— Они убили его! Она убила его! — она кричит так громко, что я слышу это даже через ужасающий звон в ушах и клокочущих в груди всхлипов, охватывающих меня.

— Ты не убила, — тихо шепчет мне Тристан, резко останавливаясь. Я замираю также внезапно, когда перед нами вырастает, словно из-под земли, стража. — Чёрт! — ругается он и, вытянув руку вперёд, кричит заклятие. Слышится звон битого стекла и Жрец, прижав меня к себе, вылетает в открытое окно. Последнее, что я слышу, прежде чем воздух заволакивает мои уши, был такой же громкий, как у Люси, крик Питера:

— Я тебя найду!

Нам повезло, что во время полёта Тристан успел сориентироваться и в самый последний момент, почти рядом с землёй, мы перенеслись обратно в наше убежище. Из-за нашего неудобного положения, мы с громким стуком упали прямо на стол, сложив его по полам. Те, кто стояли вокруг него, вздрогнули и удивлённо уставились на нас.

— Ты как? — Конде тут же поднял меня, всю дрожащую и всхлипывающую. Я не отвечала, он встряхнул меня, но я лишь сильнее начала плакать.

— У нас возникла непредвиденные обстоятельства, — шипит Тристан, с помощью Оливии вставая на ноги.

— Какие? — рычит Конде, прижимая меня, полностью безвольную, к себе.

— Теперь он точно меня возненавидит, — говорю я тихо, дрожа и всхлипывая.

Все всё понимают и больше разъясений им не нужно. Конде тихо поглаживает меня по спине.

— Чаша с вами? — спрашивает он и я дрожащими руками высовываю из кармана чашу. Конде берёт её и увеличивает. Замороженная кровь, взятая насильно, блестит на солнце и я, закусив губу, начинаю скулить.

— Теперь остаётся дождаться полной луны и можно начинать, — говорит брат. Все молча кивают.

Я смотрю на чистое небо, где отображаются мириады звёзд. Каждая из них завораживает по-своему. В душе возникает детское желание стать такой звёздочкой и просто больше не быть чем-то обязанной. Мне хочется вот также гореть и смотреть с неба на всё то, что происходит в этом мире, не имея возможности чем-то помочь и быть среди этого мира.

— Ты так и не сказала, что произошло там, — я даже не вздрагиваю, когда слышу голос Конде рядом. — Не поделишься сейчас?

— Нет, — я чуть улыбаюсь, когда отрицательно машу головой. — Не буду.

— Тебе хочется побыть одной? — спрашивает он также тихо.

— Я хочу попрощаться со всем этим миром, — говорю я, — с миром чувств.

— Здесь тебе не остаться одной, — Конде оглядывается назад. — Там куча желающих отговорить тебя от твоей затеи.

— А что же делать? Куда пойти? — я смотрю на него и он протягивает мне руку. Не задумываясь, я беру его ладонь в свою и чуть сжимаю пальцы. Меня затягивает в портал.

— Нравится? — Конде улыбается, смотря на моё удивлённо выражение лица. Мы стоим на самом краю, а там внизу открывается невероятный вид бушующего моря. Ветер треплет волосы и платье, он словно желает окутать меня и, когда я совсем расслаблюсь, скинуть в тягучую гущу воды.

— Нравится, — киваю я.

— Тогда я оставлю тебя, — он улыбается. — Вернусь через полчаса. Тебе хватит?

— Стой! — вскрикиваю я. — Подожди.

— Что такое?

— Я хочу попросить тебя об одном.

— Что? — Конде прищуривается.

— Прежде, чем я лишусь чувств, прежде, чем я перестану чувствовать, я хочу попросить тебя об одной услуге.

— Что мне сделать?

— Найди способ оставить Питера живым даже после моей смерти.

— Ксения… — он качает головой. — Это практически невозможно.

— Я тебя прошу! — я резко поворачиваюсь к нему и хватаюсь за его плечи. — Я не могу дать ему умереть! Он этого не заслужил!

— Недавно ты говорила совершенно другое.

— Конде, прошу тебя, умоляю! Это моё последнее желание. Прежде, чем мне станет всё равно, я прошу тебя сделать это. Найди какое-то заклятие, которое заставит его половину сердца биться, когда застынет моё!

— Я… попробую…

— Я верю тебе, Конде, — я киваю, отпуская его и отходя от него, — я верю тебе…

Конде больше ничего не говорит и оставляет меня одну. Я стою на самом краю бездны. Кажется, сделай шаг и всё кончится, но теперь я не имею права делать этого. Моё бешеное сердце, которое не успокаивается ни на минуту, не даёт мне это сделать, напоминая, что я тогда унесу за собой и другую, дорогую мне, жизнь.

Громкий звук разбивающихся о скалы волн оглушает, а холодный северный ветер проявляет на коже мурашки.

— Я так виновата перед тобой, — шепчу я морю, обращаясь к самому дорогому, но далёкому теперь человеку. — Прости, что не сказала тебе, не предупредила. То, что я сделаю, подло, но по-другому я бы не смогла. Вэн для меня важен почти также сильно, как и ты. Просто… прими тот факт, что я больше не буду клясться тебе в любви, — я замолкаю на несколько секунд. — Впрочем, это, наверное, хорошо. Не буду доставать тебя по связи из-за этих ощущений. Там, — я касаюсь места, где бьётся заполошное сердце, — вскоре будет пустота.

Море бьётся об скалы. Оно хочет добраться до меня, утянуть в бездну, задушить, избавить от мучений. Но они только усилятся со временем.

— Я так тебя люблю, — шепчу я, склоняя голову и закрывая глаза. Солёные капли срываются со щёк и летят куда-то вниз, разбиваясь о твёрдую гладь морской воды. — Ах, Питер, прости, что не сдержу обещания!

Сильный порыв ветра заставляет взметнуться полы платья, а распущенные волосы развеваться на ветру. Я стою на краю, безнадёжно пытаясь проснуться от страшного кошмарного сна…

Не смотря на то, что Конде обещал прийти вскоре, он не появляется до рассвета. Когда он оказывается за моей спиной, перед ним предстаёт уже решившая всё и безразличная ко всему сестра. Я решила всё. Я решила принять клеймо, которое раз и навсегда перечеркнёт мою душу жирной тёмной чертой.

— Как ты планируешь призвать Лорда? — спрашивает меня Леа, смотря на меня тяжёлым взглядом. Настаёт день полной луны, когда всё и свершится. Всё уже давно готово, остаётся лишь Лорд и Вэн, которых я взяла на себя.

Вместо ответа, я вытаскиваю небольшой пергаментный лист и раскручиваю его, поднося его к Конде. Рядом с листом я кладу и перо.

— Серьёзно? — он вздёргивает бровь.

— Пиши.

Взяв перо в руки он в ожидании смотрит на меня. Вздохнув, я начинаю диктовать.

— «Каспиан, я принимаю твоё предложение, но с одним условием…»

В своём письме, написанном рукой Конде, я отмечаю одно-единственное место, которое первое приходит в голову и на котором сейчас стою в полном одиночестве. Леа с Гатхом затаились далеко в облаках, Тристан и Оливия скрыты заклинанием, а Конде тяжело дышит рядом. Он не смог бросить меня, пообещав находится рядом. Получилось уговорить его хотя бы на скрывающее заклинание.

Я сижу прямо на земле, невидящим взглядом смотря на небольшой клинок, зачарованный заклятием Конде. Для всех — это обычное холодное оружие, но для Вэна — контрзаклятие, отрезвляющее, дарующее минутную свободу.

Слышится шарканье крыльев по ветру и я резко вскидываю голову, уставившись в тёмные облака, среди которых еле проявляется знакомый силуэт. Я усилием воли сдерживаю себя на земле, наблюдая за тем, как мой малыш, мой милый и любимый Вэн, спокойно несёт на своей спине Лорда.

Проходит минута, прежде чем они садятся. Я почти уверена, что так долго всего лишь для того, чтобы покрасоваться, но и этого оказывается достаточно, чтобы я была вся на взводе.

Тише

Я вздрагиваю от голоса в своей голове. Конде просит успокоится и я тяжело вздыхаю, ещё тяжелее киваю.

Вэнфролх грациозно садится на землю, сложив крылья. Он безучастно смотрит на меня отодвигая крыло и махнув хвостом. Я вновь поражаюсь тому, что он с таким равнодушием смотрит на меня, на своего настоящего Всадника!

— Скажу честно, я даже и не сразу поверил, получив твоё письмо! — хлопнув в ладоши, Лорд подходит ко мне. — Неужели решила бросить королей ради дракона? — он с пренебрежением смотрит на Вэна. — Если так, то я с удовольствием отдам его тебе. Как ты с ним справляешься? Это же сущий кошмар!