Нереально! Фантастически! Исключительно!

Его член был все ещё твёрдым и не желал покидать её.

— Гарри, — шепнула она, и он накрыл её губы своими, не имея сил произнести хотя бы слово.

Поцелуи стали нежнее, напряжение покинуло его, и он теперь мог замедлиться и смаковать каждый момент, каждое прикосновение к её коже.

— Ты определенно неравнодушен к столам, — произнесла Гермиона, когда, наконец, смогла дышать.

— Вообще-то это ты нас сюда перенесла, — Гарри прижал её к себе и зарылся в растрепанные волосы, вдыхая любимый аромат.

— Ну кто же знал, что ты так… сразу… с места в карьер, — она всё ещё чувствовала невероятную негу и слабость, а язык слегка заплетался.

— Да вроде ж понятно было, что я не чаю попить собрался, — со смешком Гарри подхватил её на руки. — Где у тебя спальня?

Гермиона лишь кивнула в сторону двери и обвила его шею руками.

********************

Какое-то время они просто лежали, обмениваясь поцелуями и медленно набираясь сил. Пока руки Гарри не стали настойчивее, а ответные поцелуи Гермионы — более страстными. Она не узнавала себя. Девушка не подозревала, что её тело способно генерировать подобное наслаждение, что она может так бесстыдно откликаться на ласки и требовать большего, что её может захлестывать одержимость, желание вобрать его в себя без остатка. Это были новые, неведомые ей ранее ощущения, которые просто сводили её с ума.

На этот раз Гарри не был так стремителен, он дарил ей тягучие умелые поцелуи, позволяя насладиться каждой секундой близости. Он изучал её тело губами от мочек ушей до кончиков пальцев на ногах. Стеснительность очень быстро покинула Гермиону. То, что между ними происходило, было будто бы самой естественной и магической вещью одновременно. Когда их тела слились в очередном страстном танце, Гермиона утонула в омуте его зелёных глаз. Ей казалось, что она проникает всё глубже. И чем сильнее тело проваливалось в пучину наслаждения, тем выше парила её душа. Будто единство тел было первым шагом к истинному единению душ. А все остальные шаги душевной близости у них были давно пройдены. Нежность, забота, доверие, верность, уважение… И когда на это накладывалась страсть — создавался исключительный союз. И, словно чувствуя и понимая это, они не могли насытиться нектаром сладостного блаженства.

Третий оргазм за ночь окончательно лишил Гарри сил, он притянул Гермиону к себе и, так и не выпуская её из плена своих рук, провалился в сон.

========== Глава 18. Непроизнесённые слова ==========

Комментарий к Глава 18. Непроизнесённые слова

Грегори Гойл жил и здоров (за основу взяла канон, а не кинон).

Интриги нет, так как я её и не планировала. Вся ситуация нужна была лишь для фона)

Поэтому заранее извиняюсь, если кто-то разочаруется.

Осталась одна глава, так что не разбегайтесь - затягивать не буду.

Гарри возвращался с очередного рейда, когда заметил странную фигуру у фонтана Магического Братства. Он привык доверять интуиции, его аврорское чутьё было феноменальным. Стараясь затеряться в толпе снующих туда-сюда волшебников, Гарри принялся наблюдать.

Да это же Грегори Гойл. Что-то частенько тут ошиваются сыночки Пожирателей…

Гойл, как и Малфой, стал изгоем общества. Его отец — ближайший соратник Волан-де-Морта отбывал срок в Азкабане.

Так-так, а это уже интересно. Дафна Гринграсс!

Насколько помнил Гарри, Дафна занимала весьма скромную должность в Секторе по борьбе с домашними вредителями. Став главой Аврората, он первым делом собрал досье на всех Слизеринцев, к которым продолжал испытывать недоверие.

О чём это Дафна шепчется с Гойлом?

Встреча была короткой. Гойл, накинув мантию на лицо поспешил к выходу, а Гарри к себе. По пути ему встретился Гилберт, который усердно пытался выслужиться после дела Спенсера.

— Гилберт, проследи за Дафной Гринграсс! Уровень четыре. Всё, что покажется странным — сообщать лично мне.

— Да, сэр.

********************

Гарри никогда ещё не был так счастлив. Неужели жизнь решила всё-таки отплатить ему за несчастное детство золотой монетой? Последнюю неделю он практически не появлялся на Гриммо, проводя почти все ночи у Гермионы. Самые лучшие, страстные и нежные ночи в его жизни. Их секс был таким же, как и отношения: глубоким и искренним. Они чувствовали друг друга с полувзгляда и раскрывались с разных сторон. Но Гарри становилось мало этих «почти», он уже стал задумываться либо о покупке нового дома, либо о капитальном ремонте наследства Сириуса.

В Министерстве поползли слухи, потому что, глядя на них, всё становилось очевидно. Гарри убрал наблюдение за квартирой Гермионы, так как на планёрках некоторые Главы отделов в открытую подкалывали его, что безопасностью Старшего помощника Министра занимается лично глава Аврората. Гермиона смущалась и краснела, ведь её это тоже напрямую касалось. Теперь его люди привлекались к наблюдению, только в дни его отсутствия. Изредка ему всё-таки приходилось ночевать на Гриммо.

Они не обсуждали свои отношения, чему Гарри был безумно рад. Несмотря на то, что все решения в его голове были давно приняты, он почему-то не хотел говорить о любви. Молчала и Гермиона, хотя Гарри догадывался, что в отличие от него, эта тишина тяготит её. Планомерной, въедливой, настырной девушке необходима была чёткость во всём, но, тонко чувствуя, она давала ему необходимое время.

Но, когда она увидела Пейдж, выходящую из его кабинета, Гарри понял, что скоро рванёт. И, хотя на этот раз сотрудница просто принесла отчёт и никаких посиделок на его столе не устраивала, по холодному взгляду подруги, вошедшей следом, он считал многое.

Она принесла очередную мерзкую записку, снова убеждая его, что совсем не реагирует на них.

«Проклятая грязнокровка, то, что тебя трахает сам Поттер, не спасёт тебя от страшной участи».

Гарри был в бешенстве! Он знал, что их подкидывает кто-то из своих, но не мог понять, как. И это выводило его из себя. Он чувствовал себя бесполезным и немощным, потому что не мог защитить от нападок любимую женщину. Единственную, кого он действительно желал защитить от целого мира.

Он найдет этого гада! И тот пожалеет, что родился на свет!

А пока Гарри просто нежно поцеловал её, пряча в своих сильных руках.

********************

— Блинчики сгорят, если ты и дальше будешь считать ворон, — раздался шёпот у самого уха и, одновременно с этим, её притянули назад и заключили в объятьях.

— Гарри… — она закрыла глаза, наслаждаясь поцелуями в шею и окончательно забыла про завтрак.

— Угу, — он развернул её, чтобы поцеловать в губы, и её щеки вспыхнули.

Парень стоял перед ней практический обнаженный. Из одежды на нём было лишь… полотенце, обмотанное вокруг бёдер. Тело и волосы еще сохраняли влажность после душа.

— В спальне больше ничего не было, — отследив её взгляд, пояснил он и рассмеялся. — Похоже, готовить придется мне.

Гермиона ахнула и быстро вернулась в исходное положение, но блин уже сгорел, и она со вздохом выключила плиту.

— Иногда мне хочется поработить какого-нибудь домовика. Только не смейся пожалуйста.

— Могу отдать тебе Кикимера?

— Боюсь, он лучше отрубит себе голову, чем будет служить мне.

— Он не знает, от чего отказывается, — Гарри снова рассмеялся. — Хочешь, я приготовлю омлет?

Она опустилась на стул, передавая ему бразды правления. В голове роем пчел носились вопросы, которые она не решалась задать уже достаточно долго. Кто они теперь друг другу? Что дальше? Гермионе, в силу своего характера, хотелось ясности и логичности, но область отношений не всегда поддавалась данным параметрам.

Гарри орудовал на кухне, словно являлся шеф-поваром и готовил каждый день. В его руках все завертелось гораздо быстрее, и через 15 минут они уже кормили друг друга свежим омлетом, чередуя пережевывание пищи с поцелуями.

— Что происходит, Гарри? Ну… между нами, — всё-таки не выдержала Гермиона, и тут же уткнулась взглядом в свой стакан с чаем.