Мы уже входили в атмосферу планеты, корпус постепенно начинал нагреваться. Так как любая защита от подобного была отключена, весь нагрев и нагрузка шла напрямую на корпус.

— Кара, оно должно работать, быстрее дёрни рубильник питания! — вскрикнул Питт, еще раз проверяя, не накосячил ли он с проводкой.

Поход к выключателю превратился в настоящее испытание, когда весь корабль начало трясти. С горем пополам мне удалось добраться до рубильника и включить его. Чуда не произошло, в какой-то области проводка всё-таки сгорела. Из-за сильного пошатывания корабля, я стукнулась головой об этот чёртов рубильник. Всё что дальше помню — это яростные выкрики Питта и Теодора.

«Что случилось? Я умерла? Если после смерти звучит такой писк, значит я попала в ад», — открыв глаза, я первым делом увидела лицо Уолтера, который уносил меня с капитанского мостика. Заметив, что я очнулась, капитан улыбнулся, не спуская глаз с пути.

— Что случилось? — едва слышно выговорила я. Похоже, удар пришёлся в челюсть, не удивительно, что она почти не чувствовалась.

— Мы покидаем корабль, Питт и Тео отправились за снаряжением. Ты еще слишком слаба, ничего не говори, объясним, как только будем в безопасной зоне, — из его слов ничего не было понятным. Возможно, я очень сильно ударилась.

Мой взор пал на сторону, куда бежал капитан. Мы направлялись в стыковочный отсек, там нас уже ждали со снаряжением. Питт, вместе с капитаном помогли мне встать на ноги.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тео.

— Уже могу без особой боли говорить, спасибо, но зачем мы покидаем корабль? — с недоумением переспросила я, так как никто не хотел объяснять, что здесь происходит.

— При падении повредился термоядерный реактор, а точнее — сама капсула. В любой момент всё может рвануть к чертям собачьим, — ответил Питт.

— И по этой причине нам придётся лезть в морозную пустошь планеты, надеюсь, взрыв будет не слишком большим — неохота бегать на холоде, — произнес Теодор, надев полярную маску.

Капитан в отличие от всех молчал, оно и понятно: его корабль сейчас должен был разлететься на тысячи мелких кусков. А всё из-за чего? Из-за проклятого электромагнитного импульса.

Наспех выбежав через стыковочный шлюз корабля, мы очутились в холодной пустоши Грифус-Ультима. Некогда эта планета была полна зелёных лугов и густых лесов, сейчас же всё это превратилось в смертельную холодную пустыню, где не было места жизни и радости.

Капитан шел позади нас, похоже, он всё еще сильно переживал. Когда мы решили посмотреть, не смело ли его, заметили, что он остановился, чтобы в последний раз посмотреть на горящий “Горизонт”. Надев свои полярные очки, капитан развернулся и пошел в нашу сторону. В тот же момент произошел взрыв, который унёс наш корабль в историю. Когда Уолтер подошёл, Питт хотел поинтересоваться, как он, но тот взглянул на него со слезами на глазах и просто ответил: “Крутые парни не смотрят на взрывы, так что пошли, у нас много работы.”

Уолтер всегда был весельчаком и оптимистом по жизни, до нас он пережил еще два экипажа на Горизонте. Этот корабль был ему домом. В момент взрыва в его сердце умерла частица души, которая осталась там, на корабле. Но у нас и без его горя была огромная куча проблем. И во всём этом было только два плюса.

Первый — у нас было снаряжение, которое предусматривало подобные климатические условия.

Второй — недалеко было небольшое углубление, где мы решили остаться на некоторое время дабы понять, что же делать дальше. В самом углублении было довольно темно, и лишь свет наших фонарей и электролампы освещали все это тёмное пространство.

— И что нам делать дальше? — посмотрела я на остальную часть группы.

— Мы должны исследовать место нашего падения, вдруг найдем зацепки, как нам добраться до колонии или её остатков, — ответил Теодор и затем продолжил. — Питт, капитан, оставайтесь здесь, если мы не объявимся раньше — через два часа — стреляйте сигнальной ракетой, чтобы мы могли вас найти. Ах да, Кара, ты идёшь со мной.

— Есть!

— Без проблем, Тео, от меня наверху всё равно минимум толку.

Мы с Тео покинули наше временное пристанище от холода и направились к обломкам корабля. Радовало одно — недалеко от места крушения мы нашли деревянный опознавательный знак. Подойдя к нему, мы долго всматривались в буквы, но слабо понимали этот язык. Тео задумался и присмотрелся еще раз.

— Похоже, текст не общеанглийский, но буквы знакомые, Кара, ты знаешь немецкий?

— Мой второй родной, но будь это немецкий, я бы так не прищуривалась, — пока я говорила, Тео нарисовал то, что смог понять из таблички. Невольно я произнесла дословно:

— Тамблерг, 29 километров на восток.

— Тамблерг? Интересно-интересно, — произнес Теодор. Но его размышления прервал крик с востока.

— Эй вы! Стойте! — кричали люди, бежавшие к нам. Увидев в их руках оружие, мы хотели бежать, но один из них дал нам знак, что нам не навредят. Наконец подойдя к нам, эти полярники, рассматривая нас, спросили:

— Вы потерпевшие с корабля?

— Да, а вы колонисты?

— Мы рудокопы с Тамблерга, прибыли на место крушения, найти припасы и, возможно, выживших.

— Кто отдал приказ?

— Администрация с Престоля, они же нам и сообщили о вашем падении.

— Престоля? — переспросили мы вместе с Теодором.

— Да, нет времени на разговоры, Буран усиливается. Через несколько часов нас заметёт к чёртовой матушке.

Они были правы — буран и вправду усиливался, потому мы быстро вернулись к Питту и Уолтеру и уже вместе с рудокопами направились в Тамблерг. По дороге колонисты рассказали, что раньше это был восточный карьерный комплекс, а само название пошло от их главы — Ганса Тамблерга, который организовал шахтёров и построил вместе с ними энергоядро, доставленное прямиком из исследовательского комплекса, что находился прямо в одном из поселений убежищ.

Как бы то не было, через полтора часа мы уже видели уходящие вниз, под землю, огни. Оказалось, что Тамблерг — это не что иное, как огромное углубление, карьер, в середине которого был установлен термоядерный реактор, который в таких погодных условиях не нуждался в серьезных охладителях, потому он утеплял пространство карьера, и выжившие колонисты обосновались вокруг него, образовав поселение.

Когда мы прибыли на место, нас встретил один из арбитров Престоля и сам Ганс Тамблерг. Нас отвели в одно из самых больших зданий поселения, откормили и согрели. Во время застолья мы неплохо так разговорились. Оказалось, после Первого Импульса начались морозы, которые с каждым часом усиливались, поэтому командой учёных-геологов было принято решение переселить колонистов к шахтёрам. Так образовались поселения: Тамблерг, Рациус, Генисград, Фемус, Престоль и Рувенбург.

В Тамблерг, Рациус и Фемус направились простые колонисты, которых приучили к любому виду трудовой деятельности в колонии. Рувенбург был ближе всех, потому туда направили все силы колониальной полиции, вместе со всей техникой. В случае конфликтов они прибывают для разъяснения обстоятельств и назначения меры наказания виновным. В Престоле находилась огромная спутниковая станция, с помощью которой можно было направить сигнал бедствия — техники всё еще трудятся, чтобы заставить комплекс работать. Так же с Престоля идут линии связи с остальными поселениями. Ганс так же обмолвился о том, что их корабль не первый упал за последний месяц.

— Простите, — переспросил Теодор, — а вы узнали, что за корабли упали на поверхность кроме нашего?

— К сожалению, это известно только в Престоле. Второй корабль, был небольших размеров, по признакам похож на корвет. Он упал далеко на юге от нашего поселения. Администрация Престоля решила взять их под свою юрисдикцию, так как они были ближе всех, ну и еще один более крупный корабль упал в двух милях от самого Грифус Ультима. Скаутам из Генисграда не удалось найти выживших, но по их словам — вокруг судна были следы множества людей и шагающей техники, что насторожило администрацию.