О, Мерлин!
Гермиона увидела знакомые записки. Вот не ожидала! Она не думала, что Кингсли серьёзно отнесется к этому. А уж напрягать Аврорат…
— Но это…
— Что это?! Тебе год пишет угрозы какой-то псих и ты благополучно молчишь об этом! Совсем инстинкт самосохранения отсутствует?!
— Но, Гарри, это не важно… это же просто…
— Позволь мне решать, что важно, а что нет! — заорал он. — Безопасность пока ещё моя работа! И твоя безопасность тем более!
— Почему? — выдохнула она, ошарашенная властностью его голоса.
Вот дура! Как? Как можно не понимать, что её жизнь самое важное для него! Что важнее её безопасности нет ничего! Что она…
— Ты Старший заместитель Министра. И в будущем, возможно, самый перспективный кандидат в Министры, — бросил он, отвернувшись к окну, не желая демонстрировать весь спектр испытываемых эмоций.
— Но это пустые угрозы… просто какой-то ненормальный…
— Гермиона! — Гарри хотелось схватить и тряхануть её посильнее, но он сдержался. — С этой минуты за твоим домом будут присматривать авроры. Обо всех подобных записках, прошу немедленно сообщать мне. Имена всех кандидатов для свиданий прошу тоже сообщать, чтобы мы предварительно могли их проверить…
— Что?! Ты совсем что ли? Мне не нужна охрана! И хватит лезть в мою личную жизнь! Может ты ещё в мою спальню зашлешь авроров — сон мой охранять?
Он подлетел, грубо схватил её за плечи и наклоняясь к лицу, почти в рот произнес тоном, не терпящим возражения.
— Если понадобится — зашлю! И тебе лучше соблюдать инструкции безопасности, если не хочешь, чтобы мои люди случайно не открутили голову твоему очередному поклоннику!
Гермиона открыла было рот, но из него не вырвалось ни звука. Почему-то она не могла сопротивляться, когда Гарри был таким. Жёстким, властным… Да ни один маг Британии не позволил бы себе сейчас разговаривать с ней таким тоном. Никто, кроме Гарри… И почему она сдаётся?
У неё не было ответов на этот вопрос. Когда он, наконец, выпустил её из рук, она нашла в себе силы лишь на побег. И только громко хлопнувшая дверь показала Гарри степень её возмущения.
========== Глава 12. Превышение полномочий ==========
Гермиона не знала зачем согласилась на свидание, и уже полчаса, ковыряясь вилкой в салате, откровенно скучала, выслушивая браваду волшебника, сидящего напротив.
Хотя нет… знала. Назло Гарри. Этот наглец кидается на всё, что движется, а её вздумал контролировать под предлогом безопасности. Джеймс Гастингс был её давним коллегой из Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Они немного общались, когда Гермиона только пришла работать в Министерство. На тот момент она уже была замужем за Роном и не обращала внимания на других мужчин. Да, если откровенно, не сильно-то она их интересовала тогда. А вот после развода, взлетевшая по карьерной лестнице и похорошевшая волшебница, стала привлекательным и желанным объектом для поклонников. Джеймс был одним из них. Приятный сероглазый парень с хорошими манерами и огромными познаниями о жизни домашних эльфов. Вот только Гермиона давно выросла из проблем эльфов, а говорить с Джеймсом было больше не о чем. Однако, она улыбалась, представляя, каким будет лицо Гарри, когда он по привычке зайдёт, чтобы пригласить её на обед и застанет пустой кабинет. Она специально засветилась с Джеймсом, чтобы сплетница Грейс донесла информацию до нужных ушей.
Пусть знает, Штырехвост проклятый, что не собирается она выполнять его приказы!
— Ты такая красивая, когда улыбаешься, — Джеймс прервал полёт её мысли и она смутилась не от внезапного комплимента, а от того, что не слышала, о чём он говорил последние десять минут.
— Наверное, нам уже пора…
— Уже? — мужская ладонь осторожно накрыла её руку. — Жаль…
— Джеймс, работы много, — Гермиона поспешно разорвала контакт и поднялась со стула. — Идём.
Веселье началось, как только они вошли в Атриум. Словно из воздуха рядом с ними появились двое волшебников в аврорских мантиях и настойчиво попросили Джеймса пройти с ними для разговора.
— Отказ будет расцениваться как сопротивление, и мы будем вынуждены применить силу, — отчеканил один из них, когда Джеймс высказал удивление.
Гермиона ахнула, её щеки запылали, а глаза метали молнии. Она бросилась к лифту, намереваясь убить того, кто устроил текущий произвол. Не обращая ни на кого внимания, Гермиона вихрем ворвалась в кабинет начальника Аврората и прямо с порога заорала:
— Какаго дракла, ты вытворяешь, Гарри Поттер?!
Он вальяжно встал из-за стола и, не торопясь, подошёл к окну, держа руки в карманах.
— Что за манеры, Гермиона? Влетаешь ко мне без предупреждения. Орёшь, будто Волан-де-Морт воскрес и напал на тебя.
Он издевается! Этот сукин сын издевается над ней!
— Прикажи своим церберам отпустить Джеймса! Это превышение полномочий! Я буду жаловаться!
Дерзкая ухмылка лучшего друга подняла градус её накала до точки кипения. Она не доставала палочку только по одной причине: помнила, что произошло прошлый раз. И сейчас Гарри явно был готов к вспышке её ярости.
— А… это… — он намеренно злил её, — так Министр сам приказал мне заняться твоей безопасностью, я это и делаю… Я же сказал, что буду проверять всех…
Как она прекрасна в гневе, как возбуждающе прекрасна!
— Гарри Джеймс Поттер, — она подошла ближе и, вскинув голову, устремила на него свой убийственный взгляд, — я знаю Джеймса семь лет! И обеспечение моей, так называемой безопасности, не даёт тебе права лезть в мою личную жизнь!
— А не ты ли мне недавно твердила, что личную жизнь нужно устраивать после работы?! Или мне трахать Грейс нельзя, а тебе с Джеймсом можно?
Зрачки Гермионы расширились, магия внутри заклокотала так, что стала почти физически ощутимой. Она на автомате занесла ладонь, намереваясь стереть с его красивого мужественного лица наглую самоуверенную ухмылку, но рука оказалась перехвачена в воздухе, и он, с силой сдавив её тонкое запястье, рванул её на себя, заставив их тела соприкоснуться.
— Я буду проверять каждого! Нравится тебе это или нет. Ясно?! Поэтому, если не хочешь, чтобы мои люди в следующий раз утащили кого-нибудь прямо из твоей спальни, лучше сообщай заранее о своих планах.
Гермиона видела своё отражение в его колдовских глазах и просто замерла. От неожиданности, невероятного магнетизма его голоса или от той силы, которая исходила от него. Она всегда знала, чувствовала, что внутри Гарри сидит настоящий лев, даже тогда, когда он был скромным маленьким мальчишкой в критических ситуациях эта сущность вырывалась наружу. Недаром же шляпа отправила его на Гриффиндор.
Теперь же перед ней стоял повзрослевший мужчина, выпустивший на свободу эту могучую грубую силу и умеющий ею пользоваться. И, несмотря на мощный ум, женская природа брала своё, и Гермиона в ужасе понимала, что её тянет к такому Гарри, тянет словно магнитом.
Нет, она не была из тех женщин, кто пускает слюни по любому брутальному самцу. Её не интересовали просто сила и власть… Но Гарри был другим. Она слишком хорошо его знала, знала насколько он глубок и противоречив, насколько самоотвержен и предан, насколько чувственен под этой маской наглости и безразличия.
Тело горело от его близости и ей показалось (или не показалось), что в неё упирается что-то твердое, от чего щеки ещё сильнее запылали, и она, выдернув руку, сделала резкий шаг назад.
— Если ты обидишь Джеймса, я превращу тебя во флоббер-червя! Так что позаботься лучше о своей безопасности! — с трудом возвращая себе способность нормально мыслить, пригрозила она и почти бегом понеслась прочь.
Гарри чуть не зарычал ей вслед, но, немного успокоившись, приказал своим людям отпустить не на шутку перепуганного Гастингса. Он прекрасно знал, что тот безобиден. Тогда почему он так взбесился, не застав Гермиону у себя? Отчего устроил этот цирк?
Он привык к обедам вдвоём, к посиделкам в уютном кафе недалеко от Министерства, к её улыбкам, звуку её голоса. Ему нравилось смотреть как порхают её ресницы, как она откидывает волосы на одну сторону, как блестят глаза и как сексуально она слизывает шоколадные крошки с шариков мороженого, когда они идут обратно. Гарри только ради этого зрелища готов каждый день кормить её мороженым. Восстановившееся дружеское общение теперь сплеталось с элементами флирта, но никто из них не переходил грань. По крайней мере так было, пока он не прижал её к столу в кабинете и не попробовал на вкус эти манящие губы. Вот с того момента все окончательно полетело в тартарары. Потом эти проклятые письма и её свидание…
