В целом, Елисеева уже была на низком старте, готовая отправиться на остров хоть сейчас, а Кольцов мучительно пытался придумать хоть какую-то стратегию действия, выходящую за рамки: разбить штаб на Буяне ― следить за фоном ― пытаться что-то сделать. Вот это “что-то” придумать пока не удавалось.

― Значит, отправляемся на остров… ― подытожил Кольцов.

Рихтер, которая за последнее время, казалось, срослась с ноутбуком, вдруг резко закрыла его, отложила в сторону и принялась усиленно тереть глаза, стараясь не сильно размазать тушь.

― Добро пожаловать в реальный мир, Таисия Михайловна! ― попытался разрядить обстановку Саныч, но Рихтер так на него взглянула, что он немедленно передумал шутить.

― Виртуальный будет получше, ― буркнула она, проходя к дымящемуся чайнику, благо сейчас были те минуты, когда фон был в норме. ― Там за магией следить не приходится, ― было непонятно, слушала ли она разговор остальных или полностью отключилась от происходящего на время, проведенное за ноутбуком.

― И с людьми общаться проще, ― вздохнула Кассандра.

Рихтер слегка усмехнулась, выражая сочувствие к проблемам стеснительных людей, но, когда она заговорила, улыбки на лице уже не было.

― На самом деле, ничего подобного, ― голос у нее был спокойный, но глазного контакта она избегала. ― В интернете тебя могут послать в два раза быстрее.

― Куда послать? ― переспросил Петрович, занимавшийся сбором рюкзака для предстоящего путешествия и прослушавший весь разговор.

Елисеева усмехнулась.

― На Буян, Дмитрий Петрович, ― ответила она, ― на Буян.

― Вас, надеюсь, не послали? ― улыбнулся Кольцов, но ответный взгляд Рихтер был очень серьезным.

― Меня нет, ― она сделала глоток чая. ― Не все… неважно! И вас, Андрей Савельевич, тоже.

Под непонимающими испытующими взглядами коллег даже Рихтер почувствовала себя неуютно, нервно барабаня пальцами по подлокотнику дивана.

― Андрей Савельевич, вы были когда-нибудь в Румынии? ― поинтересовалась она.

― Был один раз, ―осторожно ответил ректор, еще не до конца понимая, что она от него хочет. ― А что?

Рихтер усмехнулась, залпом допивая остатки чая, ставя пустую чашку прямо на подлокотник и поднимаясь с дивана, чтобы в упор посмотреть на Кольцова.

― Хотите еще раз отправиться? Поговорить с мертвецами? ― в зеленых глазах появились лукавые искорки.

Кольцов почувствовал, что брови у него ползут вверх, а на губах Рихтер заиграла самовлюбленная улыбка.

Личей она начала искать уже давно. Сразу же после того, как выяснилось, что возможно они причастны к происходящему на Буяне. И сразу столкнулась с несколькими проблемами. Во-первых, их было мало. Во-вторых, найти их было трудно. В-третьих, на контакт они шли неохотно. В-четвертых, многие понятия не имели, что происходит на Буяне и недоумевали, при чем здесь они.

В итоге из всех опрошенных, что-то рассказать согласились трое, причем двое из них были братьями. Так что получилось всего два адреса, которые надо было посетить.

И все эти личи категорически не хотели видеть толпу народа у себя дома и выставили условие приходить в одиночку.

И это последнее условие совершенно не нравилось Рихтер. Она понятия не имела, кто может туда отправиться и с большой долей вероятности вернуться назад живым. Селиверстова она дергать лишний раз не хотела, тем более у него, как выяснилось, там еще и Баюн вытворяет невесть что. По одному из адресов она была готова отправиться сама. А по второму? Тем более, что румынские братья-личи выставили условие, по которому женщина их обитель переступать не должна.

А Кольцов, в принципе, ректор ОРУ. Представитель если можно так выразиться. Его, наверное, не тронут.

Но сейчас ректор смотрел на нее так, словно она щелчком пальцев решила все мировые проблемы, включая финансовые кризисы и глобальное потепление.

― Тась, ― от недоумения он даже перешел на фамильярность. ― Ты серьезно договорилась с личами о встрече?

Рихтер, усмехнувшись, кивнула. Сокращение дистанции начальник ― подчиненный ей не очень понравилось, но искреннее восхищение польстило.

― Ну ты, конечно, даешь… ― вторя ректору, протянула Елисеева. ― Я на твоем фоне чувствую себя лентяйкой.

Рихтер тряхнула рыжими волосами, скрывая торжествующую улыбку.

― Ладно тебе, ― махнула она рукой. ― На Буяне ты это чувствовать точно перестанешь.

И, вернув себе привычную строгость, она вышла из кабинета. Для похода к личу нужно было переодеться.

***

Так сильно Рихтер не волновалась ни перед одной встречей в своей жизни. У нее было стойкое ощущение, что она отправляется по меньшей мере к Елизавете II. Про найденного лича она узнала не так уж много. Только то, что она живет во Франции, и что занималась когда-то наукой. Впрочем, самые свежие ее работы датировались восьмидесятыми годами прошлого века, и вполне ожидаемо были посвящены некромантии, поэтому особенного интереса у Рихтер не вызвали.

А еще она знала ее имя.

Антуанетта Мэрион София де Камильтон.

Впечатление производило, конечно сильное.

Ровно до того момента, как она, воспользовавшись порталом, оказалась неподалеку от ее виллы.

Таисия Михайловна, у которой одежда не принадлежала к ведущим домам моды, почувствовала, что катастрофически не вписывается в антураж и неловко поправила уже далеко не новый черный пиджак, словно старалась закутаться в него и спрятаться от внешнего мира.

Дорожка, ведущие к парадной двери виллы, была вымощены из камня, по краям ее как живая изгородь росли аккуратно подстриженные кусты. Газон тоже был очень ухоженным, на нем располагалось несколько клуб, представляющим сооружение с яркими цветами, морскими камнями и маленькими фонтанчиками в центре.

Сама вилла была двухэтажная, выполненная в светлых тонах, перед ней располагался бассейн, возле которого на деревянном настиле стояли белые лежаки, а рядом с ними стояли пляжные зонтики.

Это нисколько не напоминало страшное обиталище лича, скорее место для устроения дорогих вечеринок у золотой молодежи. Много света, все в пастельных тонах, красивое, дорогое.

Рихтер так засмотрелась, что не сразу осознала, что золотого цвета ворота открылись, а перед ней возник молодой человек в униформе, который ожидал пока Рихтер обратит на него внимание.

― Bonjour ― поздоровался он по-французски, а Рихтер быстренько произнесла заклинание для перевода и поклялась себе не щелкать клювом. ― Мадам де Камильтон ожидает вас.

Рихтер кивнула, не совсем понимая, кем является паренек. Понятное дело, что маг, другие тут бы не работали, но кто? Просто дворецкий или некромант, надеющийся обучиться премудростям?

Она покачала головой. Какое ей дело до этого?

― Благодарю, ― кивнула она молодому человеку, стараясь держаться как можно прямее и не особенно смотреть по сторонам, хотя глаза все равно у нее стреляли из стороны в сторону, подмечая красоту окружающего пространства.

Дворецкий распахнул прозрачную входную дверь, пропуская Рихтер вперед.

Внутри было не менее красиво, чем снаружи. Очень много света, картины на стенах, цветы, скульптуры, ― чем больше Рихтер тут находилась, тем больше ей казалось, что она перепутала адрес.

― Прошу, ― позвал ее дворецкий, первым проходя по коридору, показывая дорогу.

Он остановился у одной из дверей и открыл ее, предлагая Рихтер пройти. Сам он тоже вошел, но остался стоять возле дверей, бесшумно закрыв их.

Гостиная тоже была выполнена в светлых тонах. На окнах висели плотные бежевые шторы, которые сейчас не были задернуты. На стенах висело несколько портретов, на которых были изображены женщины в одежде девятнадцатого века. На полу лежал светлый ковер с густым ворсом, одна из стен была полностью загорожена книжным шкафом, с множеством книг.

― Добрый день, мадам Рихтер, ― послышался скрипучий голос.

Тонкостей употребления французского языка, завуч не знала. Возможно, с определенного возраста, ко всем женщинам во Франции обращались “мадам”. Ту же самую де Камильтон дворецкий назвал также, хотя мужа у нее, кажется, не водилось.