Они хотели веселья?

Они его получат!

***

Мина аккуратно мешает обыкновенным половником приятно пахнущее варево, у нее на голове чья-то кепка, а брюки и рубашка защищены миленьким фартуком с кружевом, сзади нее топчутся парни в «ученических колпаках» из картона, которые внимают каждому слову девочки:

— Три раза по часовой стрелке, потом еще один полоборот, два раза против, потом три раза снова за, полоборот и четыре против. Потом повторяем такой круг.

— А долго мешать? — Чимин с любопытством щенка лезет вперед, пригибаясь, и неловко затрагивает верхушкой колпака щеку Хосока.

— Пока не остынет, а так, друзья мои, — парни радостно напрягаются от торжественности момента, — мы закончили наше первое зелье!

— Уррра!!!

Вверх летят колпаки, шум на кухне перерастает в громкий смех, и среди тюленьего хохота Намджуна и немного рычащего Тэхёна парни слышат звонкий и нежный смех своей рыжеволосой ведьмочки.

А ведьмочка… Просто совершенно по-детски искренне счастлива.

***

Юнги напряженно вчитывается в строки, просчитывает ритм и проверяет, везде ли он сбегается, находит ошибку, переделывает… И остается совершенно недовольным результатом.

— Эй, хён.

Чонгук стоит у дверного косяка, в его руках дымится кружка с чаем, и Шуга только теперь чувствует, насколько у него пересохло в горле. Появляется даже желание попросить макнэ принести что-то попить, но тот вдруг сам отдает ему кружку.

— Ты серьезно, малой? — и фырчит от смеха, разбрасывая листки с текстами по полу. Чонгук послушно собирает. — Любовное зельишко притащил?

— Ведьмочка заверила, что это обычное успокаивающее, — Чон аккуратно сортирует листки так, чтобы хёну было легко в них разобраться, и кладет на журнальный столик. — Ты бы поспал, хён, с тобой какая-то фигня в последнее время творится.

— Ага, да, Чонгукки, хён потом поспит, — главное — попытаться улыбнуться действительно искренне. Кажется, получается, потому что макнэ посылает робкую улыбку в ответ, на мгновение становлясь похожим на маленькое солнышко. Юнги делает несколько глотков, удивляется приятному вкусу, выпивает всю чашку залпом…

И её тут же выхватывают у него из рук, а совершенно другие руки, более аккуратные, но не менее сильные, поддерживают внезапно ослабевшее тело.

— Вы это… Что же…

— Тебе поспать нужно, хён, — извиняющееся улыбается Чимин, поднимая Юнги на ноги и держа полностью на своему весу, пока Чонгук и Тэхён быстро раскладывают диван в гостиной. Сокджин молча подает постельное белье, Намджун и Хосок притаскивают подушки и несколько одеял, Мина вместе с ребятами стелят уютную постель и укладывают в нее полностью несопротивляющегося парня.

— Это нечестно.

— Зато ты поспишь, хён.

— А это главное.

— И ты ведь такой замаханный в последнее время.

— Поэтому…

— Вы такую многоходовку провернули, да? — ворчит, но перед глазами лица ребят уже расплываются. — Мина еще сюда приплели.

— Это вообще её идея была, хён, — хихикает кто-то из младшеньких, на лоб ложится маленькая прохладная ладонь.

— Спокойной ночи, Юнги.

Уже на границе со сном Мин Юнги думает о том, что с семьей ему просто ужас как повезло.

========== 29. Попытки N4, 5. Всё? ==========

Самое худшее, что может сделать человек, это сдаться.

Да, иногда нам плохо, потому что не получается, потому что чёртчёртчёрт, ну сколько уже можно пытаться, сколько можно биться о стенку, сколько можно раз расшибать голову?

Опускать руки — далеко не выход.

Выход — искать новый путь достижения цели.

***

— Чего?

Макнэ совершенно офигевше смотрит на невозмутимо уверенного в себе Тэхёна. Хён из образа выходить не собирается, посыпает сушеной валерьянкой фырчащего от удивленного наслаждения Лютика и снисходительно объясняет:

— Того.

— Того… — Чонгук медленно сползает по столешнице на пол. Его мозг не выдерживает количества неадеквата от любимого хёна. Главное, утром нормальным был, кота в наркоманы не записывал, но стоило благоухающей лавандой ведьмочке пройти мимо Кима, держа в руке пакет с мясом, он превратился в странное неспокойно невозмутимое существо.

Наверное, на него слишком подействовало мясо.

— Ты хочешь, чтобы я был странным? — уточнил в шестой раз, просто так, на всякий случай. Но с надеждой в голосе.

— На это все фанатки покупаются, — с важным видом кивнул Тэхён, поглаживая брюхо полупьяного и очень удивленного этим кота. — Серьезно, тебе терять нечего. Она и так после совета Чиминни на тебя слишком внимательно смотрит. Присматривается. Приглядывается?

— Я восхищен твоим разнообразием слов и возможностями оперирования ими, но давай вернемся к теме, — Чонгук медленно отнял у одуревшего кота пачку с валерьянкой, вдохнул, впечатлился. Отдал обратно, но Лютик уже не хотел. Он уже ничего не хотел, ему было и так хорошо, он видел прекрасных мышек в бальных платьицах, которые медленно танцевали менуэт, прекрасную белую кошечку с третьего этажа и прелестную рыженькую с восьмого.

— Не к чему возвращаться. Просто попытайся, малыш.

Чон внимательно посмотрел на старшего, слегка ссутуленного и спрятавшего лицо за огромной пузатой чашкой.

— Предвидя твой вопрос — у меня всё в порядке.

— Хён, ты же знаешь…

— В порядке.

Тэхён просто переложил кота на колени макнэ и ушел.

Чонгук твердо решил натравить на него Юнги.

***

Мина торопливо промывает порезанный палец, с опаской оглядываясь по сторонам. В прошлый раз парни подняли панику и хотели вызвать скорую из-за одной маленькой царапинки, что же будет, когда они увидят глубокую рану почти через весь палец? Хорошо хоть, что левая рука, и на учебный процесс не повлияет.

Испробовала новый нож, чтоб его.

Мина серьезно беспокоит состояние Чонгукки. Друг с каждым днем ведет себя всё более странно, она уже начинает задумываться о пагубном влиянии шоу-бизнеса на её хорошего ребенка. Самое странное в этой ситуации, что остальные парни ничего не предпринимают и только тихо посмеиваются, смотря на неловкие попытки маленькой ведьмочки убежать от излишне настойчивого внимания макнэ.

Не всегда получается, увы.

На этот раз Мина находит друга сама с твердой решимостью поговорить и, если получится, помочь. Чон сидит в кресле, подтянув колени к груди и возмутительно не сняв обувь. Внизу урчит кот, мелко перебирая лапками и трясь спинкой о пол. Довольно перекатывается, шебуршит лапками в чем-то приятно пахнущем… Мина со страхом смотрит на друга.

— Ты дал Лютику целый пакет с валерьянкой? Серьезно? Чон Чонгук!

Исподтишка подглядывающие парни понимают, что дело плохо. Полное имя из уст их доброй и милой ведьмочки — это критический показатель её терпения.

— Зачем делать из моего кота наркомана?

Чонгук всё так же молчит и смотрит в окно, но теперь уже виновато. Наверное, с внезапными появлениями и непонятным поведением он переборщил.

— Прости. Глупо получилось, — тихо, с искренним сожалением. Опускает взгляд, но пытается взглянуть на свою личную ненормальную из-под челки. — Это не повторится больше.

— Да уж надеюсь. Двигайся давай, — Сонг легко жмет на сильное плече, и когда удивленный парень освобождает в большом мягком кресле место, подруга умащивается у него под боком. Чонгук неловко приобнимает её за плечи (места всё же не очень хватает на двоих) и притягивает как можно ближе.

Как же она мягко-терпко пахнет своей любимой корицей…

— Если ты сделал моего кота наркоманом, я заберу твоего Попоро.

— Ты не посмеешь! — вскидывается, резко садится прямо, возмущенно смотрит на… невозмутимо подхихикивающую подругу. — Ах ты…

— Так что это за цирк был в последние дни? — отсмеявшись (за дверью сентиментально шмыгает носом Сокджин, на него резко шикают остальные), всё же спрашивает, любопытно наклонив голову и поглядывая зеленющими омутами то в карие глаза Чонгука, то на снег за окном.

Что бы она ему на Рождество подарила, ммм?