Я хмыкнул. Я бы на его месте тоже не хотел сейчас видеться с Рокси.

Я не хотел с ней видеться и на своем месте. Узел в животе сжался сильнее, когда я подошел к ней в перерыве между парами и неуверенно остановился в паре шагов.

Девушка, склонившаяся над записями, не сразу заметила меня. Только спустя несколько секунд, что я нависал над ней, она подняла голову.

― Привет, ― кивнула она, убирая закрывшую глаза челку за уши. ― А с Мариусом что? Он трубку не берет.

Я не знал, как начать разговор. Как рассказать этой милой девочке в полосатом свитере, которая влюблена в моего друга, что я идиот и вместе они никогда не будут? А она испытующе смотрела на меня своими широко распахнутыми голубыми глазами.

― Он… в общем… можно я присяду? ― попросил я.

Рокси молча подвинулась, а я еще несколько секунд внимательно рассматривал свои пальцы, не зная, с чего начать разговор.

― Ну, ― требовательно позвала Рокси.

― Знаешь магазинчик «Лавка эмоций»? ― негромко спросил я.

Рокси поджала губы.

― Ну да, знаю, ― неохотно ответила она. ― Я покупала там пару раз…

― Что?

― Не твое дело! ― огрызнулась девушка. ― Что надо, то и покупала. А что?

― Я тоже там… купил…

― Что?

― Любовь.

Рокси стушевалась. Щеки ее вспыхнули, а взгляд остановился на классной доске. На меня она не смотрела.

― Для Мариуса? ― глухо спросила она.

― Да, ― едва слышно ответил я.

Несколько мгновений тянулись как несколько лет.

― Пошел вон! ― наконец сдавленно ответила Рокси

― Прости…

― Пошел. Вон. ― Повторила она. В голосе чувствовались сдерживаемые слезы.

Я не посмел ослушаться, и неуверенно отошел, постоянно оглядываясь на девушку. Она сидела и остановившимся взглядом смотрела на сделанные записи. Бледные пальцы ее слегка подергивались. Увидев, что я все еще неподалеку, она отцепила от ключей брелок-сердечко со своим именем и швырнула его мне, попав прямо в грудь. Он отскочил, и я машинально поймал брелок на ладонь.

На душе было противно. Настолько, что я ушел с половины пар. Не мог грызть гранит науки. Вообще ничего не мог делать.

Мариус тоже сидел дома, играл в компьютерные игры. А я, придя домой, просто завалился на кровать и бессильно лежал, глядя в потолок и надеясь, что все скоро наладится. В ту ночь я пообещал, что больше никогда не пойду в «Лавку эмоций».

Нарушил я это обещание через две недели.

В лавке на этот раз было несколько человек, поэтому мне пришлось подождать, прежде чем подойти к продавцу. Старик меня узнал и усмехнулся.

― Снова по поводу приятеля?

Я вздохнул.

― Он стал заносчивым, хамит преподавателям. Может не прийти и сказать, что кормил уток в парке. Он на спор неделю не ходил на занятия, потому что был уверен, что его не отчислят.

― Не отчислили?

― Еще нет… но скоро сессия… он ведь был одним из лучших на потоке…

Старик прищурился и склонил голову, глядя на меня. Из-за этого морщины стали еще заметнее, а еще в его взгляд появилось что-то, из-за чего я вдруг почувствовал себя глупым ребенком, пристающим к взрослым с бестолковыми вопросами.

― А от меня вы что хотите?

Я замялся.

― Может быть… немного… неуверенности?

Старик фыркнул.

― Прекращайте пичкать своего приятеля таблетками. Один раз я вам уже доверился, а вы наплевали на все инструкции. Больше такой ошибки я не повторю. Специально даже решил пропить профилактический курс Настороженности.

― Почему он не стал прежним? ― не выдержал я, повышая голос. ― Вы же дали ему антидот!

― Я дал ему не противоядие, а лекарство! ― спокойно ответил старик. ― Вы хотя бы

открывали инструкцию по применению? ― спросил он.

Я почувствовал, что краснею, а потом вдруг заметил интерес в глазах продавца.

― Хочешь, чтобы друг стал прежним? ― вдруг серьезно спросил он.

― Да.

― На что готов ради этого?

― На вс… на многое.

Старик удовлетворенно хмыкнул.

― Ну-ка пойдем, ― сказал он.

Для начала он сам вышел из-за прилавка и повесил табличку «закрыто» на дверь, а потом провел меня в уже знакомую каморку, где недавно спасал от истерики. Там он включил свет и вытащил ящик с изображенным на нем красным крестом.

― Можно я возьму немного крови?

― Да! ― выдохнул я, глядя как он вытаскивает из ящика ярко-красный жгут.

Старик закатал мне рукав, а потом мое плечо туго сдавило. Морщинистый рот прорезала улыбка, когда продавец смазал мне сгиб локтя ваткой. В воздухе запахло спиртом, а в следующую секунду я почувствовал укол в вену и по прозрачной трубочке потекла темная кровь. Наполнив несколько пробирок, старик вытащил иглу, и прижал место укола ваткой, заставляя меня согнуть руку.

― Это поможет Мариусу? ― прошептал я.

― Нет, ― спокойно ответил старик.

Я замер на несколько секунд, думая, что ослышался, но продавец спокойно прибирался, словно ничего и не произошло.

― Что? ― неуверенно переспросил я.

― Нет, это не поможет Мариусу, ― повторил старик, заканчивая убирать все на свои места. ― Хочешь чаю?

― Тогда зачем? ― прошептал я.

Продавец усмехнулся и нажал на кнопку электрического чайника.

― У тебя сейчас целая гамма эмоций, ― пояснил он. ― Досада, Стыд, Страх, Жалость, Разочарование, Смущение, Ответственность… можно я еще возьму пробирочку Возмущения?

― Нет! ― огрызнулся я, скрестив руки на груди.

Старик пожал плечами, убирая полученные пробирки в белый ящик в углу. Я заметил, что там стоит целая очередь таких же.

― А браслет? ― вспомнил я.

― Браслеты накапливают эмоции, ― ответил старик. ― С них можно взять больший спектр, но качество хуже. А из крови все получается более свежим.

Меня передернуло. Хотя, куда уже отступать, если так далеко зашел?

― Как мне помочь Мариусу? ― глухо спросил я.

Старик хмыкнул.

― А ты понимаешь, почему так произошло?

― Он выпил слишком много? ― спросил я.

Старик помолчал, а потом неожиданно ласково погладил меня по голове.

― Ты дурак, малыш, ― произнес он. ― Я расскажу, что происходит, раз студенты не любят чтение полезной литературы. В каждом из нас есть определенный набор постоянных эмоций. Кто-то вечно испытывает Радость. От того, что его повысили, от того, что в магазине скидка на шоколад, от того, что у соседа украли машину… Другие вечно грустят. Третьи постоянно чувствуют ответственность за своих и чужих. А потом они приходят ко мне и говорят: хочу любить, гневаться, умилять, восторгаться, печалиться и еще кучу всего. А потом за все приходится платить. Ты захотел, чтобы твой приятель полюбил. Пожалуйста. Но к любви идет еще Ревность, Скрытность, Безрассудность… Они действуют на уже имеющиеся эмоции. Твой приятель стал более уверенным в себе. А потом нам пришлось его лечить Безразличием, Искренностью и Доверием, чтобы убрать хотя бы побочные симптомы. В итоге, мы получили то, что получили.

― И что теперь делать? ― спросил я.

― В таком состоянии, порошки ему не помогут. Нужны свежие эмоции, ― лукаво подмигнул старик.

― Я готов!

― А у тебя их нет.

― Я готов их достать! ― лихорадочно дыша, сказал я.

Старик позволил себе короткую ухмылку и посмотрел на меня своими синими глазами.

― Хорошо.

========== Часть 5 ==========

Я сидел в каморке у старика и неосознанно пытался закрыть пылающее от стыда и запоздалого раскаяния лицо руками. Костяшки пальцев еще ныли. Сегодня утром мы с Мариусом подрались.

Старик потребовал его кровь, а я не смог придумать ничего лучше, чем вынудить его на драку, а потом притащить продавцу платок, пропитанный кровью из разбитого носа друга. Старик в ответ хмыкнул, но платок взял, затолкал меня в каморку и дал льда приложить к подбитому глазу.

― Что там? ― тихо спросил я.

― Немного Грусти, много Уверенности, Безответственность и Безрассудство. Сильно досталось?

― Нет, ― ответил я. ― Он с детства спортом занимается.

― Тебе.