Селиверстов хотел что-то сказать, но Кольцов угадал его мысли и жестом остановил.

— Нет. Вот ты как раз нужен в Англии. При всей моей любви и уважении к ним, некромантия у них прихрамывает. Познакомился уже с преподавателем?

Селиверстов неопределенно махнул рукой, вспоминая хрупкую блондинку, которая была там преподавателем.

***

Саныч похлопал ладонью по стальному корпусу подводной лодки и устало прислонился к ней в ожидании Елисеевой. Обычно чтобы попасть на Буян нужно было пересечь портал, расположенный над морем, но в ОРУ уже давно сконструировали еще один, позволяющий перемещаться намного быстрее, так как не тратилось время на путешествие до первого портала.

Только перемещал он не на побережье, а вглубь острова, поэтому нельзя было сказать точно, прибыли уже преподаватели или еще нет.

— Кольцов нырнет? — крикнул изнутри лодки Петрович.

Этого трудовик не знал. Елисеева точно отправится исследовать подводные глубины, а вот, кто составит ей компанию — Кольцов или Рихтер — загадка.

Вообще было два человека, которые погружались в сложившейся ситуации безоговорочно — Елисеева и сам Саныч. У Надежды Игоревны за плечами был огромный опыт различных походов, в том числе и на Буяне, так что она неплохо знала, что есть норма для острова, а что отклонение. Если бы Селиверстов не отправился в Англию, то, скорее всего, с ними был бы еще и он, как магический биолог, но приходилось справляться своими силами.

А Саныч, в свою очередь, был одним из разработчиков этой подводной лодки, и знал досконально каждый отсек и каждую кнопку на ее борту. Ее даже назвать изначально хотели “Дмитрием”. Донским, правда, но это уже детали. Потом название почему-то изменили, и теперь возле иллюминатора золотыми буквами было выведено “Кащей”. Тоже, в принципе, личность историческая.

Так что почивать на лаврах у Саныча не получалось, но его достоинств это не умаляло, и главным пилотом все равно единогласно был выбран он.

Он достал было сигареты, но в этот момент на побережье вышли Елисеева в сопровождении Рихтер — ректор все-таки решил остаться в университете. Обе женщины были одеты в серые спортивные костюмы, поверх которых были накинуты куртки — зеленая у Елисеевой и синяя у Рихтер.

— Андрей Савельевич занят, — ответила на незаданный вопрос Рихтер, приветственно кивая Санычу.

Он заметил, что Елисеева в этот момент чуть поджала губы. Дилетантов она не любила, а Таисия Михайловна в вопросах погружения была настоящим дилетантом.

И это она еще не знала, что с ними отправляется Петрович.

— Не будем терять время… — отрезала завуч, первой залезая в подлодку. — Здравствуйте, Дмитрий Петрович, — послышался ее голос оттуда.

Елисеева бросила взгляд на Саныча.

— Техника безопасности, — ответил тот, стараясь выдержать взгляд серых глаз. — Экипаж состоит из четырех человек.

Женщина взъерошила короткие светлые волосы, нахмурилась, но промолчала, залезая внутрь. Саныч последовал ее примеру, по привычке, зародившейся еще с самого первого погружения, бросив долгий взгляд на отдельно стоящее сломанное засохшее дерево Буяна. Ничего особенного в нем не было, скорее, он сам наделил его какими-то свойствами, но смотрел он на это дерево почему-то особенными глазами.

Люк закрылся.

— Клаустрофобией не страдаете, девуш… — поймав взгляд Рихтер, Петрович замолк на полуслове, занял свое место и начал с преувеличенным вниманием рассматривать схему эвакуации.

Елисеева цокнула языком и присела в другое кресло, Рихтер сделала то же самое, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику.

Саныч сел за штурвал, отмечая, что обстановка стала напряженной. Лучше бы Кольцов был. С мужиками оно как-то проще…

Ну, Елисеева все равно бы была, но все равно было бы проще.

Погружение прошло в гнетущей тишине, но постепенно атмосфера стала свободнее. Елисеева почувствовала себя в своей тарелке, глаза ее загорелись, она попеременно смотрела то на монитор компьютера, то в иллюминатор, то подходила к перископу.

Петрович склонился над другим монитором, и следил за прокладываемым маршрутом. Рихтер чуть поодаль проверяла работу манипуляторов, камер, сверяла показатели приборов с нормой. И выражение ее лица говорило, что показатели не очень.

― Тут пещера где-то должна быть, ― заметила Рихтер. ― Под Буяном. Нужно будет заплыть туда и взять образцы почвы.

― Стой! ― приказала Елисеева, не отводя глаз от перископа. Она вся подобралась, привстала на мыски, начала вращать перископ, безуспешно пытаясь увеличить поле зрения. ― Медленно назад. Очень медленно!

Рихтер встала со своего места и подошла к коллеге. Та на секунду оторвалась от своего занятия, взглянула на завуча, и чуть сдвинулась в сторону, давая той возможность обзора. Губы ее сложились в недовольную гримаску, но ссориться из-за ерунды с начальством не хотелось. И потом, несмотря на то что Рихтер в погружениях ничего не смыслила, в магии она была докой.

Завуч заняла ее место. Какое-то время она молча всматривалась в нечто, пытаясь поймать удобный угол обзора, потом чертыхнулась и бросилась назад к бортовым мониторам, с силой нажимая кнопки на приборной панели.

― Дмитрий Петрович, давайте спускайте все, что у вас есть, ― нервно выдавила она. ― Нужен обзор этого места! На мониторах.

― Сначала. Отойдите. Назад. Мать. Вашу. ― Процедила, сквозь сжатые зубы Елисеева.

― Что там такое-то? ― Саныч смотрел вперед в иллюминаторы, но ничего особенного не видел. Если только почва тут была более рыхлая, и кое-где взметались клубы песка и грязи, из-за чего обзор был почти нулевым.

А вот женщины были взволнованы. Даже обычно хладнокровная Рихтер нервно заламывала руки, а Елисеева и вовсе, казалось, приросла к перископу.

Медленно Саныч потянул за рычаг, отодвигаясь от привлекшего внимание места. Елисеева предупреждающе подняла руку, потом махнула, давая понять, что нужно еще отойти, потом снова подняла, останавливая. Эти движения повторились еще несколько раз, пока, наконец, рука преподавательницы не замерла в вертикальном положении.

― Петрович, давай! ― крикнула Елисеева.

—Нет! — резко приказала Рихтер.

Петрович на миг замер, а потом понял причину этого приказа.

Грязь стремительно окутывала подлодку, не помогали даже очистители, ни магические, ни автоматические. Она словно хотела поглотить аппарат. И… поглощала.

Медленно, крупинка за крупинкой, но она проникала в стекло, и ничуть не хотела сбавлять обороты, наоборот, с каждой секундой набирала силу, проникая глубже, и не за горами был момент, когда стекло могло и не выдержать.

— Саныч! — Елисеева снова уткнулась в перископ. — Вперед быстро!

— В пещеру? — вытаращил глаза трудовик.

— В пещеру! — рявкнула преподавательница, сдобрив приказ непечатным словом. — Давай быстрее!

Быстрее не получалось, видимость была почти нулевая. Приходилось идти по приборам, а грязь стремительно облепляла лодку.

Долгие три минуты потребовались на поиск пещеры, и только после этого Саныч смог выдвинуть рычаг до упора, чтобы лодка прошла внутрь. Елисеева при этом упала на пол, не удержавшись у перископа.

И едва не села на мель из-за того, что в пещере был только небольшой залив.

Остановившись и прочищая стекло от грязи, Саныч выдохнул. Рихтер вытерла со лба пот, а Елисеева поднялась и села в кресло рядом с ней.

— Дмитрий Петрович, — тихо сказала завуч. — Давайте. Образцы почвы, воды…

— Что это было? — спросила Елисеева, с надеждой глядя на Рихтер, которую еще недавно не особо хотела видеть в связке.

Но сейчас нужно было признать, что и сама Елисеева не имела представления, что происходит с Буяном.

— Буян самоуничтожается, — угрюмо ответила Рихтер.

Елисеева закатила глаза. Это она и сама могла сказать. Еще когда стояла у перископа видела, мелкие трещинки в почве, которые медленно, но неумолимо разрастались.

— В смысле? — не понял Саныч. — Как?

— Как в фантастических фильмах, только непонятно, сколько осталось до взрыва, — без улыбки ответила завуч.