(Но никто не говорил о том, что он не стащит эту камеру при первой возможности.)
— Ты вообще собираешься рассказать, что сегодня случилось? Нет, мы, конечно, впервые настолько идеально отыграли шоу, всё с первого дубля, только бы побыстрее отпустили, но… Ты — и драка? Серьезно? — Мина в ответ недовольно зашипела, хотя последующие слова заставили её снова улыбнуться. — Надо было видеть, как Сокджин-хён во время съемок пытался «незаметно» вылезти в окно позади ведущей.
О том, что сам он в это время угрожал операторам и (совсем немножко) менеджеру, чтобы те его отпустили, Чонгук ни в коем случае не собирался рассказывать.
— Я умею драться, — ведьмочка пожала плечами, как ни в чем не бывало. — Онни меня когда-то учила приемам самообороны, а в средней школе в тайне от родителей отдала на дзюдо. Конечно же, мне не победить кого-то сильного, но на время обездвижить и удрать я вполне способна.
Чонгук всеми силами пытался спрятать улыбку, но не получалось. Он пытался представить Мина в возрасте двенадцати-тринадцати лет, сосредоточенно пыхтящую на татами. Интересно, какой она была тогда? Две косички, насупленный взгляд? Или… Чёрт, а в голову больше ничего не приходит.
— Да нет, — Мина даже подняла на друга удивленный взгляд, когда он ей задал этот вопрос. — У меня была стрижка под мальчика, волосы отрастали постепенно, падали всё время в глаза и сильно мешались, но я больше не хотела стричься — я в те годы напоминала себе помидор. Или еще что-то такое яркое.
— Но взгляд насупленный.
— Он у меня никогда не насупленный.
— Восемьдесят процентов времени он именно такой.
— Ты совершенно меня не знаешь. Это не насупленный, это… Это… — Мина замешкалась, понимая, что проиграла.
— Видишь, сама не можешь даже придумать! — Чонгук артистически злобно расхохотался, за что получил острой пяткой по колену. Мина не любит принимать проигрыши легко.
— Кстати говоря, — они наконец перестали возиться с шутливыми (но очень осторожными) тычками, и Мина даже покраснела немного от веселья, — я недавно приходила к тренеру поздороваться, мы поспраринговали немного, и я даже уложила его на лопатки! Так волнующе было.
Чонгук нервно сглотнул. Вот тебе и тихая ведьмочка, которая «разве что самообороне обучена».
— Постоим еще здесь, или пойдем внутрь?
Мина задумалась. С одной стороны, внутри ждет свой ноутбук Намджун, а еще там есть горячий чай и запеченные овощи, и Тэхён обещал заплести колосок. С другой стороны, спину греет Чонгук, уже без какого-либо стеснения обнявший двумя руками, горячо дышащий в шею и время от времени сжимающий на мгновение немножко сильнее, чем обычно.
Решение, на самом деле, принять так просто.
— Постоим.
Осенняя Мина в руках Чонгука чувствуется так правильно, и от желания поцеловать румяную щеку щекочет где-то под диафрагмой, но парень сдерживается.
Не стоит портить и так идеальный момент.
========== 45. Ребячливая Мина ==========
Когда Чонгук был еще маленьким, эдаким розовощеким малышом с большими глазками, его мама любила со смехом (частенько истеричным) повторять удивительнейшую фразу.
Если ребёнка не слышно — значит, произошло что-то ужасное.
Сначала это казалось забавным, и Чонгук всегда громко оповещал мамочку о своих действиях — ну ей же так спокойнее. Мама забавно подпрыгивала каждый раз, когда слышала его крик, и хваталась за грудь. Потом, когда он подрос и ему было целых восемь, это начало казаться унизительным. Он же уже взрослый мужчина, зачем ему отчитываться. Теперь найти его было почти что невозможным, так как ребёнок удивительно быстро научился прятаться и тихонько пересиживать суматошные поиски.
Сейчас Чонгук об этом вспоминает лишь с одной мыслью: мама поседела из-за его громкого периода или всё же из-за тихого?
Вообще, к чему все эти неловкости в виде воспоминаний. Просто теперь макнэ чувствовал, что потихоньку седеет и он, хотя корди уверяли его не раз, что ничего такого нет.
Мина вошла в тихий период.
В стенах университета они не пересекались еще ни разу за всё время учебы. Чонгук ведь уже и размечтался: у нее повреждена рука, так что это возможность показать себя рыцарем, носить её пальто и записывать для нее конспекты. Сначала это всё усложнялось тем, что они учатся на разных факультетах, а потом и тем, что вреднющая ведьма не попадалась на глаза. Что было еще более странным: вне занятий девушка находилась быстро, чаще всего в общежитии парней (от которого у нее давно уже есть свой комплект ключей), готовя очередную странную вкусняшку или «зелье», которое под видом чая впихивала всем трудоголикам и отправляла спать. Рецептом девушка делиться отказалась наотрез. А еще, стоило Чонгуку завести тему «ты меня избегаешь, что ли?», как Мина врубала кирпич-фейс и показушно смотрела вдаль. Мол, чего ты меня трогаешь, что ты от меня хочешь, я же зависла и перегружаю процессор, ну.
В общем, паршивка рыжая.
Так что в день, когда всё же получилось поймать ловкую ведьмочку, Чонгук был морально готов. Она — нет.
А началось всё из похолодания. Резкого такого и очень неприятного, за окном бушевал ветер, сырость мерзко заползала под ворот толстовки, а соваться на улицу без куртки так и вообще было сущей глупостью.
Мина как раз в это утро была без своей кожанки, подбитой изнутри искусственным мехом — ночевала у них, а утром было тепло и уютно, так что она ограничилась водолазкой и пиджаком. Ах, как неосмотрительно было с её стороны поверить Чонгуку, зачитавшему прогноз погоды со скучающим видом как «тепло и уютно, можно не париться сегодня». Остальные смотрели на него полными ужаса глазами, сама ведьмочка лишь сонно угукнула и никак не интерпретировала жутчайший оскал на лице друга. Как неосмотрительно с её стороны, ай-ай-ай.
У нее сегодня с первой по третью пары, у Чонгука — вторая и третья. Так что ему только и нужно, что притвориться кадкой с фикусом и понаслаждаться шоу.
Мина, вообще-то, как и любая порядочная кошка, холод терпеть не может.
Вот и сейчас она уверенно вышла на улицу, постояла там секунду и почти что бегом влетела обратно, дрожа и удивленно хмурясь.
— А говорили, погода хорошая будет, — как-то обиженно проворчала в пространство и, насупившись, обперлась об стену. — Можно позвонить Ёрин, но она стебать будет долго и скучно… Нет, не буду, — почему Чонгук не знал, что ведьмочка любит мыслить вслух, если никого больше рядом нет?! Сонг тем временем нахмурилась. — Не хочу парней дергать… Идти так, что ли?
Ну вот этого золотой макнэ вот точно допустить не может. Джентльмен, все дела.
— А можно со мной менеджер-хёна подождать и с комфортом добраться домой, — он наконец отлепляется от стены и нависает над её плечем, мило улыбаясь. Мина смотрит широко открытыми глазами. — Как тебе идея?
Вместо ответа ведьмочка… убегает. Шустро и ловко устремляется внутрь корпуса, и почти что сливается с местным антуражем, лишь яркие волосы выдают её посреди серой унылости.
— Да что же такое… — Чонгук разрешает себе картинно закатить глаза, чувствуя, что он попал в какую-то подростковую дораму, дает подруге пять секунд форы и устремляется за ней. Ибо к интересу уже начинает и тревога примешиваться за эту невыносимую девчонку, которая, не будь глупой, умело копается в замке чёрного входа, пытаясь его взломать. Думать о том, откуда у Мина вообще есть отмычки и умения ими пользоваться, Чонгук не хочет — и так понятно, что Ёрин-нуна руку приложила к неким отраслям образования своей сестрички.
— Ну и чего ты от меня бегаешь? — устало спрашивает, ловко отбирая связку из её рук, и привычно разворачивает к себе. Мина, однако, упрямо смотрит вниз, так что остается лишь вздохнуть и печально протянуть, давя добродушной и мягкой ведьмочке на жалость. — Ты мне не доверяешь?
— Не пытайся мною манипулировать, — девушка резко поднимает голову и внезапно показывает язык другу. Нарочито горько вздыхает. — Ты не отстанешь, да?
Чонгук солнышком сияет.
