— Торин, дурак! — ахнула я, когда мужчина, переступив порог своего дома, рухнул прямо на пол, раскрыв рот и начав храпеть. — Ты серьёзно?! Оборотень называется. Иди в кровать, а то брошу здесь!

— Не бросишь, — профыркал Торин в пол. Он прав, не брошу.

— Не брошу, но оставлю жрать грязь точно, — сложив руки на груди, заявила я, пихнув того в пятку. Торин что-то проворчал. — Ладно, Торин, пока! — не услышав возражений, я захлопнула дверь, выходя на улицу. Ночь вступала в свои права и, если верить словам Нии, мне нужно поскорее уносить ноги к себе домой, иначе могу попасть в настоящую неприятность. Оборотни ночью – настоящие звери.

Я жила в поселении вот уже два месяца и, да, это больше времени, чем я рассчитывала в начале. Сначала я планировала остаться всего на несколько недель, но они каким-то образом перешли в месяц, а там и в два. Не скажу, что я жалела. Волки оказались гостеприимны и почти все с радостью и любопытством приняли меня в свою… стаю? Конечно, были и те, кто радость остальных не разделял, но я их не винила. Они, несмотря на волчьи повадки и способность к трансформации, были и людьми со своими принципами. Но от людей они отличались очень многим. Если те жили в разобщённости, то такой «вольности» волки себе не позволяли. У них был ряд старейшин, которых они почитали, но главным, конечно, был вожак, — великий и грозны Ролло, с которым я виделась всего несколько раз за всё своё прибывание в его стае. Ролло был крупным мужчиной с длинной бородой и проницательными голубыми глазами. Он пугал и завораживал одновременно. Однажды, на третью неделю своего пребывания, я увидела его волчью форму и была поражена. На Ролло, несомненно, было много шрамов, но на его шкуре практически не было живого места! Вся спина, плечи и круп были исполосованы старыми зажившими ранами. Этот волк внушал доверие, его любили и почитали. Но Ролло был холоден ко всем, кроме двоих волчат, оказавшимися его детьми. Это были близнецы Памела и Чарли. Оба были блондинами, имели один волчий облик и похожие характеры, только глаза были разными. Памела была обладательницей зелёных, травянистых глаз, а Чарли — голубых, как лёд. Памела, кстати, сразу невзлюбила меня, наверное из-за того, что брату я понравилась сразу. Он пытался быть рядом со мной, помогал мне в первые дни и часто приносил вкусную добычу, пойманную на охоте, которую те устраивали несколько раз в неделю. Как он частенько шутил, Памела просто ревновала из-за того, что раньше они были не разлей вода, но теперь «появилась ты и Пам волнуется, что она теперь не на почётном месте». Это волновало, потому что я чувствовала, что действительно занимаю у Чарли «почётное место». И это мне было совсем не надо. Именно поэтому я старалась как можно меньше времени проводить с ним времени, потому что сама чувствовала… притяжение. Чарли был симпатичным, нет, даже красивым юношей, он был добрым и очень хорошим, но я не могла даже помыслить о том, чтобы стать с ним кем-то ближе, чем мы были друг другу. А были мы никем. Я должна была оставаться для него той, кто живёт в его стаи на правах гостя, а он для меня должен был оставаться тем, кого я должна избегать просто потому что он… волк. Но что-то шло не так, потому что каждый день я, встречаясь с ним взглядами за общим завтраком, обедом и ужином, чувствую где-то внутри нарастающую тоску от того, что… просто что нет. Чарли, кажется, чувствует тоже самое, но в отличии от меня, пытается сделать хоть что-то, не понимая, что мне это не надо совсем. Ведь никто в селении не знает настоящую причину того, почему я здесь. Только Ния, с которой я просто не могла не поделиться, ведь она внезапно для меня превратилась из обычной волчицы в подругу. Никто не знал, кого я ищу и зачем живу с ними. Они знали только то, что я — Всадник, которого надо защищать, потому что так гласит завет Аслана, в которого они слепо верили. Волчий народ не знал, что я ищу пропавшего короля, который раньше объединял всю Нарнию и каждый народ, проживающий в ней. Не знал никто, что этот самый король сродни проклятию, наложенному на меня три года назад, от которого я не могу и даже не хочу избавляться. Не знал и Чарли и знать не должен был, потому что я должна молчать об этом, иначе сведения могут попасть не в те руки.

— Куда так торопишься? — знакомый голос отвлекает от мыслей. Я вздрагиваю, уставившись в голубые глаза, сверкающие в свете неполной луны. — Привет, Ксения.

— Чарли? — вопрос, содержащий в себе столь многое, что просто не может уместить в себе всё полностью. — Что ты здесь делаешь?

— Я? — Чарли хмыкает, взъерошивая свои блондинистые, практически платиново-белые короткие волосы. — А ты?

— Домой иду, — слов нету, чтобы говорить. Сердце заходится приятным томлением, от которого хочется избавиться, которое причиняет невыносимую боль.

— Не хочешь прогуляться? — ноздри парня раздуваются, будто он внюхивается в мой запах. Хотя почему будто? Так и есть. Голубые глаза сверкают ярче и тот чуть улыбается, немного даже застенчиво. Чарли не плохой, не наглый. Он тот типаж, что привлекает меня, можно сказать, что он для меня идеален. Если представить нас вместе… это не вызывает отвращения или неадекватной реакции, которую люди называют «химией», нет. Я могу с уверенностью сказать, что я бы любила его, любила бы по-настоящему, а он бы относился ко мне также, но есть одно «но», которое навсегда перечерчивает все мои мысли. Это «но» имеет имя, наглый характер и сейчас неизвестно где и неизвестно что с ним. Это «но»— Питер, от которого я не откажусь, даже если захочу всей душой. Что бы ни было с Чарли, какая бы химия нас не преследовала, я, рассуждая на трезвую голову, знаю, что где-то в этом огромном мире есть тот, без кого я не я. Тот, кого, я, возможно, потеряла навсегда. Тот, ради которого не страшно и жизнью рискнуть. Тот, кого я любила, люблю и, Господи, буду любить.

— Не думаю, что это хорошая идея, — честно признаю я, потому что играть в игры или давать надежду не собираюсь. Смысл? Того, чего добивается этот парень никогда не случится.

— Ты уверена? Просто я…

— Чарли, правда, прости, — я взмахиваю рукой, желая прекратить этот разговор, потому что, боги, сердце разрывается от боли, а я не пойму почему, ведь он мне даже не… Я не додумываю, потому что Чарли приближается ко мне настолько близко, что, кажется, ещё шаг и он сольётся со мной воедино. Я пытаюсь сделать шаг назад, но он хватает меня за плечи, удерживая не только силой, но и голубым взглядом.

— Просто подожди. Я должен убедится, проверить…

— Чарли, что ты… — договорить в эту секунду мне не суждено, потому что парень, перемещая ладони мне на лицо, склоняется ко мне и прижимается к моим губам в медленном, изучающем поцелуе.

Меня словно уносит ураганом. Мысли вылетают из головы. Такое ощущение, будто по венам в быстром темпе разливается тепло и я словно тону. Всё тело вспыхивает огнём, мне кажется я горю — настолько сильны ощущения. Вдохнуть не получается, в голове полный кавардак.

Отрываясь от бледных губ, я смотрю в испуганные глаза Чарли. В них плещется страх и понимание. И это сводит с ума, потому что по-другому уже и не объяснить. С тихим стоном, я приникаю своими губами к его, втягивая во второй, более страстный поцелуй. Чарли улыбается, сжимая мою талию в своих, таких идеальных объятиях. Всё так, как оно и должно быть. Да, именно так! Торжество наполняет всё тело, когда волк впечатывает меня в стену, перемещая губы мне на шею. Откинув голову, я затылком упираюсь в стену. Были ли в голове мысли? Ни одной. Они исчезли с первым прикосновением губ к губам.

Перед глазами ничего нет, только звёзды, которые горят так тускло, будто стараются скрыть нас от чужих взглядов. Распахнув шире глаза, я уставилась в одну очень сильно горящую звезду. Даже жаркие поцелуи, проходящие по шее, не могли отвлечь от неё. Звезда горела так ярко, что мне показалось, что я сейчас ослепну. А потом она стала двигаться. Открыв рот, я в шоке смотрела, как она, рассекая ночное небо, движется от меня. Вот она была прямо над головой, а тут уже исчезает где-то далеко в небе.