Сирел двинулся сквозь толпу, пробираясь к возвышению, с которого мог бы лучше видеть площадь.

Матери с детьми на помосте начали танцевать одновременно, исполняя простые, всем известные, движения.

Мужчина тряхнул головой, тёмные волосы хлестнули по вискам, отрезвляя хозяина. Он взобрался на фонтан, в центре площади. Схватив гранитную наяду за одну из длинных прядей, Сирел оглядывал местность. Взгляд его зацепился за фигуры в капюшонах, стоявшие у всех выходов с площади. Они тоже двигались, но движения их были не такими, как у остальной толпы. Видно было, что они танцуют, не отдаваясь эйфории, и двигаются к центру толпы. Спустившись с фонтана, Третий ринулся к братьям, надеясь защитить их.

Меж тем действие достигло своего апогея, с неба упали первые тяжёлые капли. Раскаты грома заглушали музыку, молнии освещали яркими вспышками лица людей, капель становилось всё больше. Запахло свежестью, влага возвращалась в мир. Дождь пал стеной.

Гром гремел так, что попадал точно в такт музыке, расшатывая и без того трепещущий город.

Женщины с детьми подняли младенцев вверх, подставляя их Первому летнему дождю. Толпа разразилась радостными криками.

Ритуал Призыва Первой Грозы состоялся.

Сирел пробрался к братьям, собираясь отвлечь их от праздника, но лицо Артеса вдруг изменилось. Его взгляд остекленел, а сам он замер, потрясённо открыв рот. Младший брат, не раздумывая, обернулся.

Люди, одетые в синие традиционные рубахи, схватили матерей на сцене. Среди них была жена Первого Наследника. Двина глубоко дышала, охваченная паникой, пытаясь скосить глаза на нож возле своего горла.

Музыканты вразнобой затихли. Удивлённые люди оглядывались на сцену и не находили слов от потрясения. Оружие в священный день!

Мужчина, видимо, вожак нападавших, с квадратным подбородком и шрамом через левую бровь и часть губы, вытолкал жрецов со сцены и крикнул:

– Мы обезглавим империю! И начнём с её наследников! Убить их!

Сирел был уже рядом со сценой, бежал, бесцеремонно расталкивая людей, но в тот миг, когда его рука коснулась помоста, мужчина, державший Двину, толкнул ее в толпу, выхватив Свирь. Девочка, не умевшая ещё даже толком держать голову, повисла в его руке, как тряпичная кукла.

За спиной Сирел услышал крики братьев, оглянулся, и сердце его замерло. Артес, несмотря на рану в боку, сжимал могучими руками горло своему неудавшемуся убийце. Фигуры в капюшонах оттеснили неизвестных врагов от Неона, те, что были на крышах, выпускали стрелы в оставшихся на сцене, но из-за тугих струй дождя не могли попасть.

На Сирела накинулись трое в синих рубахах. Он не стал думать или медлить, перехватил руку одного нападавшего и вывернул. Пока его соперник, сгорбившись, отползал в сторону, наследник поймал второго, ударил его в пах коленом и кинул на землю. С третьим ему пришлось повозиться, но, когда враг упал спиной на доски, того настигла чья-то стрела.

Двина вдруг закричала страшно, пронзительно.

Сирел вскочил на помост, но было поздно: дети неподвижно лежали на деревянном полу, в лужицах крови, что быстро растекалась, смешиваясь с дождевой водой.

Звери, совершившие это злодеяние, спрыгнули в толпу, и та испуганно вздрогнула. Люди ринулись в разные стороны, убийцы смешались с ними. Началась давка.

Артес взревел, ринулся за вожаком. В три прыжка он нагнал главаря, прыгнул на него и могучим ударом размозжил его голову о мостовую. Неон схватился за горло, а потом, не выдержав, согнулся, сотрясаемый рвотными позывами.

Сирел, потрясённый, стоял над телом племянницы. Нож выпал из его рукава. Он закрутил головой, выискивая в толпе убийц, но бегущая масса людей не позволяла ничего разглядеть. Позади раздались тяжёлые шаги: Артес, рыча от боли и горя, упал на колени возле тела дочери. Двина, захлёбываясь в истерике, билась на руках у жриц.

Ивдель Отважная, приблизившись к помосту, зажала рот ладонью, и даже под первым летним дождём было понятно, что она плачет.

Родители остальных детей переживали происходящее по-разному: кто-то рыдал, кто-то без чувств опустился на мокрую землю, но равнодушных не было, да и не могло быть.

А Сирел, переполненный горем и гневом, то сжимал, то разжимал кулаки и так стиснул зубы, что те заскрипели.

Никогда ещё, за полторы тысячи лет существования империи Марха, не случалось подобного. Привыкшие воевать с туповатыми тварями с запада, люди не ожидали столь подлой атаки от себе подобных.

Впервые Ритуал Призыва Первой Грозы стал праздником не жизни, а смерти.

The Bulgarian Voices Angelite – Listni se goro

Магия Первого летнего дождя, омрачённая кровью невинных, вышла из-под контроля, и теперь разгневанная стихия пыталась стереть людей с лица земли. В Зале Советов поднялся плач и шум, такой сильный, что заглушал рёв разыгравшейся за окном бури.

Совет не созывали: советники, чиновники и члены императорской семьи сами пришли, едва крохотные тела унесли с помоста. Никто и не помыслил о переодевании, а потому пол в зале покрылся лужами, но люди, потрясённые до глубин души, этого не замечали.

Вокруг Артеса суетился друид Эллэй, главный врачеватель Дворца. Старший наследник только яростно отмахивался от встревоженного старца. Рана грозила серьёзными последствиями, но гнев мужчины был так велик, что он не чувствовал боли.

Император Бельфегор прижался к спинке трона, скрестив пальцы перед самым своим носом. Взгляд его был туманен, а на лице застыла гримаса из смеси удивления и ужаса. Его брат Ирий то и дело вскакивал с места, но снова садился, не в силах вымолвить ни слова. Воевода Леон неподвижно стоял спиной к своим братьям.

Ивдель Отважная быстрым шагом взошла на тронное возвышение, оказавшись даже выше императора. Голос её дрожал от холодной ярости.

– Вы не слушали меня! Но я предупреждала! Что вы скажете теперь?

– Ивдель! – окликнул её Леон, – Ты, конечно, была права. Но не стоит терять голову. Никому из нас! – он обернулся к венценосному брату.

Бельфегор, уловив его требовательный взгляд, распрямился и разжал руки, впившись ими в резные подлокотники.

– Убейте их! Убейте их всех, вместе с женщинами и детьми! – взревел Артес, пробираясь к Леону через толпу советников.

– Это слишком! – холодно осадила его Ивдель. – Но мы не можем оставить случившееся сегодня без ответа.

– Они попытались убить наследников престола, и перебили всех младенцев на ритуале! Мы обязаны ответить! Отомстить! – на разные голоса взревели советники.

– Но, за все века существования Империи, мы толком и не воевали с людьми! Ведь Марха была основана как союз против Посланников и абаасов запада, – заметил Ирий.

– Вы не будете одни! – вступила Ивдель. – Проведите церемонию Плаща, Орхон станет вам верным союзником. У нас есть опыт войны с себе подобными. До Восточных королевств абаасы не дошли ни разу за последнюю тысячу лет, от того мы занимались исключительно грызнёй между царствами.

– Да чем эти чудовища могут отличаться от абаасов?! – кипятился Артес, размахивая огромными кулаками. – Наши армии бездействуют! Дядя, подними войска, отомсти за Свирь! И за всех, погибших сегодня!

– Но как же Эра Мира? – округлив глаза, вопросил самый молодой из советников.

Советники замолчали, сбитые с толку. Слышно стало как свирепо бьётся дождь о стены дворца, да жрицы, надломленными голосами, поют песню скорби. Тоска накатила на имперцев.

Но тут, как всегда, вмешался Илим:

– Быть может, мы действительно поторопились в своих мечтах о долгом мире… – он горестно покачал головой, однако, театральность его жеста не укрылась от Третьего наследника, – но мы должны ответить! Честь наша задета! Скажи, Воевода Леон, хватит ли нам воинов, чтобы зачистить юг, как предлагала Ивдель Отважная?