Следующие слова были произнесены без какого-либо изменения интонации. Что сделало их только более весомыми.

— …с лучшей армией в распоряжении династии малва. В целости и под вашим командованием.

Казалось, глаза Дамодары слегка расширились. Затем он опустил веки.

— Нарсес поднял важный вопрос, Шанга, — тихо сказал он после минутного размышления. — Я думаю, мы должны очень внимательно его рассмотреть.

Его глаза открылись. Господин выпрямился на стуле и отдал приказы.

— Пусть люди разбивают лагерь, Рана Шанга. На ближайшем берегу Тигра. Не постоянный, но и не походный. Мы можем простоять здесь несколько недель. И начинай приготовления к возможному маршу назад через плато.

Он снова прикрыл глаза.

— То, что говорит Нарсес, — правда. Кто знает, что принесет будущее? На самом деле мы можем потребоваться в Индии, и быстро.

Шанга колебался, возможно, секунду или две. Затем легко пожал плечами, встал и вышел из шатра.

Когда он ушел, Дамодара открыл глаза и посмотрел на Нарсеса. Это был взгляд Будды.

— Я думал о том, что мне сказал Велисарий, — спокойно произнес он. — Когда он поклялся: то, что он хочет обсудить с тобой с глазу на глаз, не принесет мне зла. Мне. Когда я вспоминаю это, то понимаю: это было очень тщательно сформулированное предложение. Ты согласен?

Нарсес тут же кивнул. Его лицо было таким же спокойным и лишенным выражения, как и у Дамодары.

— О, да, господин. Знаете ли, такова природа клятв. Они всегда очень специфичны.

Дамодара молча смотрел на него. Все еще как Будда.

— Да, это так, — пробормотал он. — Интересное наблюдение. — Он отвернулся и уставился в никуда. Его глаза казались лишенными выражения.

— В настоящий момент мы не будем ничего предпринимать, — тихо и задумчиво произнес он. — Я принимаю твой совет, Нарсес. Ничего в настоящий момент. Независимо от того, что принесет будущее, лучшая армия малва должна быть готова для… того, что потребуется.

— Ничего, — согласился Нарсес. — В настоящий момент.

— Да. Это практический курс. А я — практичный человек.

Харк.

Осень 532 года н.э.

Велисарий выглянул между щитов, которые держали Анастасий и Григорий, прикрывая его. Они скорчились под бойницами, прячась от туч летящих стрел. Велисарий настоял, чтобы лично наблюдать за осадой. Это означало высовывать голову, несмотря на единодушное неодобрение его офицеров.

— Ты был прав, Григорий, — пробормотал он. — Они приготовят осадные орудия к завтрашнему вечеру. Но не раньше. И им придется работать всю ночь. Если они попытаются стрелять сейчас, до того, как установили каменные платформы, отдача, вероятно, разобьет орудия.

Григорий воздержался от каких-либо комментариев. Маврикий на его месте уже бы выдавал саркастические замечания. «Как я тебе и говорил» было бы подано вместе с «Что? Я ослеп?» и «Главнокомандующий должен рисковать головой, чтобы изображать из себя разведчика?».

Но у Маврикия сложились уникальные отношения с Велисарием. Григорий не считал себя вправе укорять полководца. Даже если чертов дурак на самом деле настаивает на том, чтобы бессмысленно рисковать.

Велисарий нырнул под крепостной вал. Григорий и Анастасий опустили щиты и вздохнули с облегчением.

— Можно сделать вылазку, — сказал Григорий. — Попытаться повредить орудия. Вероятно, мы не сможем подобраться достаточно близко, но, не исключено, удастся выстрелить в несущие устройства.

Велисарий покачал головой.

— Это будет чистое самоубийство. Основная часть армии малва еще не прибыла, но там по крайней мере находятся тридцать тысяч человек. Большинство — йетайцы и кушаны, вместе с несколькими подразделениями кавалеристов-раджпутов.

Велисарий снова покачал головой. Однако жест был почти ленивым. Большая часть разума полководца, казалось, концентрировалась за пределами его тела.

— Нет шанса, Григорий. Даже если бы мы и сделали вылазку со всеми имеющимися у нас людьми. Малва знают так же, как мы, что эти орудия — ключ к быстрому прорыву в Харк. Именно поэтому они высвободили большинство своих судов, осуществляющих поставки, чтобы побыстрее доставить орудия сюда. Они, вероятно, надеются снова занять город до того, как мы полностью его разрушим.

Велисарий замолчал. Теперь он отвернулся от врага за стенами. Полководец изучал внутреннюю часть Харка. Город, как и большинство больших портов, представлял собой лабиринт. Если не считать причалы и небольшой императорский квартал, где в прошлом жили персидские наместники, Харк состоял из множества узких улочек. В одно время, судя по всему, в городе имелось несколько небольших площадей. Но на протяжении многих лет требования и реалии торговли дали о себе знать. Харк был городом арендуемых помещений, складов, базаров, пакгаузов, общежитий, гостиниц, борделей и многочисленных других зданий, спроектированных для моряков и их грузов. Здания в городе строились или из кирпича, сделанного из глины, или просто представляли собой покрытую гипсом насыпь.

Короче, строения, которые ждут, чтобы стать мусором.

— Если мы сможем спасти его от пожара… — произнес Велисарий задумчиво. Его мысли бежали по широкому кругу, перескакивая через столетия, которые ему показывал Эйд.

«Ты думаешь о Сталинграде».

Велисарий почесал подбородок.

«Да, Эйд. Сколько времени люди Чуйкова продержались в руинах?43 До того, как наконец начали контрнаступление?»

«Дольше, чем потребуется нам, — сообщил Эйд ментально. — Удерживать улицу за улицей — это самый трудный вид сражения, которое только можно представить, конечно если тебя не беспокоит спасение города».

Велисарий улыбнулся. Звериное выражение было бы достойно Валентина.

«Я в любом случае планирую его разрушить. Я собирался сделать все это сразу, когда мы уйдем. Но нет оснований не устроить гала-представление немного пораньше. Зачем ограничиваться вечерним балом, когда можно устраивать танцы каждую ночь? А если потребуется, то и на протяжении нескольких недель».

Велисарий принял решение и повернулся к Григорию.

— Как много времени потребуется, чтобы повернуть осадные орудия? Я имею в виду наши — те, которые смотрят на море с южной стены. Я хочу, чтобы они смотрели на город.

Григорий дернулся.

— А что с…?

Катафракт замолчал. Его взгляд обратился на юг. С возвышения на крепостном валу северной стены Григорий мог видеть весь город до гавани. Четко просматривались двадцать галер малва, которые патрулировали как раз вне радиуса действия обращенных к морю осадных орудий.

Григорий ответил на собственный вопрос.

— Наверное, они нам не требуются против галер. — Он нахмурился на мгновение, раздумывая. — Мне потребуется по крайней мере три дня, полководец. — И добавил виновато: — Орудия огромные. Единственная причина, почему мы вообще можем это сделать менее чем за две недели, — это возможность воспользоваться портовыми кранами…

Велисарий похлопал его по руке.

— Пяти дней достаточно, Григорий. Возьми неделю. Не забудь: тебе придется построить новые крепостные валы. Защищая орудия от огня, идущего из города. — Глаза Григория округлились.

— Ты собираешься впустить малва внутрь! — Велисарий кивнул.

— В любом случае они пробьют бреши в стенах, после того как начнут стрелять из осадных орудий. Вместо того чтобы терять людей, пытаясь удержать стены, когда подобное просто невозможно, мы лучше позволим им войти. Тогда… — Он показал на «муравейник» города. — Чем больше стен и зданий они разобьют, тем хуже для них. Мы можем везде установить обычные мины и мины-ловушки. Мы будем отступать через город, день за днем, разрушая его по мере отступления. Малва придется бросаться в атаку на катафрактов и мушкетеров на самой худшей местности, которую я только могу придумать. К тому времени, как они прижмут нас у причалов, они потеряют тысячи людей. Скорее десятки тысяч.