— Я могу считать это, как «да»? — хрипло отзывается он, когда я медленно отрываюсь, смотря на него нежным взглядом.

— Не уверена… — практически выдыхаю я. Сил сопротивляться больше нет, ведь вот он — моя пара, нужный мне человек без которого так плохо и одиноко. Но меч, что сейчас в набедренных ножнах жжёт похлеще любого пламени, напоминая, что его хозяин – Верховный король, которому я когда-то поклялась никогда не предавать.

Чарли чуть прикрывает глаза, а после, не медля, прижимает меня к своей груди. Находясь в его объятиях, я чувствую, что начинаю обретать покой. Я не чувствую себя потерянной или выдохшейся. Я просто ощущаю, как где-то внутри, сердце больше не бьётся в одиночку.

Комментарий к Глава IX — «Сгублено» https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/07/17/19/071719306470a7cc95de08d0dff38170.jpg – Каспиан-Лорд.

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/86/4f/c0/864fc06588f2d1eadd583228ecda79c4.jpg – прекрасная королева

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/9c/90/06/9c9006b62886278b9627033392f3109b.jpg – не слитый перс)))

====== Глава X — «Отец Рождества» ======

Глава X — «Отец Рождества»

— На пустынные степи тени легли

Шевелятся корни под толщей земли,

Ночные зверушки, ища пищу, рыскают,

Капли тумана шагают по листьям,

Ночь вытекает из расщелин и впадин,

Становится свет в темноте беспощаден,

Облака неподвижно глядят вдалеке

На свои отражения в реке, — пела я, тупо уставившись в никуда. Была глубокая ночь и я, прижавшись к тёплому боку спящего Чарли, сторожила наш небольшой «лагерь». За то время, что мы воссоединились и просто брели в никуда, я стала замечать, что мой волк слишком часто устаёт и иногда начинает кемарить, только усевшись на землю. Это волновало. Сначала я думала, что он просто устал, ведь часто оставался дежурить, разрешая мне, спокойно свернувшись калачиком у него под боком, отдыхать от изнурительного дня, в котором ещё ни разу нас не оставляли в покое. Воины Лорда, точнее Каспиана, скакали чуть ли не по всей Нарнии в поисках сбежавшей пленницы. Но, благодаря удачливости и тому, что в моём распоряжении чёткий слух и нюх оборотня, мы до сих пор оставались незамеченными. Чарли справлялся со своим долгом — защитой меня — совершенно.

Но теперь это пугало, потому что Чарли просто валился с ног от усталости. И почти никогда не перекидывался в своё волчье обличье. Хотя не раз до этого говорил, что так ему удобнее выслеживать и передвигаться. Я обязательно должна выяснить, что с ним, подумалось мне и я, вздохнув, повернула голову к спокойному расслабленному лицу парня. Чарли сладко спал, чуть приоткрыв рот и накрывшись с головой грязным плащом. Чарли — оборотень, и тёплая одежда ему совершенно не нужна, потому что температура его тела в несколько раз выше моей, отчего я сравниваю его с печкой. Именно поэтому он одет только в льняную рубаху и лёгкую броню, тёплые кожаные штаны и высокие сапоги. Раньше на нём был ещё и тёплый плащ, но он отдал его мне, потому что разгуливать в лёгком платье, которое не греет совершенно, я просто не могла. А ещё из-за этого тактильных контактов стало слишком много, но поделать с этим я ничего не могла — только Чарли в холодную пору мог согреть меня так, как не согрела бы ни единая одежда в мире. Ну, может быть, только заколдованная, но у нас такой не имелось.

— А поезд идёт, и железо поёт

Знает железо всего пару нот

Пробирая до дрожи, лишая покоя

Под железною кожей бьётся сердце живое

Вперёд! — последнее слово вышло пропеть слишком громко, чего я не хотела, но было уже поздно. Чарли распахнул глаза и, скосив на меня голубой взгляд, усмехнулся.

— Ты поёшь? — спросил он, поворачиваясь ко мне лицом. Я неопределённо пожала плечами. — Замёрзла? — перевёл он тему. Закусив губу, я чуть кивнула.

Чарли понимал, что любые прикосновения заставляют чувствовать меня плохо, поэтому тут же снял плащ и укутал им меня, приблизив меня к костру. — Чего так далеко отсела? Мне ты не разрешаешь себя греть, но костёр-то чем виноват?

— Я разрешаю… — запротестовала я.

— Если бы ты разрешала, — его руки легли мне на плечи и начали растирать, пытаясь разогреть замёрзшее тело, — ты бы не вылезала из моих рук, хотя… я бы не выпускал тебя из объятий. Сколько преимуществ… тебе только нужно сказать одно коротенькое словечко…

— Не начинай, — вздыхаю я. — Ты прекрасно понимаешь, что я не могу сказать тебе, по крайне мере пока.

— Уже так? — одна белёсая бровь волка взметнулась вверх. — Условия поменялись?

— Не совсем. Мне просто не хочется делать поспешных шагов.

— Ты боишься, что встретив его, не будешь чувствовать того, что чувствовала когда-то? — догадался Чарли. Я кивнула. Это действительно пугало. Я боялась, что привязанность к Питеру — лишь остаточные ощущения того, что я когда-то чувствовала к нему. Потому что как иначе объяснить моё поведение? Когда я, думая о Питере, льну к Чарли, внезапно забывая о всех мыслях? Или, думая о короле, внезапно думаю о том, что было бы с волком? Мне страшно, что чувств-то больше и нет. Я так боюсь посмотреть в такие знакомые голубые глаза и вдруг понять, что не испытываю ничего… Я боюсь увидеть Питера и осознать, что мне нужен другой.

— Да, я боюсь, — отвечаю я, вздыхая. — Поэтому не хочу пока давать тебе шанс, который может оказаться несущественным.

— А что ты чувствуешь сейчас? — Чарли вдруг подползает ко мне и заглядывает в мои глаза. — Не подумай, что я наседаю, но… мне правда важно знать.

— Ты наседаешь. Каждый день, что мы вместе — ты делаешь это.

— Что ты чувствуешь, смотря на меня?

— Я… — я жмурюсь, — я… чувствую, что всё так и должно быть. Что ты и я — целое. Я чувствую притяжение и желание попробовать, рискнуть, но… это только ощущения. Как ни странно, но сердце молчит, Чарли. Оно не впускает тебя, отвергает, как нечто инородное. Прости, Чарли, но это так.

— Ты любишь меня? — шепчет он.

— Люблю, — соглашаюсь я, но, видя, как светлеет лицо парня, тороплюсь добавить: — но люблю не так, как ждёшь ты. Я люблю тебя, как кого-то, кто родной мне по душе, как того, кто составляет меня, словно ты — я, а я — ты. Я люблю тебя и не буду врать. Но я не люблю тебя в плане той любви, которой любят человека, с которым хотят прожить жизнь рука об руку, с кем хочется… детей? Не люблю и вряд ли когда-либо заставлю себя полюбить тебя именно в этом плане.

— А Питера ты любишь?

— Не знаю, — я чуть усмехаюсь, — раньше, я могла бы сказать, что потеряла голову от любви к нему, но сейчас… мы так долго не виделись и все чувства притупились. Я помню каждый момент, прожитый рядом с ним и… хочу вернуть всё это. Но… ничего не повторяется дважды, Аслан в этом прав. Мне кажется, что увидев Пита, я вдруг подумаю: «А зачем? Наша любовь причиняет слишком много боли» и отступлю, когда будет возможность вернуться, или, наоборот, вдруг он подумает о том, что я не нужна ему такая? Та, кто предала его, кто бросила и заставила страдать? Чарли, всё это так трудно и одновременно желанно, что лишние чувства просто не нужны мне. Если бы я могла, я бы выключила в себе всё то, что заставляет любить и желать быть с кем-то. Я бы всё отдала за эту возможность. Но человеку суждено испытывать чувства, страдать и ошибаться. Я знаю, мои слова причиняют невыносимую боль, потому что для тебя всё просто, ведь ты привязан и всё, что тебе желанно — это быть рядом с той, к кому тянет волк. Прости, что заставляю страдать. Мне так жаль.

Чарли ничего не отвечает. Он вдруг начинает раздеваться. Это уже не пугает и не удивляет, как раньше, ведь я знаю, что будет дальше. Вот только сейчас я хмурюсь, потому что не понимаю, зачем. Чарли молча скидывает свою броню и штаны, вылезает из сапог. Я привычно прикрываю глаза, когда он тянется к последней вещи. Тихое дыхание разрывает наступившую тишину и вскоре меня оповещают о том, что Чарли сменил облик. Холодный нос касается моей руки. Я распахиваю глаза и, чуть улыбаясь, медленно провожу рукой по огромной волчьей голове. Голубые глаза прикрываются от удовольствия. Чарли лежит на земле, прижав уши к макушке и чуть виляя хвостом. Я вздыхаю, вдруг поражённая одной внезапной мыслью, которая появляется в голове всего на секунду. Не зная почему, я озвучиваю её в слух: