Потом он и вовсе открыто насмехается:

— Мы хотели за счёт неё выкурить тебя, но эта девушка оказалась более полезной, чем казалась на первый взгляд.

Так вот почему Кэтрин быстро лечилась, даже от смертельных ранений, вот почему так долго держалась в тот день. Ветта ошиблась. Никто не вводил эту дрянь в организм Кэт. Она всегда там была, просто ее пробудили.

— Тогда зачем вы её избили? — зубы стискиваются почти до боли.

— Это не нанесло бы ей вреда, как например, обычному человеку, — на лице Марли такое равнодушие, что с трудом удерживаюсь, чтобы не врезать по нему со всей силы. — А вот тебя выманить было необходимо.

Беру себя в руки:

— Вы больные, — хрипло отвечаю я. — Больные ублюдки.

На это он лишь пожимает плечами. А я задаю следу вопрос:

— Поэтому её кровь меняется с бешеной скоростью? Результаты почти с недельным интервалом разительно отличаются.

— Это невозможно, — теперь Кевин смотрит на меня с нескрываемым удивлением. Знаю, что он его не разыгрывает, и от затылка по всему телу моментально расползаются ледяные мурашки ужаса.

— Тогда что с ней?

— Не знаю.

— А кто, твою мать, знает?!

— Милпорт. Возможно, Миллер.

В два шага покидаю комнату и рявкаю на замершую у стены одного из наёмников.

— Милпорта и Миллера! Живо.

Он даже не вздрагивает — еще бы, нервные у дяди не задерживаются. А меньше, чем через минуту возвращается еще с двумя пленниками.

— Кэтрин Фостер, — коротко бросаю я, когда оба оказываются в камере. — Её кровь меняется с бешеной скоростью. Почему?

Они враждебно смотрят и явно не хотят отвечать, но Бекер знает толк в том, как развязать язык.

— Такое может быть обусловлено только внешними факторами, — цедит сквозь зубы то ли Милер, то ли Милпорт. — Но мне нужно видеть результаты анализа.

— Увидишь. Какими?

— Чаще всего — введением внутрь препаратов, конфликтующими с ДНК проекта. Но случаи единичны, потому что препарат должен быть по-настоящему сильным.

Я холодею.

— Как промедол? — оба вскидывает на меня пусть замутненный, но весьма ошарашенный взгляд.

— Зачем вы вводили ей наркотик?

— Потому что вы избили девушку до полусмерти!

— Ничего бы ей не стало, если бы вы продолжали процедуру без вмешательства препарата, — устало отзывается он. — А теперь последствия могут быть необратимы.

Чувствуя, как в груди поднимается черная, неконтролируемая злоба, хватаю его за воротник и впечатываю в стену.

— Ты. Найдешь. Способ. Убрать. Из неё. Эту дрянь.

В ответ получаю все то же равнодушное хмыканье.

— Вряд ли это сохранит мне жизнь.

— Вряд ли, — соглашаюсь я. — А вот твоей семье — вполне может быть.

Да, дядино воспитание не прошло даром. И ради Фостер я буду убивать даже невинных. Один из них вздрагивает всем телом, а потом с ненавистью выплевывает:

— Хорошо.

Отпускаю его, равнодушно смотрю, как кулем валится на койку, выхожу в коридор и набираю номер.

— Ив, — на приветствие время не трачу. — Ты в больнице?

— Да, — растерянно отзывается она. — Отошел?

С нашего последнего разговора рыжая звонила несколько раз, но я не брал трубку.

— Кэтрин у себя на квартире. Хватай её в охапку и езжайте ко мне. Адрес скину.

— Так вы вернулись?

— Некогда объяснять! — рявкаю. — Бросай все и вези её сюда. Это важно.

Знаю, что больше она не задаст ни одного вопроса.

— Жди.

Следующий звонок делаю Фостер.

— Представляешь, я опять поругался с Уильямом, — едва сняв трубку, сообщает.

— Слушай внимательно. Сейчас тебя найдет Делаж. Ни о чем не спрашивай, просто езжай с ней сюда.

— Что случилось? — моментально напрягается она. — Аарон?

— Кэт, я все объясню. Но пока ничего не спрашивай. Хорошо?

— Хорошо, — Наверняка хочет сказать что-то еще, но я уже сбрасываю вызов и широким шагом иду в сторону кабинета Максвелла.

— Сейчас сюда приедут Кэтрин и Иветта Делаж. Но девчонка ни в коем случае не должен тебя видеть.

— В чем дело? — интересуется дядя.

— Потом. Прикажи своим людям найти Джона Фостора. Достать из-под земли, если надо. Он совершенно точно в Монреале и на свободе, — а потом тихо бурчу, скорее, для самого себя. — Кто-то же дал им эту дрянь…

Пока Максвелл отдает распоряжения, я бессильно опускаюсь на стул, откидываю голову на спинку и закрываю глаза.

Я все испортил, Кэтрин. Испугался, что ты не справишься и вколол гребаный промедол. Прости…

— Говори.

— Ты знал, что она проект ФБР? — не открывая глаз, спрашиваю я.

— Проект ФБР? — в голосе Бекера отчетливо проступает изумление. Рассказ много времени не занимает.

— Да уж, дела, — тянет дядя, усаживаясь в кресло. — А они справятся?

Молчу, потому что ответа у меня нет.

***

Перепуганная Фостер вместе с Ив прибывают через полтора часа — я только и успеваю, что смести все стекла, выбросить разбитый цветок и накинуть какое-то покрывало на простреленную спинку дивана.

— Аарон! — Она так растеряна, что позволяю маленькую слабость — на секунду прижимаю девушку к себе и ободряюще стискиваю плечо. А потом киваю в сторону дивана. Хорошо, что я приказал всем наемникам убраться отсюда подальше.

— Садитесь.

— Выкладывай, — не просит — требует рыжая. И в этот раз рассказ много времени не занимает. Заканчивая, кидаю короткий взгляд на Кэтрин — она побледнела и растерянно смотрит в одну точку.

Давлю в себе желание сгрести в охапку и поворачиваюсь к Делаж.

— Поняла, что нужно?

— Не спускать глаз с этой парочки, — кивает на Милпорта с Миллером.

— Справишься? — Она презрительно фыркает и тут же серьезнеет.

— Здесь есть лаборатория?

— И не одна.

— Нужна будет ее кровь. Много, Ар.

— Знаю. На втором этаже третья налево дверь. Мы сейчас придем.

Кивает и поднимается на ноги, а я несильно трясу Кэт за плечо.

— Нужно идти.

— Да, — она несколько раз моргает. — Да. Сейчас.

И хоть дядя совершенно точно наблюдает сейчас через камеры, осторожно привлекаю девушку к себе.

— Не бойся.

— С тобой я ничего не боюсь, — Фостер обнимает в ответ, а у меня внутри все сжимается. — Кроме чужого у меня внутри и Делаж с иглой.

— Они разберутся, — поглаживаю теплый затылок. — Идем?

— Сейчас.

Поднимает голову и целует. И хоть отчаяние рвет на части, с готовностью отвечаю. Пока еще мне это позволено.

Аарон Деймон.

Четыре пробирки крови она терпит стоически. И хоть выглядит бледнее простыни, на которой лежит, даже пытается улыбаться.

Я пытался было заикнуться хотя бы о капельнице с глюкозой, но рыжая решительно покачала головой. Стиснув зубы, пришлось согласиться — они будут отслеживать любые изменения в крови Кэт, и даже такая мелочь как нормализовавшийся сахар, способна сбить весь результат.

На сгибе ее локтя закреплена «бабочка» катетера. Мучить Кэтрин и втыкать иглу в вену всякий раз, когда Ив потребуется кровь, я не собираюсь.

— Теперь только ждать, да? — тихо спрашивает Фостер. Подтаскиваю к кровати стул, усаживаюсь на него и киваю.

— Эй, Рони, — еще тише зовет она. — Не смей.

Смотрю удивленно, и девушка поясняет:

— Ты ведь винишь себя. За то, что вколол то лекарство.

В точку.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай, — с жаром — и откуда только силы взялись? — заявляет. — Ты спас меня тогда. И если посчитал, что без той штуки я не справлюсь, значит, так оно и было.

Ловит мои пальцы, стискивает их и продолжает.

— Было больно. Очень. Поэтому ты все сделал правильно.

Сжимаю прохладную ладошку в ответ и очень стараюсь не завыть в голос прямо сейчас.

— Я так обрадовалась, когда услышала твой голос и поняла, что это — не галлюцинации. Тогда, в том сыром подвале. Я не знаю, чтобы делала бы без тебя придурок.

Ничего не говорю, просто наклоняюсь и прижимаюсь к губам.