***
Осторожно повернув ключ в замке и оказавшись внутри, Гермиона не услышала ни звука. Неужели ещё спит? Она осторожно сняла шапку, шарф, пальто и, войдя в комнату, замерла на полпути, чуть не выронив пакет.
Гарри не спал. Он сидел на диване, опустив голову и, скрестив руки в замок. Влажные после душа волосы как обычно торчали в разные стороны. Увидев её, он резко вскочил и замер, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая, судя по траектории, узоры на ковре.
— Привет, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, сама не понимая, почему он звучит так предательски неуверенно.
— Привет, — отозвался Гарри, не решаясь взглянуть на неё.
Он чувствовал себя первоклассником, впервые заговорившим с понравившейся девочкой. А ведь это Гермиона! С которой они дружили семь лет, участвовали в сражениях спиной к спине, спали в палатке чуть ли не обнимку, чтобы согреться.
Гермиона сделала пару шагов и поставила пакет на стол. Запах булочек с корицей сразу заполнил комнату, вызывая слюноотделение и ощущение невероятного уюта.
— Ты затопил камин, — отметила она, пытаясь справиться с дрожью в руках.
— Да. Было прохладно, — он неуверенно взглянул на неё. — Прости, Гермиона. Я плохо помню, что вчера нёс, но мне очень стыдно…
Гарри не сказал ничего особенного, но, видимо, нервное напряжение достигло пика и Гермиона не выдержала.
— Стыдно?! Тебе стыдно?! — она, словно разъярённая пикси, схватила с кресла подушку и принялась колотить своего гостя, вынуждая его отгораживаться руками. — Гарри Джеймс Поттер, да как ты мог дойти до такого? Я что, таскалась с тобой за этими проклятыми крестражами, чтобы ты после победы губил свою жизнь в этих вонючих барах?! Решил довести до конца начатое Реддлом? Раз у него не получилось тебя угробить, так что же? Нужно самому?
— Герми…
— Что? Только попробуй ещё раз так нажраться и я сама тебя убью! — она замерла, так как он выхватил у неё подушку и отшвырнул в сторону.
Совсем рядом, глаза в глаза: зелёный холод «Авады» и обволакивающее тепло шоколада… Как тогда на свадьбе…
— Гарри, — произносит она одними губами и внезапно кидается на него, сжимая в объятиях. В тех самых — крепких, родных, спасительных, способных вытащить из любой ямы отчаяния.
Вздох облегчения… Словно камень упал с души. Молодой человек осторожно обнимает её в ответ, моля Мерлина лишь об одном — чтобы этот миг длился вечно. Он мечтал об этом с того самого дня собственной свадьбы, когда совершил главную ошибку своей жизни…
Пряный запах выпечки и самой Гермионы обволакивают его, усиливая ощущение покоя и умиротворения. Гарри закрыл глаза и тяжело вздохнул, пряча лицо в любимые пышные волосы.
Гермиона только сейчас осознала, как её друг вытянулся и раздался в плечах. Из плена его рук высвобождаться совсем не хотелось, но столь близкий контакт тел начинал действовать на неё волнительно. Поэтому, собрав волю в кулак, девушка всё-таки отстранилась и строгим тоном, напоминающим профессор Макгоннагалл, произнесла:
— Пообещай мне, что я больше никогда, слышишь, никогда, не увижу тебя пьяным!
— Обещаю, — Гарри снова виновато опустил глаза, испытывая разочарование от того, что пришлось выпустить подругу из объятий.
— И никаких опасных вылазок, пока хотя бы обучение не окончишь!
Победитель Тёмного Лорда ухмыльнулся. Сколько раз он слышал подобные ультиматумы, сопровождаемые истерикой, от Джинни, и ни один из них не мог вразумить его. Более того, Гарри после этого, будто назло, принимался за старое с удвоенным рвением. Сейчас же всё было по-другому, словно он давал Непреложный обет, который нельзя нарушить. Он готов был пообещать Гермионе что угодно, даже сразиться одновременно с Василиском, Венгерской Хвосторогой и толпой дементоров, освободить всех домовиков или предотвратить Гоблинские восстания.
Гарри молча кивнул, ведь количество обрушенных на него с утра впечатлений, ощущений, эмоций не поддавалось столь быстрому перевариванию и осознанию.
— Хорошо, — подытожила Гермиона и, прихватив пакет с булками со стола, направилась в сторону двери. — Пошли, ты же, наверняка, голоден.
========== Глава 2. За чашкой кофе ==========
На кухне было гораздо светлее. Не встретив препятствия в виде теневых штор, весеннее солнце уже вовсю хозяйничало в помещении, преломляя многочисленные лучи в стеклянных вставках шкафов и отбрасывая радужные блики. Простой деревенский стиль, напоминающий кантри. Гарнитур нежно-оливкового цвета, занавески в клетку с милыми рюшками, круглый белый стол, посредине которого красовалась ваза с ромашками, возникшими явно не без помощи магии, и несколько стульев.
Гермиона включила чайник и, достав из холодильника необходимые ингредиенты, принялась готовить бутерброды.
Гарри пристроился за столом и молча наслаждался возникшей идиллией. Картина была невероятно домашней и тёплой, словно они были супругами и жена с утра готовила ему завтрак. Загремели какие-то баночки и по кухне распространился ароматный запах кофе, пленя и вызывая ещё большее умиротворение. По лицу расползлась дурацкая улыбка, выдавая то, что он выпал из реальности и находится где-то в параллельной вселенной в заложниках собственных фантазий. Наконец бутерброды были нарезаны, кофе сварен и пышные булочки из бумажного пакета перекочевали на большое блюдо и заняли почётное место в центре стола. Сама же хозяйка, сунув гостю под нос горячую чашку с белой молочной пеной, расположилась рядом и, подняв на него глаза, приказным тоном произнесла:
— Ешь.
Гарри отхлебнул глоток. Кофе был изумительным, гораздо лучше того пойла, который приходилось заливать в себя в Министерстве с похмелья после бессонных ночей. Под её пристальным взглядом он снова начал смущённо краснеть, чувствуя себя идиотом. Видно, Гермиона поняла его неловкость и, немного повернув голову, принялась разглядывать ромашки. Какое-то время они молчали. Он неспешно прожёвывал бутерброд, когда она снова заговорила.
— Почему ты просто не пришёл и не поговорил со мной?
Гарри едва не поперхнулся. Да, рассчитывать на то, что удастся избежать дальнейшего разговора не приходилось. Если уж Гермиона что-то вбила себе в голову, то противиться этому бесполезно - она шла к цели с адской настойчивостью, способной пробить Великую Китайскую стену.
— Что смешного, Гарри? — раздался второй вопрос, когда на его губах мелькнуло подобие улыбки.
— Просто подумал, что если бы Волан-де-Морт обладал твоей упёртостью и навыком планирования, то точно захватил бы весь мир и у меня бы не было шансов.
— Ну… планов по порабощению мира у меня пока нет, так что можешь расслабиться и ответить на мой вопрос, — не унималась подруга.
Гарри закрыл глаза и тяжёлый вздох вырвался из его груди. Память толком не восстановилась и он до безумия боялся этого разговора, боялся нарушить хрупкий мир, напугать её и снова потерять. Гермиона выжидающе молчала, явно не желая отступать.
— О чём, Герм? Ты не писала… и я решил, что…
— Да хотя бы о том, что любишь меня! — словно гром среди ясного неба выпалила она. — Или это проявляется только после бутылки виски?
Гермиона сама с трудом сдерживала дрожь в руках. Сердце выдавало кульбит за кульбитом, внутри живота спиралью закручивался страх, постепенно распространяясь по всему телу. Но ей хотелось ясности.
В Гарри словно попала молния или «Авада» или, как минимум, «Конфудус». Так… значит, он и вправду всё выболтал вчера в баре именно Гермионе. Молчание. Секунда. Две. Три. Гарри понимал, что смысла отпираться нет. Да и терять уже было нечего. Он набрал в легкие побольше воздуха и на одном дыхании произнес:
— Да. Я люблю тебя, Гермиона!
Она моргнула и ему показалось, что в тёплых карих глазах собирается влага.
— Прости… я не знаю, почему не понял этого раньше. Ты… ты ничего мне не должна, и я знаю, что ты не свободна… и…
Девичья рука, накрывшая его ладонь, прервала бессвязный поток слов. Гарри казалось, что по телу прошёл электрический разряд, видно нервы были на пределе. Он бросил на неё неуверенный изумрудный взгляд из-под тёмных ресниц и заметил бегущую по щеке слезу… А потом неожиданно Гермиона всхлипнула и резко прильнула к его губам, от чего сердце едва не остановилось. Одно касание, такое детское и невинное, на которое он даже не успел среагировать, но оно значило для него больше, чем что-либо в этом мире. Больше, чем собственная жизнь.
