— Хоггс не позволит, — улыбнулась Роза. — Он же не зря поставлен.

— Ага, Блэквуд у вас тоже не зря поставлен, — буркнула Даша, но идея ее зацепила. Прозябать в АООМУ и не иметь возможности нормально подготовиться к госам, она не собиралась.

Если совсем все плохо будет, попросит вернуться на Буян.

========== Признак пятый: найти общий язык у вас получается не со всеми ==========

Всех остальных тоже не миновала участь знакомства с новыми преподавателями. Селиверстов на следующий же день с самого утра отправился на Камчатку за Баюном и прочими животными, а учебный процесс никто не отменял.

Эта ситуация мало кого радовала, но имелся и положительный момент. Вчерашний поход группы в полном составе к Аркадию Семеновичу дал свои результаты и у студентов ОРУ было одинаковое расписание. Вообще в АООМУ чуть ли не у каждого учащегося было свое собственное, подогнанное под программу обучения, а также тьюторы, старосты и еще куча всяких должностей, в тонкостях которых выпускному курсу разбираться совершенно не хотелось. Поэтому делегация в течение почти часа уговаривала Селиверстова немного отступить от устава чужого монастыря.

Некроманту, по большому счету, было все равно – ребята не маленькие, в компании других студентов не растеряются, преподавание в АООМУ на отличном уровне (ну кроме некромантии, но на это есть он). Но, в конце концов, он поддался на уговоры. Хотят учиться вместе — пусть учатся.

Уайтхеда оказалось убедить не так сложно, Селиверстов ожидал худшего, поэтому и заготовил пламенную речь, суть которой сводилась к тому, что ребята так давно учатся вместе, у них период адаптации к новому месту, на некоторых занятиях необходимо работать в парах и, в конце концов, мистер Уайтхед, ну кому охота возиться с лишней документацией и создавать тринадцать персональных расписаний, если можно сделать двенадцать одинаковых, а в тринадцатом заменить некромантию боевой магией?

Уайтхед какое-то время молчал, думал и взвешивал, чего ему хочется меньше: составлять расписания или чтобы новые студенты везде ходили толпой. С одной стороны, так, конечно, проще следить; с другой — в незнакомой обстановке меньше вероятность конфликтных ситуаций, будут хотя бы какое-то время присматриваться друг к другу. По крайней мере, в это хотелось верить.

В итоге все-таки победила лень, тем более что будущее виделось туманным, что в случае тринадцати разных расписаний, что в случае тринадцати одинаковых. Поэтому уже вечером Селиверстов принес благую весть и тринадцать практически одинаковых листков, на которых были расписаны занятия.

А следующий день начался с заклинаний.

В ОРУ обучалось немного народу. Около десяти-пятнадцати на восьмых-десятых курсах, и порядка двадцати-тридцати на более младших, поэтому пленарных лекций никогда не было, все обходились обычными небольшими классами. В АООМУ же собралась компания со всего мира и со всех рас, так что утром студенты вступили в огромную аудиторию, уже наполовину наполненную студентами.

На заклинаниях присутствовали только маги. Эльфы, правда, тоже обладали природной магией, но для них занятия проводились отдельно. Студенты ОРУ, провожаемые пристальными взглядами молодых парней и девушек, заняли место в середине, заняв места с краю на нескольких рядах. Если что, можно будет перекинуться запиской.

Студенты смотрели несколько настороженно, но никто так и не начал разговора, а чуть позже аудитория и вовсе вернулась к своим разговорам, тем более что некроманты не творили ничего интересного, как в первый день, когда чуть не упокоили вампира.

По аудитории залетали бумажные самолетики, зачарованные кем-то с задних парт. Началось даже какое-то подобие соревнования, каждый старался, чтобы его детище первым долетело до преподавательского стола. Некроманты принять участие постеснялись, все-таки никого еще не знают.

А когда вошедший профессор Аддамс щелчком пальцев взорвал самолетики еще на подлете к столу так, что по всей аудитории разлетелись микроскопические кусочки бумаги, поняли, что поступили правильно.

Аддамс сурово обвел взглядом притихших студентов, ни на ком не задерживаясь, и тут же погрузился в чтение лекции. Даша, которую вчера с порога начали пытать на предмет обезвреживания вампиров, прониклась невольным уважением.

Аудитория погрузилась в сомнамбулическое состояние. Кто-то честно скрипел ручкой, записывая, что говорит Аддамс; другие откровенно дремали, слушая теорию. Большинство студентов ОРУ погрузилось в свои дела, в основном, набрасывая дипломы.

Не все сразу осознали, что Аддамс прекратил читать лекцию и внимательно смотрит на студентов. Причем в основном на своих, которые тоже не особенно старательно записывали лекцию.

— Знаете, мне искренне плевать, чем вы занимаетесь, — вкрадчиво произнес он, а тонкие губы тронула усмешка. — Но черта-с два я допущу вас к экзамену, если вы на тестировании наберете меньше семидесяти баллов.

— А можно уточнить этот вопрос? — не отрываясь от рисования черепа зайца, спросил Денис. — Что за тестирование и когда оно будет?

Кроме рисования Денис Павленко великолепно умел делать еще две вещи: плавать и проводить раскопки. Его самым первым трофеем был бараний череп, добытый на дне Дона во время купания. Именно он и стал первым объектом экспериментов некромантии. Ничего полезного из этого не вышло, но у Дениса появился светильник, который сам открывал и закрывал рот.

Многие некроманты крайне неохотно использовали скелеты в связи с их неустойчивостью и хрупкостью, но Денису это нравилось с чисто эстетической точки зрения. В отличие от трупов, скелеты были несколько чище, и как говорил сам Денис, глаз радовался при виде их.

Вопреки любви к эстетике, сам Денис обычно выглядел неопрятно: вечно спеша, он просто не успевал тратить время еще и на внешний вид, поэтому каштановые волосы были постоянно растрепаны, а одежда давно просила утюга. С недавних пор на ней еще и появлялись пятна краски, потому что Денис захотел научиться рисовать еще и красками.

Но чего у него было не отнять, так это располагающей улыбки и чуть наивного взгляда серых глаз в обрамлении светлых выгоревших ресниц. А еще пофигизма, который позволил ему даже не вздрогнуть, когда профессор подошел к нему вплотную, а лишь отложить карандаш в сторону и вежливо взглянуть в сощуренные глаза Аддамса.

Аддамс окинул его взглядом, несколько секунд глядя прямо в его глаза, а потом взглянул на рисунок поразительно точно выполненного черепа. Денис посмотрел на преподавателя исподлобья, но без вызова, просто с интересом. Профессор нахмурился, но не придумал, к чему придраться, сам же пять минут назад сказал, что ему плевать, кто чем занимается.

— Перед Хэллоуином я ежегодно провожу контрольный тест, — сообщил Аддамс. — Не сдавшие его не допускаются к зимней сессии.

Даша машинально кинула вопросительный взгляд на какую-то волшебницу с черной косой почти до пояса, и та мрачно кивнула, подтверждая слова профессора.

— А, ну мы сдадим, — беспечно пожал плечами Денис.

Аддамс тихо усмехнулся его безразличию, с удовольствием отмечая, что на остальных студентов, даже из этого ОРУ, сообщение произвело впечатление. Он вообще любил делать контрольные срезы знаний в середине учебного процесса. Студентов, которые ничего не делают семестр, а потом учат все за два дня до экзамена он в глубине души ненавидел, хотя профессионализм не позволял этого показывать.

— Самоуверенно, — заявил Аддамс.

— К Хэллоуину мы всегда готовы! — усмехнулся Юра Зимин, взъерошивая темные волосы.

Он действительно напоминал сбежавшего с Хэллоуина: черные волосы до плеч убраны в хвост, бледная кожа оттеняется синяками под глазами от вечного недосыпа, на пальце перстень с причудливой вязью и письменами, а на плече периодически сидит ворон. Сейчас он был в клетке в комнате, а обычно предпочитал находиться рядом с хозяином и наблюдать за окружающими черными блестящими глазами-бусинами. И у самого Юры глаза были черными, пронизывающими не хуже рентгеновских лучей.