— Ты свободен, капитан, — словно читая его мысли, подала голос Саманта, поднимая на него глаза, но не двигаясь с места. — Но мы можем помочь тебе.

— Вы уже помогли мне больше, чем…

— Ты лорд? — перебила Каролина, приближая лицо к нему.

— Дворянин… — выдохнул Эдвард, чувствуя напряжение в воздухе. У него почему-то перехватило дыхание.

— Дворянин, не отказывайся от помощи, которую тебе предлагают, — усмехнувшись, заявила Саманта и вдруг стала очень серьезной. — Мы… — она замялась впервые за все время, что Эдвард ее видел, — мы хотим помочь тебе, адмирал.

Настала очередь Эдварда усмехаться. Ему даже показалось, что обстановка слегка разрядилась.

— Я не адмирал.

— Ты им будешь, — уверенно ответила Дженис, а Каролина, тем временем, отошла от Эдварда, зажгла новые свечи и достала гадальные карты.

Эдвард хмыкнул, делая глоток сладкого напитка. Как и все женщины, эти ожидали, что картинки расскажут им судьбу. Причем его судьбу.

— Выбери не глядя три, — сказала Каролина, протягивая ему колоду.

Капитан подавил смешок, тщательно перетасовывая колоду. Потом выбрал три карты и протянул их девушке.

— Король бубнов, дама червей и тройка пик… — сказала Каролина, сгребла карты в охапку и положила их на место.

— И что это значит? — Эдвард вышел из-за стола и подошел к ней.

Девушка помотала головой.

— Это я так… для себя.

Пламя свечей отбрасывало тени на деревянных стенах, сознание становилось сонным, пронизываясь запахами трав, которые свисали пучками прямо с потолка, завораживающим горением свечей и негромкой игрой Дженис на лютне.

Каролина встала позади Эдварда, обнимая его и прижимаясь щекой к его плечу. Тот улыбнулся, накрывая ее ладони своими, а на его положила свою руку подошедшая Саманта, пальцами второй проводя по его щеке, задерживаясь на губах.

— Что ты…

— Тс-с, — прошептали все три, вместе с присоединившейся Дженис, девушки. — Не бойся, — добавила Саманта, в ее глазах заплясали отражающиеся огоньки свечей.

Он не мог оторвать от нее взгляда, а она по-прежнему не убирала палец с его губ. Медленно, все также не сводя с него глаз, она приблизила свое лицо к его и провела языком по его губам. Рука капитана сама потянулась к ее талии. Как сегодня утром у источника.

Саманта не мешала ему, самостоятельно освобождая шнуровку корсета. Она была высокого роста и легко дотягивалась до его губ, накрывая их долгим поцелуем в то время как ее рука спускалась к его промежности.

— Мы принадлежим горам, — прошептала она ему в губы. — А ты принадлежишь морю. А в этом месте море и горе соприкасаются, — в этот момент она сжала пальцами его плоть.

Сзади под рубашку проникли руки Каролины, длинные ногти впились в его кожу, вызывая мурашки. Девушка покрывала основание его шеи короткими легкими поцелуями, а пальцы ее ласково блуждали по телу.

Губы Дженис тоже скользили по его шее но сбоку. Высунув язык, она провела им по сонной артерии и потом спустилась ниже к его ключице.

Каролина медленно стянула с него рубашку, а потом сама также не спеша избавилась от верха своего платья и теперь прижималась к его спине обнаженной грудью, щекоча кожу бугорками сосков.

Рука Саманты все еще ласкала его пульсирующую плоть. Ногти на миг впились в нее и тут же отпустили. Молодая женщина опять провела языком по его губам, спустилась вниз по шее к груди, опускаясь на колени, он провела прохладным языком по его животу и опустилась ниже к промежности, целуя напряженный член. Каролина продолжала ласкать его спину и шею, Дженис впилась поцелуем в губы, прикусывая их, пальцами проводя по его обнаженной груди, вызывая мурашки.

Эдвард растворился в ощущениях, одна рука его проводила по волосам Саманты, то сжимая, то разжимая пальцы, вторая старалась одновременно ласкать Дженис и Каролину, проводить пальцами по их грудям, гладить тела. Младшая сестра снова впилась поцелуем в его губы, и прикусила нижнюю.

Капитан застонал, изливаясь семенем, и Саманта, медленно, продолжая покрывать его тело поцелуями, поднялась вверх, остановившись губами у самого уха. Теперь старшие сестры стояли по бокам от него, целуя шею с двух сторон, а младшая напротив, не отлипая от губ.

— Ты будешь великим, — прошептала Саманта, прикусывая мочку уха.

— Великим, — вторила Каролина, пальцами зарываясь в волосы на лобке.

— Великим, — подтверждала Дженис, целуя его в ключицу и лаская ногтями его грудь.

— Ты вернешься к нам, — Саманта прикусила его шею.

— Вернеш-ш-шь-с-с-ся, — заверили ее сестры.

— Мы поможем тебе, — улыбнулась Саманта, сопровождая слова легким поцелуем в губы.

— Пом-мо-ж-жем, — согласились остальные.

Было душно, в пламени свечи девушки отбрасывали тени на стену, голова кружилась от запаха трав, тепла и переполняющего сердце удивления и восторга.

***

Толстый рыжебородый капитан исполинского роста со шрамом на пол-лица смерил подошедших к нему сестер и Эдварда суровым взглядом единственного пронзительно-синего глаза. На втором у него было бельмо, и кажется им он ничего не видел.

— О тебе, значит, говорили? — голос у него был низким хриплым, под стать внешности.

Эдвард кивнул, стараясь смотреть ему прямо в лицо. Слепой глаз очень сильно отвлекал внимание, но второй смотрел на него так внимательно, что он должен был выдержать этот взгляд.

Сестры подняли его рано утром и заявили, что нашли способ вернуться ему домой. На вопросы Эдварда они отвечали неохотно. Единственное, что ему удалось выяснить, пока девушки в шесть рук собирали ему какие-то кульки в дорогу, что корабль будет идти к Старой Земле, откуда он был родом. Но конкретный город они не знали. Впрочем, Каролина лукаво подмигнула и заявила, что он уже большой мальчик, который сможет добраться по суше до своего дома.

Эдвард хотел что-нибудь ответить, но грустная улыбка девушки и ее блестящие кажется, от недавнего плача глаза, заставили его передумать. Дженис и вовсе была сама не своя, молча сидя на краю кровати и глядя в пустоту. Она своих слез даже не скрывала, и они прозрачными капельками скатывались по лицу.

Эдвард осторожно присел рядом и положил ей руку на плечо. Девушка повернулась к нему, зарываясь лицом в грудь. Он погладил ее по волосам, и тут же поймал взгляд Саманты. Движение сразу стало неловким, а рука словно одеревенела.

Но молодая женщина только улыбнулась краешком рта и протянула ему холщовый мешочек, одновременно с этим прикасаясь губами к его щеке и проводя пальцами по голове Дженис.

— Я не буду ревновать тебя к младшим, — прошептала она ему на ухо.

— А к кому будешь? — спросил он.

Саманта не ответила.

Дженис подняла заплаканное лицо, сняла с шеи железный медальон и протянула его Эдварду. Тот сжал его, чувствуя неровную поверхность, теплую от тела Дженис.

— Храни его, — прошептала девушка, — а он будет хранить тебя.

Эдвард только кивнул в знак благодарности, не находя нужных слов, и надел его на себя. Медальон оказался неожиданно тяжелым.

— Пойдемте, Эдвард, — усмехнулась Каролина. По имени девушки называли его редко и почему-то всегда на “Вы”. Зато слово “адмирал” употребляли намного чаще, и в их устах оно звучало несколько фамильярно, но в то же время ему это почему-то нравилось.

Спускаться по горам было еще труднее, чем ходить по ним к источнику. Тропинка была такой узкой, что Эдвард поневоле старался прижаться всем телом к скалам, отвоевывая каждый дюйм пространства. Руками он цеплялся за каменные выступы, и будь они более крепкими и длинными, и вовсе бы предпочел не касаться ногами ненадежной каменной почвы.

Зато девушки повеселели, глядя на это нелепое зрелище. Они, давно привыкшие к жизни в горах, ходили по этой тропинке легко и непринужденно. Каролина и Дженис и вовсе, рисуясь перед ним, приподнимались на мыски и выполняли прямо-таки танцевальные движения на этой высоте. Несколько лет назад, будучи на приеме у короля, Эдвард видел цирковой номер с участием троих акробатов, которые на натянутом почти под потолком канате выполняли трюки, от которых захватывало воображение. Сестры были не похожи на тех прилизанных артистов в блестящих костюмах, а горная тропинка мало напоминала канат, но именно это воспоминание пришло ему в голову, когда он смотрел на то как Дженис ловко перепрыгивает с камня на камень.