— Так… — протянул Кольцов. — Давайте по порядку.
Даша, подбирая слова и стараясь не разболтать лишнего, рассказала о Магистре. Аня в это время сидела как на иголках, изредка исподтишка прикасаясь к руке подруге, призывая ее уменьшить градус рассказа.
Но преподавателям, кажется, стало не до ночной прогулки с целью упокоить несчастного Якова по всем правилам, в первую очередь, моральным.
— Он назвал себя Магистром? — переспросила Рихтер.
— Да, — ответила Даша под подтверждающий кивок Дарриэля.
— Боевой маг, некромант, стихийник… — Кольцов раздраженно щелкнул ручкой. — И чтец, и жнец, как говорится. Что он еще умеет делать?
Рихтер молча подошла к ноутбуку, смерив еще раз суровым взглядом студентов. Те вздохнули с облегчением, когда завуч отошла, но тут же посмотрели на Селиверстова и снова потупились.
— Скорее всего, на этом все, — не очень уверенно произнесла Рихтер, быстро просмотрев какую-то схему. — Природная магия вступает в конфликт со стихиями. Даже гению не под силу заниматься всем сразу. Провидец тоже вряд ли. Боевая магия требует постоянного контроля над настоящим, а не предвидения будущего.
— Он может быть метаморфом, — предположил Кольцов.
Рихтер сломала карандаш, который вертела в руках.
― Не хотелось бы! ― огрызнулась она.
Кольцов устало потер глаза пальцами.
— Значит, он уже на Буяне? — спросил он у студентов и, дождавшись их кивка, продолжил. — Если Артур перестанет со мной после этого здороваться, я его пойму, — вздохнул он.
Селиверстов устало опустился на диван, сжимая пальцами виски.
— Так, секунду, — он внимательнее посмотрел на студентов. — Аня, ты своего зомби нашла на Камчатке. Почему вы оказались на Буяне?
— Эм-м, — промямлила Даша. — Ну-у…
Селиверстов прищурился.
— Аркадий Семенович, ну это не совсем наша тайна… — пробормотала Аня. — Все, что связано с нами, мы рассказали. Я хочу упокоить Яшу после диплома, ребята случайно оказались с нами в одном портале. А Буян… ну… так получилось…
Селиверстов фыркнул и задумался, припоминая, кто из студентов так или иначе связан с Буяном. Зимин и Сапов. Ясненько, понятненько, кому парламентеры понадобились.
— Андрей Савельевич, — он посмотрел на ректора. — А со зверинцем что делать будем? В Англию их…
— Не отправишь, — закончил за него Кольцов. — Здесь будут.
— Здесь?! — вытаращила глаза молчавшая до этого Кассандра.
— Здесь, — повторил ректор. — А вот Алконоста, Сирин, Гамаюн, да и Жар-Птицу с собой возьмем.
Перед глазами всех присутствующих против воли появился образ полыхающего АООМУ.
— Может, лучше в Лукоморье? — совершенно серьезно спросила Рихтер. — А то, может, вы еще и аспида с собой возьмете?
— Он у нас? — ахнул Кольцов и тут же вспомнил.
Гигантская крылатая змея с птичьим клювом еще лет пять назад обитала в Лукоморье, спрятанная глубоко под знаменитым дубом в специально отстроенной для него каменной пещерой. Изредка в ночи она вылетала, делала круг почета над Лукоморьем, а потом снова возвращалась домой. Но потом местные чиновники «вспомнили», что зверушка не может сидеть на земле, ей нужна каменистая почва, более суровый климат, и, в общем, на Камчатке аспиду самое место, и защитники животных возмущаться не будут.
Так аспид и поселился сначала на Камчатке, а потом, когда Кольцов не выдержал такого соседства, на Буяне. Там ему климат был самое то. И остальных обитателей особенно не трогал: мало кто заглядывал в гористую часть острова.
— В АООМУ для него не будет условий, — тут же вступил Селиверстов.
На самом деле честная фраза звучала бы: «В АООМУ для нас не будет условий, если мы возьмем с собой аспида», но все и так все поняли.
— Нет, он тут пусть побудет, — решил Кольцов. — Полгода обитал и не жаловался. А то еще с василиском Артуровым не поделят территорию…
— Андрей Савельевич, — неуверенно заметила Даша. — Этот Магистр может управлять, как минимум, огнем, — ректор посмотрел на нее скептически, но девушка продолжила: — огонь может уничтожить змея.
А вот и представители Гринписа! Кто бы мог подумать, что так близко.
— Даш, — Кольцов закатил глаза. — Ничего с ним не случится.
А вот Селиверстов, похоже, не разделял его точку зрения. У магического биолога промелькнула искренняя жалость в глазах.
— Андрей Савельевич…
— Ты сам минуту назад говорил, что в АООМУ для него не будет условий! — отрезал Кольцов.
— Условия там будут плохие, — согласился некромант. — Но допустить смерть аспида я не позволю.
Если бы можно было застонать, Кольцов бы взвыл. Но перед студентами и подчиненными он старался держать лицо.
Ответить ему не дал заглянувший в кабинет Саныч. Выглядел он вымотанным: поспать не дали, а сейчас он еще и волков с медведями загонял на стадион, который раньше студентами использовался для физкультуры. Если бы не волколаки, то эта прогулка могла стать для него последней.
— Андрей Савельевич, мы присмотрим за университетом, если что, — коротко сказал он. — Домовые помогут, лешие, остальные, кто поразумнее. Да и мы с Петровичем тоже не самые бестолковые в университете.
Кольцов вздохнул.
— Бестолковых у нас вообще нет, Дмитрий Александрович, — вздохнул Кольцов. — Спасибо, — грустно улыбнулся он. — Нет, правда, спасибо. Вы не представляете, насколько это сейчас важно.
И прежде, чем Селиверстов снова заикнулся об аспиде, он вышел из кабинета.
— Пойдем в лабораторию, — позвала Рихтер, тоже возвращаясь к рабочим обязанностям. — Покажу, как отслеживать фон и какие показатели, что означают.
Наступал рассвет.
========== Признак двадцать третий: Вам не всегда бывают рады ==========
Кольцов решил проявить уважение к Уайтхеду и поэтому не стал сваливаться как снег на голову в пять утра.
Он сделал это в девять.
Зато целой делегацией, которая появилась перед дверями АООМУ, как раз, когда ректор в крайнем волнении выходил из стен родного университета.
Впереди шел сам Кольцов с Гамаюн на плече, Рихтер с Алконостом и Селиверстов с Сирин. Птица печали сочувственно смотрел на некроманта, неловко приобнимая его крылом. За ними шла Елисеева, на ее вытянутой руке сидела Жар-Птица, от которой исходил такой яркий свет, что глаза Уайтхеда заслезились. Следом за Елисеевой молча шла Кассандра, задумчиво оглядываясь по сторонам. А замыкали процессию Даша, Аня, Дарриэль и Стефан. Последний был в темных очках, а грудь украшал солидных размеров медальон. Меньший артефакт просто не способен был помочь ему находиться без дискомфорта так близко с Жар-Птицей.
Заметив своих студентов, Уайтхед, который чуть с ума не сошел, когда они пропали, испытал сначала невероятное облегчение, а потом желание зарыть на месте. Он готов был поклясться, что у него за ночь прибавилось седых волос.
— Андрей, — произнес Уайтхед.
— Доброе утро, Артур, — отозвался Кольцов. — Извини, что без звонка. Дело слишком серьезное.
Уайтхед закатил глаза, а потом еще раз обвел глазами странную процессию, в которую умудрились вклиниться еще и два его студента. И кто! Ладно Стефан, который с поразительной для вампира общительностью постоянно находился в компании магов. Но Дарриэль?! Эльфы, в принципе, всегда держались в АООМУ особняком, а не шлялись по Камчаткам.
— До конца года я запрещаю собирать клуб чистокровок, — очень тихо сказал Уайтхед, но вампирский слух Стефана уловил его слова.
Вампир заметно помрачнел, шепнул что-то на ухо Дарриэлю, и тот, тоже состоящий в клубе, отвел глаза, кончики ушей у него покраснели.
На этом ректор останавливаться не собирался, но вынужден был признать, что просто не знает, как наказать этих студентов. Да и судя по выражению лица Кольцова сейчас были вопросы поважнее.
— Все на занятия! — приказал он студентам, которые уже начали толпиться, с интересом оглядывая незваных гостей.
Толпа за спиной начала неохотно рассасываться.
— Артур, нам очень нужно поговорить, — тихо сказал Кольцов. — Собери педсовет или как он у вас называется? Даша, Дарриэль, вы тоже нам нужны. Речь пойдет о личе.
