Сейчас я, как никогда раньше, желала, чтобы имелся какой-то выход из сложившейся ситуации. Жалела ли я, что пошла на то заклятие, навечно связавшее нас? Нет. Я бы сделала это вновь, потому что по-другому Питер бы не ожил. Но я бы отдала всё, что угодно, даже собственную свободу (которой практически не остаётся с каждым разом), чтобы вновь разделить нас. Но Аслан и Шота в один голос сказали тогда, в хижине Леа, что это заклятие не опровергнуть, не обмануть и не обойти. С ним придётся жить. Но и рассказать Питеру о том, что будет нельзя, потому что… будут вопросы, будет новый скандал, а последнее, что хотелось бы — это сильнее разрушить и так некрепкие, шатающиеся отношения.
Откинув голову назад, я больно ударилась об деревянную стенку оконной рамы и сморщилась. Боль отрезвила, вернула, пусть не душевное равновесие, но дала ясность мысли. Ещё раз бросив взгляд на восходящее солнце, я прикусила губу, прикрыла глаза, пару раз вздохнула-выдохнула.
Солнце уже практически встало, поднимаясь над верхушками елей, когда я решилась. Есть лишь путь вперёд, свернуть не получится. Я сделаю этот шаг и вступлю на зыбкую дорогу. Я справлюсь, уже не впервой. И если так уготовано судьбой — пройду этот путь одна, даже не обернувшись назад, где оставлю тех, к кому всегда рвалась и будет рваться истерзанная муками душа.
«Я знаю»
Слова сказаны, жребий брошен. Что будет там, в конце? Финиш, который уготован судьбой? Или переписанный сценарий?
«И каково твоё решение?»
Я горько хмычу. Ответ не заставил себя долго ждать. Чарующий, приятный, но уже совсем не незнакомый голос раздаётся в голове так, будто бы по радио. Совсем как раньше.
«Где тебя найти?»
На этот раз ждать приходится чуть больше двух минут.
«У прохода. Встретимся там»
И связь прерывается, заставляя меня ощутить неприятное чувство растерянности. Просидев на окне ещё некоторое время, за которое в мыслях воцарился мир, я соскочила с подоконника и двинулась к шкафу, намереваясь одеться потеплее. Путь до прохода не близкий.
— Ты уходишь, — не вопрос, утверждение, прозвучавшее таким печальным, испуганным голосом моего волка.
— Откуда ты узнал? — тихо спрашиваю я, даже не повернувшись к Чарли. Я продолжала плести косичку, которая красиво лежала на распущенных волосах. Почти эльфийская причёска.
— Ты забываешься о том, кто я такой, — голос становится чуть ближе, но я до сих пор не поворачиваюсь. Если обернусь, будет труднее из-за принятого решения. — Ты забываешь о моей сущности и о том, кто ты для меня. Я чувствую тебя. Твой эмоциональный фон.
— И что же ты чувствуешь? — я замираю, смотря в голубые глаза Чарли через чуть запылённое зеркало. — Что ты чувствуешь на данный момент?
— Тебе было слишком плохо, а после — ничего. Ты отключилась, просто заслонилась от меня стеной, сама не подозревая. Но прежде, чем я полностью потерял тебя, я услышал решительность. Ты собралась уходить, вот только я не пойму почему.
— Так надо, — стараясь больше не сталкиваться с взглядом Чарли, я встала с пуфа и отошла к комоду, откуда достала аккуратно сложенный цветастый плащ. — Ты не поймёшь.
— Ну да, — он усмехается. И от этого становится где-то внутри больно и так неприятно. Не моё, а Чарли. — Куда же мне до тебя. Я же ничего не понимаю.
— Чарли, — я качаю головой, накидывая на себя плащ и разглаживая невидимые складочки. — Ты не поймёшь, потому что это чисто моё. Я должна со всем разобраться, пойми же. И вот у меня впервые появилась возможность.
— И ты, естественно, идёшь одна.
— Мне жаль, — я подхожу к нему и заглядываю в такие печальные глаза. — Но в этот раз я должна разобраться со всем сама. Один на один.
— Мы же вместе… — шепчет он, понурив голову. — Помнишь?
— Чарли, — я прижимаю ладонь к его щеке и заглядывая в глаза, — как это можно забыть? Но в данном случае это должна быть я одна. Ты мне там лишь помешаешь.
— Я не могу остаться здесь! Тебе нужен защитник.
— Ты нужен здесь.
— Кому? — смешок.
— На тебе — Питер. Защищай его так, как защищал бы меня.
— Питер не мальчик. Он способен защитить себя и сам. Тем более от кого ему тут защищаться? — Чарли ничего не понимает, недовольно сморщив губы.
— Опасностей по горло даже там, где их не ждёшь, — я бы сказала о предателе, о котором предупредил брат, да не могу. Я ни в ком не уверена. — Прошу тебя, защищай его. Не забывай — что с Питером, то и со мной. Мы связаны жизнями.
— Ксень… — тянет он недовольно, но больше ничего не говорит и не противится. Лишь покорно опускает голову.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — обещаю я, поднявшись на носочки и, заглянув ему в глаза, медленно касаюсь его бархатной щеки губами, чуя ими жар, исходивший от горячей крови оборотня.
— Я буду ждать тебя здесь, — соглашается Чарли, сжимая меня в объятиях. — Как верный пёс, — горькая усмешка.
— Не надо, — я отрицательно машу головой, недовольная таким сравнением.
Чарли ничего не отвечает. Он отступает от меня на несколько шагов, позволяя выйти за пределы комнаты.
— Стой! — останавливает он меня уже на пороге. — Ты пойдёшь безоружна?
— Я не буду в опасности, — говорю я, отмахиваясь. — До скорой встречи, Чарли.
Я, не получив ответа, быстро передвигаюсь по коридору, в надежде найти брата или сестру орландских.
Это получается не сразу, но когда я нахожу, сохранить всё в тайне получается трудно. Я вижу Тристана. Он стоит с Люси и мило ей улыбается, пока та хмурится всё сильнее и сильнее, с каждым произнесённым им словом.
Я быстро подхожу к ним и встаю рядом с Тристаном. Тот скашивает на меня взгляд и я ловлю его. Мы быстро переглядываемся и до жреца быстро доходит зачем именно я подошла.
— Люси, я могу его забрать? — спрашиваю я решительно. Люси недовольно смотрит на меня.
— И ты туда же?! — возмущается она внезапно. Я хмурюсь.
— О чём ты?
— Тебе-то зачем надо в Анвард? — поясняет она недовольно, даже и не подозревая ни о чём. Я быстро ориентируюсь.
— Это личное, — хмурюсь я.
— Ах личное, — она зло усмехается. — А как иначе. Не пущу.
— Люси, не стоит… — голос Тристана звучит угрожающе, но сам он внешне остаётся полностью спокоен.
— Что «Люси»? — возмущённо ворчит она. — Я уже вот как восемнадцать лет «Люси» и пока об этом не забыла. Не пущу.
— Тогда мы уйдём, не спросив, — он пожимает плечами и разворачивается. — Пойдём, Ксения.
Я опускаю уголки губ и, мысленно извинившись перед Люси, иду за жрецом, который с каждым шагом заводится сильнее. Он весь напряжён и сосредоточен.
— Обязательно было так ей грубить? — спрашиваю я, когда мы отходим на приличное расстояние от раздосадованной девушки.
— По-другому она бы не отпустила, — он усмехается, внезапно приходя в себя. — Как успехи?
— Он сказал, что ждёт на другой стороне прохода.
— Тогда пора, — Тристан кивает. — Мы с Оливием возьмём лошадей и будем ждать тебя у восточного выхода. Через двадцать минут.
— Нельзя сейчас? — я хмурюсь.
— Нам с Оливией тоже надо собраться, — он пожимает плечами. — Скоро встретимся.
Постояв ещё пару секунд, смотря мне в глаза, Тристан отходит и скрывается за поворотом, оставляя меня одну. Я закусываю губу, вздохнув. Со всеми, с кем хотела, я попрощалась. Хотя нет, вру, но идти и искать Питера не хотелось, да и было довольно опасно. Если бы я его увидела… я бы не смогла уйти, потому что… потому что просто не смогла бы. Смотря в его глаза, я лишаюсь возможности принимать решения, рационально думать — я становлюсь безвольной куклой, марионеткой, а Питер — моим кукловодом. И это страшно — знать, что сделаешь всё, что попросит тот, о ком ты бредишь.
За своими мыслями я и не заметила, как вышла во двор. Везде лежал снег, но, несмотря на это, воздух был тёплым, что говорило о том, что температура поднялась выше нуля, впервые за долгие месяцы. Можно ли было считать это знаком? Неужели, Аслану удастся и зима, наконец-то, уступит весне, а затем и лету? Не нужно будет кутаться в тёплые одеяния и бояться отморозить конечности… Вновь будет греть, припекая, солнышко, а вода в ручьях журчать… И если так случится… Нарния вернётся в свой былой облик? Вновь станет цветущей страной с великой страной во главе? Или, быть может, на всё это надеяться глупо? Вдруг больше ничего не будет, как прежде? Что если Нарния останется хладной и отчуждённой, а последние оставшиеся волшебные существа умрут? Что будет, если Лорд победит? Если весь мир поглотит тьма?
