над моей головой, выбросив длинную цепь молний, на секунду ослепившую меня.

Когда способность видеть вернулась, над огненной речкой уже вовсю серебрилось потустороннее сияние, сплетающееся в простенький мостик из прогнивших досок. Пламя лизало их, но не причиняло вреда. Вкруг моста, прямо из огня, полезли разномастные змеи, шипя и угрожая раздвоенными языками в мою сторону.

Это ад, не иначе, решила я, пятясь назад от злобных пресмыкающихся.

Утерев слезы, я пыталась сообразить, как же действовать. Страх почему-то отступил, оставив место для других эмоций, вызванных последними воспоминаниями.

Бледное сияние над рекой, тем временем, густело, превращаясь в плотный грязно-серый туман, медленно, но верно, скрывающий от меня окружающий пейзаж.

Змеи под моими ногами, как по команде, остановились, подняв головы яростно шипя. Туман скрыл их, плотным кольцом окружая меня. Если я сейчас потеряю ориентацию в пространстве-мне конец уже точно.

Вместе со зрением, туман забрал и слух. Полная изоляция длящаяся минуту? Или год? Совершенно растерявшись я вновь пустила слезу, уже не от обиды, а от безысходности. Пыталась кричать, но туман словно украл мой голос.

Я побежала. Не понимая направления, не видя и не слыша даже звука своих шагов. Кажется это и есть паника. Чувство времени стерлось.

Не знаю, сколько я так бегала, теряя остатки здравомыслия, и сколько бы еще пробыла в таком состоянии, если бы не ниточки дернувшиеся, чувствуя поблизости живое существо. Я двинулась в сторону их рвения, как слепой котёнок на кошкин зов. Туман понемногу рассеялся и я обомлела: подле дощатого мостика, гордо раскинув крылья возвышался дракон с тремя головами, кожистыми крыльями, шипастым хвостом. Ноздри выпускали клубы пара при каждом выдохе, шесть зелёных глаз осматривали мою персону с недобрым интересом.

– Едрить-колотить,– только и смогла я сказать, вкладывая в эту примитивную фразу страх и восхищение от звуков собственного голоса.

– Рррррррраааа,– ответил дракон, выпустив из трех пастей струи белого огня.

– Шшшшшшшш,– отозвались бесчисленные змеи, стремясь обвить мои ноги.

– Вот мы и встретились, да? – неожиданно послышался низкий женский голос со всех сторон одновременно.

Я запрядала головой, как заправский скакун, ожидая увидеть очередное жуткое существо, но вместо этого я узрела девушку, шагающую по мосту, не замечавшую языков пламени под ней.

Лицо ее скрывала копна чёрных нечёсаных волос, а в качестве одежды дама использовала сотканную, как мне показалось, из чистого снега, плащаницу, с отпечатками множества лиц, мужских и женских.

Женщина плыла ко мне, не касаясь босыми ногами земли. Трехглавый зверь почтенно отступил перед ней, склонив длинные шеи в грациозном для дракона реверансе.

Черноволосая дама, приблизившись к дракону, погладила его среднюю морду, нежно, словно мать, и тут до меня начало доходить…

Да, это же определённо то самое место, о котором мне приходилось читать в книгах.

Огненная река-Смородина, Калинов мост, охраняемый змием Горынычем, змеями и мертвыми душами…

Стало быть, женщина эта – Морана, богиня смерти, а значит я умерла таки окончательно.

Вот оно какое, загробное царство: позади пустота, впереди дым и туман, а посередине огонь. И отчаяние.

Женщина не дала мне додумать:

– Ты не ответила,– произнесла она, но голос по-прежнему раздавался со всех сторон, окутывая меня сковывающей пеленой животного страха.

– Я… я не знаю.

Немного, но это все, на что меня сейчас хватило.

– Надежда? – громогласно поинтересовалась женщина.

– Д-д-да,– ответила я заикаясь.

Морана, если это была она, не поворачивала головы в мою сторону, однако я чувствовала ее взгляд на себе.

Женщина молчала, но молчала по особенному, с легкой издевкой. Трехглавый змей под ее рукой довольно мурлыкал, окутывая хозяйку белыми клубами пара.

Я задумалась, она ждала от меня объяснений? Но я и сама была бы рада узнать, что же привело меня в чистилище из славянской мифологии. Я не когда не относилась к разряду верующих хоть в каких-то богов, а тут нате, получите распишитесь. Да и смерть моя весьма глупая, я ожидала другого. Например помереть лет эдак в девяносто, в окружении правнуков, с внушительным завещанием. А что получила? Собака с раздвоением морды откусила от меня пару кусков. Еще и по синей лавочке.

Богиня все еще двусмысленно молчала, она явно знала ответы на так и не заданные ею вопросы, а моя натура требовала сказать хоть что-то. Не придумав ничего лучше, я просто раскинула руки в стороны, мол вот такая вот канитель. Ожидали? Ну и забирайте быстрее, чего морозиться то.

Дракон фыркнул, заставив женщину отстраниться. И я тоже невольно отпрянула от его раскаленного дыхания.

Женщина вздохнула и открыла мне свое лицо:

– Ты знаешь, кто я. – она не спрашивала, утверждала. Из под чёрной гривы на меня смотрели столь же чёрные, бездонные глаза, полные грусти и ненависти.

Вновь я не нашла ничего лучше, чем промолчать.

– И знаешь, где ты, – снова подтвердила мои догадки черноволосая дама.

Взгляд ее буравил меня насквозь, волосы ее развевались на ветру, поднявшемуся со стороны Смородины. Жар огня перебил легкий холод, принесенный ветром, но я не мерзла, весьма странное ощущение. Решившись задать мучавший меня вопрос, я сперва, на всякий случай, поклонилась древней богине:

– Вы меня ждали? Зачем? – выпалила я на одном дыхании.

Женщина приподняла густую, черную как смоль бровь и ехидно улыбнулась, заставив мое тело покрыться мурашками:

– Ты не знаешь, значит еще рано…

Голос ее разнесся над полями, содрогая мелкие косточки на земле. Дракон взмыл к алым небесам, яростно рыча, а змеи, до сих пор ползающие по моим ногам, с недовольным шипением сиганули в сторону реки.

Такая движуха мне не пришлась по душе.

Женщина, предупреждая мой вопрос, вздела руки к небу и, ласково шепнула в собирающиеся бордовые тучи «встретимся, когда придется время…»

Мое тельце снесло с земли мощным потоком воздуха, смердящего вонью, неопределимой природы. Я закричала, не столько от страха, сколько от неожиданности. Меня швыряло, как кильку в шторм и не будь я мёртвой, я бы сейчас померла еще разок от таких-то каруселей, однако не в этот раз. Ветер унес меня в неизвестном направлении, бросив обратно в темноту моего сознания. Разве что теперь я видела впереди свет и стремительно к нему приближалась.

***

И снова чёртов свет прямо в глаза! Солнце, видимо, решило окончательно доконать мои усталые очи, раздражая их каждый раз при моем пробуждении. Хотя подождите, в этот раз яркий свет слепил, но не грел, а значит…

– О, шевелится.

Презрительный голос Зары Юрьевны звучал словно издалека.

– Юная леди, – увещевал ее другой, не знакомый мне голос, – как можно! Студентка едва не погибла, даже не приступив к учёбе, а вы о ней в таком тоне.

– Благодарю за юную леди, – холодно отозвалась деканша.

Головная боль. Сколько она меня уже мучит? Неделю? Две? Каждое утро одно и тоже. Надо прекращать пить.

Словно прочитав мои мысли, кто-то сунул мне в руку стаканчик терпко пахнущей свежескошенной травой жижи.

– Выпей и голова пройдет,– саркастично-ласково посоветовала мне женщина медик. Догадаться что я в медпункте не составило труда. Разлепив глаза мне открылось выбеленное помещение, собственно женщина, весьма худощавого телосложения и чистый операционный стол, где я и возлежала в неудобной позе, сжимая стаканчик с лекарством.