А вот мое сердце прильнуло к пяткам. Мне придется очень потрудиться, чтобы стать лучшей в этом году. Но и не забывать про отдых, про друзей. Как мне это совместить?

Все засуетились, на сцену вышли наши учителя, которые стали проверять каждый проект «Вулкан» на красоту и работу. Напоминаю, он самый легкий, чтобы поднять оценки. Мы просидели двадцать минут, и пришла еще куча учителей, более серьезных, как считала наша школа. Еще тридцать пять минут ото дня. Наконец-то нас выпустили на небольшую перемену в холл. Как по мне, это была самая мучительная перемена, да и день за всю мою жизнь. И результаты должны были прийти лишь через два дня. Меня разрывало от несправедливости. Почему не сейчас? Почему мы так долго сидели в зале, глазели на чужие проекты, чтобы нам сказали эти слова? Ну, хотя бы, я пропустила математику, физкультуру и информатику.

У нас еще не было информатики за год вообще. Все уроки откладывались по разным причинам. Даже сегодня – проекты. Правда, от нас ушли целых два учителя, не успев поработать, но обычно, их заменяли какие-нибудь математики, преподавая свой предмет.

Хоть я и была отличницей, но информатику я всегда могла списать (еще в прошлом году). Пять стоит, не важно, от чего, но дело сделано. Может, она начнется со следующей недели? Нового учителя вроде нашли… Только что…

К нам подошел директор и своим простуженным басом сказал:

– Дети, войдите обратно в зал. У нас новость, наконец-то она уже точная.

И все начали ломиться в эти узенькие стеклянные двери. Мне казалось, что они скоро треснут, как в фильме, разлетятся на маленькие кусочки. Что все будут в крови, валяться на полу, а директор и учителя купят пострадавшим могилки, на которых будет написано: "умер от нападения стекла". Но это всего лишь фантазии, рожденные в моей голове, пока я стояла в душном холле.

Когда, наконец, все прошли через те самые убийственные стеклянные двери и расселись на прежние места, на сцену вышло новое лицо.

– Меня зовут Бергольц Мартин Андреевич, я проверяю проекты «Робот». Так же, к счастью или, к сожалению, я ваш новый учитель информатики.

Я стояла в очереди в столовой, уже уставшая ждать свой омлет и апельсиновый сок.

– Можно выпросить у тебя соточку на шоколадку? – меня спугнул Марк, как обычно просящий денег.

– Ха! С чего это я должна давать тебе мое добро, а? – я игриво улыбнулась. – С чего шоколадки начали стоить по сто рублей?

– Это Dove, милочка, он всегда дорого стоит, – и склонив свою голову чуть на бок, он с честью принял мою бумажку, которую я так долго искала в карманах сумки.

– Гречку и воду.

Мы посмотрели на темнокожего, который ворошился в своем кошельке, заказывая ту самую гречку и воду.

– Сто двадцать рублей, – сказала повариха, бросив на него скучающий взгляд, какие обычно поварихи бросают на учеников.

Тот все еще искал мелочь.

– Десятки не хватает, – сказал он спокойно.

– Ну, все тогда, я не могу ждать, – женщина посмотрела на нас с Марком. – Следующий.

Она убрала в сторону поднос темнокожего и махнула рукой, чтобы он отошел.

Я взглянула на бедного парня. Он не испытывал никаких эмоций, впрочем, как и всегда, просто удалялся из столовой.

– Что это такое? – очнулся Марк.

– Молодой человек, что вы хотите? – продолжала повариха. – Может, уже скажете, что будете брать?

Марк поднял на меня голову, а потом посмотрел куда-то вдаль.

– Что будете брать? – повысила голос повариха. Она видела ту очередь, которая хотела есть, а Марк летал в облаках, явно не собираясь реагировать на ее звуки.

Я вновь решила взглянуть на измученную женщину. По ее глазам можно было буквально прочитать – она уже не желала добра Марку.

А я вот, человек – действие. В секунду сообразив, что если ей не помочь сейчас, то тут и вправду может начаться большая разборка. Хотя, Марка выгнали бы точно так же, как и того темнокожего парня.

Пришлось толкнуть его немного локтем. Он сразу же пришел в себя. Огляделся, забрал поднос с едой того пацана и скрылся за дверьми.

Я, даже не успев осмыслить все происходящее, озвучила свой заказ бедной поварихе, которая тихонько выругалась себе под нос и, сразу же извинившись, назвала цену.

– С его подносом, шоколадкой и твоим подносом – триста пятьдесят рублей.

Черт! Триста пятьдесят рублей за проделки Марка? Он получит у меня!

– Ладно… – еле слышно сказала я и, утащив с собой свой поднос, последовала путем виновного.

Я прислонилась левым боком к ближайшей стене и увидела Марка, который уже собирался ко мне навстречу.

– Навел порядок, – сказал он, усмехнувшись.

– Ты совсем дурак?! Я потратила триста пятьдесят рублей! И мне было так стыдно за тебя перед поварихой! Теперь я не знаю, как ходить за едой, Маркуша!

– Эй, ты, Маркуша! – опять засмеялся он. – Успокойся. Я просто подумал, что так будет правильнее.

Я посмотрела на темнокожего парня и, столкнувшись с ним взглядом, отвела глаза. Он даже не притронулся к еде.

– Что такого в помощи людям? Ты имеешь что-то против? – опять возник Марк.

– Нет, – я развернулась к дверям столовой и зашагала. Он последовал за мной. – Просто…

– Что, просто? – я прочитала на лице Марка огромный вопрос.

– Просто, он же… темнокожий…

– Ха-ха-ха! – резко засмеялся он. И затем, так же резко остановился. – Стоп, и что?

– Нет, нет, ничего. Что он сказал тебе?

– Он ничего не сказал. Ну, может только кивнул. Разговор может содержать только кивки, не так ли?

Я промолчала.

– Я верну тебе хоть пятьсот рублей. Ты уж извини, но не оставлять же парня без еды и все такое…

– Ох, ладно, – посмотрев на него уставшим взглядом, сказала я. – Делай, что считаешь нужным.

Мы прошли через всю столовую. Вместо того, чтобы выбрать ближайший свободный столик в помещении, Марк взял меня за локоть и потащил на улицу. Было холодновато, особенно нам, одетым в одни рубашки. Но прикосновение Марка к одному локтю, как будто бы рассеивало тепло по всему телу. Я даже чувствовала, как все сосудики покрылись защитной оболочкой, оберегающей от холода. Но как только мы подошли к нашей цели, к которой стремились, Марк отпустил мою руку. «Блин» – подумала я про себя. – «Мне же было тепло…»

Стол был красиво усыпан разноцветными листьями. В большей степени – желтыми. Одним движением Марк стряхнул листья со скамьи и подал знак руками: "Дамы вперед! Садись!". Я послушно устроилась на холодной дощечке и принялась разглядывать все вокруг. Листочки не переставали падать, и совсем скоро, рядом со мной, образовалась еще одна маленькая разноцветная кучка.

Перед нами прошел охранник, в утепленной курточке. Он курил сигарету и напевал какие-то песенки. Увидев нас, мужчина осторожно, закрыв спиной свои действия, потер кончиком сигареты о мусорку, выкинул окурок и пошел дальше.

Запахло сыростью и дождем. Меня раздражала такая погода, особенно, когда находишься на улице, без куртки и в тонких колготках.

От дальнейших размышлений о погоде меня отвлек Марк. Он внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:

– Не хочешь прогуляться куда-нибудь после школы? – он спросил это очень быстро, я еле разобрала вопрос. – Я куплю тебе мороженое. Помнишь, как раньше?

Раньше, у нас в компании зарождалась традиция – по выходным покупать мороженое с маршмеллоу и печеньем. Ее придумала Крошка Ева, но когда мы все перессорились по своим дурным причинам, традиция затерялась. Так потерялось много разных интересных воспоминаний, фотографий. Эта традиция – одна из немногих, которую я запомнила.

– М-м-м… – помедлила я и перевела взгляд на Марка. – Нет.

– Что? Почему? – его лицо побледнело от неожиданности моего отказа.

– Я не хочу и все! – это была большая ссора. С непониманием и плачем по ночам. Мне казалось, что я потеряла друзей в тот день. Не хочу это вспоминать.