— Я бы на вашем месте не дерзил, девчонка то ваша всегда на мушке, — я невольно кривлюсь, заставляя слушать дальше. — Мы именуемся «Чёрный Лотос». Можете даже не стараться со своим дружком Монтгомери, ничего сделать против нас вы не сможете.

— Зачем вам я?

— Вы его племянник.

— Для него семейное родство — пустое место.

— Посмотрим, мистер Деймон.

***

Я не помню, как проходит конец смены. Не помню, как прощаюсь с Веттой. И как добредаю до своей машины, не помню тоже.

Прихожу в себя только тогда, когда осознаю, что завожу мотор. Вспоминаю, а что же это такое — быть загнанным в ловушку. Лихорадочно пытаюсь просчитать десятки вариантов, и ни один из них не оборачивается нормальным исходом. К горлу подкатывает едкая тошнота, в которой отчетливо проступают нотки крепкого черного кофе. Я пока не решаюсь произнести это вслух, но уже знаю, что поступлю так, и никак иначе. И плевать, что от подобной перспективы меня вот-вот вывернет наизнанку.

Потому что там, у Монтгомери, уже наверняка спит одна девушка. Которая совершила невозможное, но сейчас находится в смертельной опасности. И ради неё, я готов на что угодно.

Циферблат на приборной панели показывает два, когда я подъезжаю к дому друга. Очень надеюсь, что Кэт давно заснула. Потому что мне жизненно необходимо поговорить с Патриком с глазу на глаз.

Набиваю ему СМС:

— Спит?

Ответ приходит незамедлительно:

— Да

— Тогда открывай.

Через минуту дверь распахивается, и я перешагиваю порог.

— Что за конспирация? — вполголоса интересуется Патрик.

— Как она? — друг усмехается.

— Заснула полчаса назад. Ждала тебя. Чайник мне починила!

Едва заметно улыбаюсь, но тут же киваю в сторону кухни.

— Пойдем. Надо поговорить.

Рассказ не выходит длинным. Монтгомери слушает внимательно, местами уточняет, но не перебивает. И долго молчит, когда я заканчиваю.

— Ублюдки, — в конце концов произносит он. Киваю.

— Кэтрин — единственный рычаг, который эти цветки могут использовать против меня. Он не соврал? Твоя контора бессильна против «Чёрных Лотосов»?

— Увы.

Напряженно размышляю, и Монтгомери мое молчание не нравится.

— Ар. Ты ведь не хочешь, и в самом деле увести её в другую страну?

— Нет, — отрезаю я. — Её место здесь. У неё здесь работа, друзья, черт подери!

— И ты? — напряженно интересуется друг.

— И я, — выдерживаю его взгляд, и он отворачивается первым:

— Как чувствовал — не стоило тебе с ней связываться.

Дергаю плечом.

— Тогда что ты предлагаешь?

То, что я сейчас скажу, тебе сильно не понравится, Патрик. Ты, конечно, будешь меня отговаривать. Конечно, будешь злиться. Но я все решил. Однако знаешь, мне это тоже не нравится.

— Нужна твоя помощь. Сможешь за сутки оформить Фостер выезд в Шенген? — На лице друга отражается непонимание.

— Ты только что сказал, что не собираешься её увозить.

— Это другое, — я отворачиваюсь, потому что еще минута — и Монтгомери все поймет.

— Аарон… — он соображает гораздо быстрее, хватает меня за плечи и разворачивает к себе. — Нет.

— Так надо, Патрик, — его ладони на плечах сжимаются почти до боли.

— Я тебе не позволю.

Очень хочется засмеяться, вот только не получается. Впрочем, друг понимает, что сморозил глупость.

— Одумайся, Ар. Это просто девчонка! — качаю головой.

— Патрик, тебе не удастся, — и, кажется, он понимает, что уговаривать и пытаться кричать бесполезно. Потому что друг с шумом втягивает носом воздух. Также шумно выдыхает. И резко распрямляется.

— Сделаю, что смогу. Иди отдыхай. Она в комнате для гостей.

И, не прощаясь, покидает квартиру. Снова прячу лицо в ладонях и какое-то время просто сижу. Кто бы знал, как я сегодня устал. Мне нужно позвонить Ив, но это вполне может подождать до завтра. Поэтому поднимаюсь и иду к Фостер.

Она спит в одежде прямо поверх покрывала. Смотрю на неё в свете бьющих в окно фонарей, а потом осторожно устраиваюсь рядом.

— Рони, — она двигается ближе, закидывает руку на шею, но, кажется, не просыпается. — Ты пришел.

Невесело усмехаюсь. Кажется, Кэт способна признаться мне в чём угодно, но только во сне.

— Спи, несчастье, — целую её в кончик носа.

— Так сильно тебя люблю, — бормочет она и вот теперь затихает. С трудом сдерживаюсь, чтобы не стиснуть её в объятиях и благодарю всех богов, что сейчас Кэтрин спит. Потому что в противном случае я, не раздумывая, ответил бы тем же.

Аарон Деймон.

Монтгомери возвращается под утро. Сквозь сон слышу щелчки замка, открываю глаза и осторожно выбираюсь из-под обнимающей руки.

— Что случилось? — сонно тянет Фостер, вцепляясь в мою ладонь.

— Все хорошо, — целую её в висок. — Спи.

Дожидаюсь, пока затихнет, накидываю край покрывала и иду на кухню.

— Выспался? — мрачно интересуется Патрик.

— Вполне.

— Виза девчонке не нужна. Она числиться в Британии.

Удивленно поднимаю бровь. А, впрочем, почему нет? Сбило с толку, что Фостер журналист — они стекаются в Англию со всех уголков мира. Наверное, поэтому мой воспаленный от недосыпа и обилия информации мозг вчера сбросил это со счетов.

Что ж, одной проблемой меньше.

— Не благодари, — друг отворачивается к окну, а я подхожу и встаю рядом. Мне крайне важно прояснить еще один момент.

— Ты не будешь препятствовать? — Патрик отвечает не сразу, непроницаемым взглядом смотря на густую синюю темноту.

— Должен бы. Но нет.

— Спасибо, — совершенно искренне отвечаю я. — Не говори Делаж.

Ту часть моей биографии знает только Монтгомери. И я хочу, чтобы так оставалось и впредь.

— Какую лапшу ты ей навешаешь? — морщусь от формулировки, но здесь он чертовски прав.

— Она уже месяц пытается сбагрить меня на конференцию.

— Неужели — там? — горько усмехается Патрик.

—Именно.

— Иви удивится, если ты внезапно передумаешь.

— Расскажу про мальчишку. Пусть думает, что хочу увезти Кэт на время.

Друг молчит, все также упершись взглядом в оконное стекло, и я не выдерживаю:

— Прости.

— Сделать завтрак? — переводит тему.

— Очень выручишь, — дел сегодня по горло, и времени на готовку попросту нет.

— Десять минут. Поднимай пока свою спящую красавицу.

Уже на пороге я замираю: —Патрик … Спасибо.

Он просто кивает, а я в первую очередь плетусь в ванну, и только потом к Фостер. Кэт успела скинуть покрывало и извернуться в какую-то немыслимую позу. Качаю головой, наклоняюсь и глажу большим пальцем щеку.

— Просыпайся.

Её веки чуть вздрагивают, а уголок рта дергается в улыбке.

— А я думала, снова будешь бурчать.

— Нравится просыпаться так? — хмыкаю я. Мычит в ответ что-то неопределенное, наконец-то разлепляет глаза, садится на постели и утыкается носом в мое плечо.

— Как вчера все прошло? — притягиваю её к себе.

— Терпимо.

Она не спрашивает, скольких спасти не удалось. Уже знает, что всех — не получается. Просто прижимается чуть крепче и шепчет: — Я волновалась.

— Да что мне сделается, — запутываю пальцы в её волосах, почесываю теплый затылок. Фостер млеет и чуть ли не урчит, проводит носом по шее, а потом виновато признается:

— Так хорошо уснула, что не запомнила, как ты пришёл.

А вот я помню очень хорошо. До последнего слова. И теперь наконец-то обнимаю, что есть сил. Пару секунд, не больше.

— Марш умываться. Монтгомери приготовил завтрак.

— В офис нужно…

— Нет! — это было слишком громко и быстро.

— Хорошо, — недоверчиво соглашается. — А куда? — она не спешит отстраняться.

— В больницу. Но сначала ко мне. Мне нужно в душ и переодеться.

И, самое главное, предстоит как-то объяснить ей, почему я передумал насчет командировки. Причем на фоне того, что по поводу этой самой командировки довольно резко отправлял рыжею в пешее эротическое. Пару раз на её глазах точно.