Он поднял глаза и встретился с недоверчивым взглядом того пирата, который тоже столкнулся с проблемой отсутствия укромного места для того, чтобы перезарядить пистолет.

Пират выругался, и выхватил саблю. Но на Эдварда он двинулся медленно и хромая. Сказывался упавший рундук.

Эдвард ждать не собирался, им уже завладел азарт битвы, его трясло от предвкушения, и уже даже качающийся корабль казался всего лишь площадкой для боя. Он уже сам несся к своему противнику. Во вспышке молнии блеснула сталь его сабли, которая резанула по горлу пирата, прежде чем он успел даже поднять свое собственное оружие.

Зато его сабля пригодилась Эдварду, который выхватил ее из ослабших рук покойника и бросился на помощь команде с оружием в обеих руках.

Поскользнувшись на крови, пролитой двумя пиратами, он упал, но быстро поднялся, пачкая. И снова, сразу после его падения, просвистела пуля, опять не причинив ни малейшего вреда Эдварду.

Вскочив, он бросился на палубу, где Билл сражался с пиратом, и пронзил последнего саблей насквозь. Кровь попала на Билла, который с округлившимися глазами смотрел на поверженного врага.

— Давай к штурвалу! — крикнул Эдвард, с досадой наблюдая позеленевшее лицо капитана. — Уходим отсюда.

К чести Билла, в себя он пришел быстро и, не мешкая, бросился исполнять свои обязанности. Возможно, испугался, что чужак сам займет его место.

Но Эдвард уже скрестился саблями с каким-то пиратом, неопытным мальчишкой, который даже оружие в руках как следует держать не умел. Одним ударом он выбил у него саблю из рук и приставил острие к горлу. Губы пирата задрожали, он хрипло дышал, поднимая руки над головой.

Удар в сердце был быстрым, а смерть почти безболезненная.

Глядя на успехи Эдварда, приободрились и остальные члены команды, и в скором времени, уже не их, а они уверенно теснили пиратов, часть из которых была уже мертва, другая часть обезоружена и связана.

А на палубе потом матросы еще долго отмывали кровь после сражения.

***

До дома он добирался благодаря вырученным деньгам от продажи нескольких безделушек, которые ему передал Билл в знак признательности за спасение. Отказываться от подарка

Эдвард не стал, тем более, что до дома было еще несколько дней пути, и деньги были не лишними.

Первыми, когда он вошел в дом, его увидели слуги, но он жестом приказал им молчать. Хотелось появиться перед женой без предупреждения.

Дверь в зал растворилась без звука, явив взору богатое убранство: шелковые занавески, ковры, дорогую мебель, от которой он так отвык за время своего путешествия. А у окна, склонившись за вышиванием сидела его жена, и светлые пряди ее завитых волос обрамляли лицо.

Она подняла голову, увидела Эдварда, и замерла, скривив рот в гримасе восторга, удивления и счастья. Из ее глаз потекли слезы. Она прижала руки ко рту, вскочила на ноги, из-за чего вышивание упало на пол и, подойдя к нему, присела в реверансе.

— Мой лорд, — прошептала она, улыбаясь дрожащими губами.

Эдвард шагнул к ней, обнимая и целуя в губы. Марианна тут же покраснела, попробовала отстраниться, но удержалась и посмотрела прямо ему в глаза.

— Мой муж, я так рада, что вы вернулись, — прошептала она, опуская ресницы, не переставая плакать.

Это было сказано так же официально, как говорил король, когда Эдвард возвращался из своих походов. “Капитан, я рад, что ты вернулся живым. Благодарю за службу”. Эдвард вздохнул, убрал руки жены от своей груди, прошел к окну и исподлобья посмотрел на свою Марианну.

Женщина, которой он недавно признавался в любви, кто ты? Почему твое голубое платье напоминает оковы льда? Почему твои светлые волосы кажутся мертвым снегом? Почему на твоих бледных щеках нет румянца? Почему ты не шутишь как Каролина? Не улыбаешься и не целуешь как Дженис? Не ставишь себя на недосягаемую высоту, как Саманта? Почему ты настолько мертва?

— Марианна? — позвал он.

— Да, мой муж? — с готовностью подошла она.

Эдвард придвинул ее к себе, обнимая тонкий стан под корсетом. Марианна прикрыла глаза.

— Эдвард, нас же увидят слуги, — прошептала она.

Он убрал руку, позволяя женщине отстраниться.

Увидят слуги! Саманту, Каролину и Дженис видели десятки людей на пристани. И ничего! А ее увидят слуги!

Он вздохнул.

Вечером Марианна лежала рядом, прижавшись щекой к его груди, но как же она была холодна. Она просто находилась рядом, готовая подчиняться ему, но отстраненная, словно чужая.

Рука ее скользнула по груди и сжала медальон, подаренный Дженис.

— Что это? — спросила она, перебирая подушечками пальцев бугры узоров.

— Нашел, — буркнул Эдвард грубее, чем ожидал.

Его левая рука дернулась, желая на миг погладить девушку, но так и замерла, ограничившись тем, что он просто положил ее на плечо.

— Тебя так долго не было, — прошептала Марианна. — Что ты пережил?

Эдвард помедлил, прежде чем ответить.

— Многое, — вздохнул он. — Корабль разбился.

Марианна ахнула, приподнимаясь на кровати и глядя прямо в глаза Эдварду. Она выглядела по-настоящему испуганной, ее голубые глаза широко были распахнуты, рот скривился в испуганной гримаске.

— Как же ты выжил? — прошептала она.

Эдвард криво усмехнулся, поворачивая голову набок. Перед глазами снова возникли образы сестер, а медальон снова показался очень тяжелым.

— Мне помогли, — вздохнул он, не глядя на жену.

— Кто?

Эдвард приподнял голову, чтобы лучше рассмотреть Марианну, но в ее глазах увидел только искреннюю заинтересованность и ни капли ревности. Пальцы ее нежно скользили по его груди, а на щеках снова появился стыдливый румянец, заметный даже в полумраке.

Он снова вздохнул, перехватывая руками ее запястья. Сжав их на несколько секунд, он убрал их от себя, повернулся набок и накрылся одеялом.

— Да так… — уклончиво ответил он. — Добрые люди…

Марианна обняла его со спины и прижалась плотнее.

— Я очень скучала по тебе, — прошептала она, скрещивая руки у него на груди и прижимаясь головой к спине.

Эдвард ободряюще сжал ее пальцы.

— Я тоже… — пробормотал он.

Какое-то время прошло в молчании, Эдвард прислушивался к звукам ночи, долетающим в открытое окно. Где-то далеко слышалась музыка, на первом этаже что-то делали слуги. Слышалось тихое дыхание Марианны, ее теплые руки обвивали его тело.

Он на секунду прижал ее пальцы к своим губам, а потом повернулся к ней, накрывая ее губы поцелуем. Марианна как обычно на поцелуй не ответила, но когда он чуть отстранился, на долю секунды придвинулась к нему, прижимаясь грудью, обтянутой белой сорочкой с оборками, плотнее.

Он развязал тесемки у нее под горлом, ослабляя сорочку, которая свободно спала с плеч, оголяя руки и груди. Марианна тут же сделала попытку стыдливо прикрыться, но Эдвард перехватил ее запястья и поцеловал в шею. Его руки блуждали по ее телу, спускаясь все ниже, сжали ее ягодицы и он прижал ее к себе, проникая в нее напряженной плотью.

— Я хочу подарить тебе наследника, — прошептала Марианна, гладя его по щеке.

Эдвард отпрянул, неловко целуя ее в щеку, словно на прощание.

— Эдвард? — непонимающе спросила Марианна.

Он отвернулся, выходя из нее и отворачиваясь.

— Не надо, — тихо сказал он спустя какое-то время, пока Марианна неловко сжимала его плечо. — Не надо наследников. Не до этого сейчас…

— А до чего? — резко спросила жена, но в голосе у нее уже слышались надвигающиеся слезы.

— Адмиралом сначала стану, — ответил Эдвард, накрываясь одеялом.

Заснуть он не мог долго, но когда сон наконец пришел к нему, перед глазами снова возникли образы сестер. А чуть поодаль от них в простом светлом платье стояла Марианна, сжимая в руках сверток, в которых обычно переносят детей.

— Это наш ребенок? — спросил Эдвард, спиной чувствуя осуждающий взгляд всех трех сестер.

Марианна, бледная как полотно, молча развернула тряпки.

Оттуда со стуком выпало деревянное полено.