– Кто-нибудь наконец скажет, что, черт возьми, здесь происходит? – не выдержал Малфой, подав голос. Он оказался не таким чистым и звонким, каким его привыкли слышать. Из-за того, что уже долгое время он не издавал ни единого звука, голос его сел и сейчас хрипло пробирался сквозь легкие, пытаясь восполнить свои силы.

– Уйми своего лягушонка, – с раздражением процедил Снегг, мельком оглянувшись на Нарциссу.

Женщина вновь принялась успокаивать сына, взяв в свои руки его ладонь. Парень вырвал ее и недоверчиво посмотрел в ее сторону. Джо заметила, как Снегг сделал движение рукой и Драко споткнулся о собственные ноги. Он выругался, отряхнув белые брюки своего костюма, и пошел дальше, заткнув язык за зубами. Наконец, они оказались у небольшой дверцы с большой железной ручкой. Снегг открыл ее и жестом показал, чтобы они вошли внутрь. Девушка остановилась и с вызовом посмотрела на него. Северус лишь вскинул брови, продолжая указывать на вход. Понимая, что побег прямо сейчас – идея бессмысленная, учитывая, что никакого оружия под рукой у нее нет, а вокруг все кишит Пожирателями, Джо покорно прошла в комнату. Оказаться здесь снова она не хотела больше всего на свете.

– Профессор! – беспомощно воскликнула девушка. – Не говорите, что собираетесь закрыть меня здесь снова.

– Именно это я и собираюсь сделать, – равнодушно отрезал он и захлопнул дверь прямо перед ее носом.

Джо отчаянно заколотила кулаками дверь, выкрикивая всевозможные ругательства в сторону Снегга. Быстро выдохнувшись, девушка со злости пнула ножку кровати, а затем начала осознавать произошедшее по разговорам Волан-де-Морта с Пожирателями. Когда мысль о том, что внутри нее заключен осколок души Волан-де-Морта, обрела свою окончательную ясную форму, Джо окатила волна ужаса и омерзения к самой себе. Фраза, застрявшая у нее в голове, больно упиралась шипами в мягкие ткани. Теперь она – крестраж.

Самым отвратительным во всем этом было то, что человек, которому она верила, которого выставляла невиновным, собственноручно сотворил с ней все это. Ведь именно Снегг расколол часть души Волдеморта, что до этого носила Нагайна, поместив ее в их тела. Даже не тела, сосуды. Она и Драко стали вместилищами тёмных осколков того, чего уже давно не было в самом Волан-де-Морте. Ей казалось, что даже кровь ее почернела и стала более вязкой и густой. Джо поморщилась, начала судорожно стирать со своей кожи это липкое ощущение, которые заставляло ее чувствовать себя грязной.

Она подорвалась и начала сбрасывать с себя одежду, разрывая ее на ходу. Воротник платья зацепился за подбородок и разошёлся по шву, в подол она яростно вцепилась зубами, принявшись с рыком растягивать его. Внутри нее бушевала такая дикая злость, что Джо не понимала, она ли это злится или часть души Темного Лорда, что обживалась в ней. Отбросив от себя всю одежду, что с утра принесла ей Беллатриса, она села на пол, обхватив свои колени.

Отпускать ее никто не собирался. Снегг лишь выполнил поручение и скрылся, будто бы он во всем этом никогда не участвовал. Все продолжалось, как раньше. Только теперь Джо не сидела весь день в одиночестве. Каждый день ее истязали всевозможными мучительными заклинаниями. Это было хуже тюрьмы с пытками дементоров, потому что люди были куда изобретательнее. Пытки становились невыносимыми, доставляя Джо не только физическую, но и моральную боль. В ее голову поселили голоса ее близких, которые звали на помощь. Их глотки разрывало от неутомимого крика, словно их резали на живую, отрывая кусочки кожи от живой плоти.

В башне всегда было холодно, потому что окно не было забито рамой и стеклом. Поэтому снаружи всегда дул ледяной ветер, от которого Джо постоянно кашляла и куталась в единственную одежду, которая у нее была. Но это не спасало ее от ледяного душа, который ей постоянно устраивали в качестве пыток. Наравне с этим она часами мучилась от рвоты, когда слизни один за другим выскальзывали из ее глотки. Иногда ее крик был таким душераздирающим, что Пожиратели не выдерживали, и бросали собственные пытки с ломанием и заживлением костей, убираясь прочь. Самым искусным истязателем был Макнейр. Будучи палачом, он привык смотреть на то, как мучаются его жертвы. Казалось, он наслаждался каждой пророненной слезой, каждым визгом и звуком боли, издающих мучениками.

Однако, как бы сильно ее не терзали, как бы долго над ней не издевались, до смерти ее никто доводить не собирался. Понимая это, когда они останавливались за секунду до ее предсмертного вздоха, Джо хотела покончить с этим собственноручно. Но ни сил, ни возможностей сделать это у нее не было. Пока внутри нее сидел осколок души Волан-де-Морта, цена ее жизни слишком велика. Но это не мешало уничтожать ее психику. Девушка уже с трудом отличала сон от реальности. Кошмары, которые снились ей по ночам, теперь происходили и наяву. Последней ниточкой, за которую она всячески пыталась ухватиться, была надежда, что однажды за ней все-таки придут и вызволят из этой тюрьмы.

Мысли о ее спасении привели к одному воспоминанию, которое было последним перед тем, как у нее забрали душу. Волан-де-Морт решил растоптать ее и для этого он сделал так, чтобы последним чувством, которое она испытает, было страдание.

Когда она увидела Фреда, все внутри нее встрепенулось. Было совершенно невыносимо видеть его и продолжать равнодушно смотреть в его глаза. Она попыталась пробраться в его голову, крича ему о том, что она здесь. Но Фред ничего не слышал. Джо так сильно хотелось побежать ему навстречу, что мышцы ее напряглись, словно натянутые струны. Сжав зубы, девушка понимала, что ее лицо наверняка выдает ее возбуждённое и одновременное безысходное состояние. Она чувствовала, как начинают пылать ее лоб и щеки, как горят ее уши, и что она не могла сделать с этим абсолютно ничего.

Беллатриса вывела к ним двух девушек, головы которых были накрыты мешками. Одеты они были одинаково, да и выглядели, как две капли воды. Фред, присмотревшись к ним, сразу узнал ее. Одна из них точно была Джо, как и та, вторая, что стояла рядом с ней. И все начинали понимать, к чему весь этот спектакль.

– Мы отдадим вам девчонку, если этот сладкий мальчишка узнает свою настоящую Джо. Или же ты, мой братец, – Лестрейндж перевела взгляд на Сириуса, оскалившись грядой своих острых зубов, – узнаешь свою настоящую дочь.

С голов девушек сняли мешки. Они, словно едва появившиеся на свет цыплята, беспокойно вертели своими головами. Глаза их бегали по присутствующим, моля о пощаде. Рты их были закрыты, но губы едва шевелились, будто они пытались что-то сказать, но не могли из-за наложенного заклинания. Они были совершенно идентичны. Словно рядом с настоящей Джо просто поставили зеркало. Каждая из них могла оказаться той самой, их Джоанной... Но кто?

– Что вы сделаете со второй? – Сириус сосредоточенно переводил взгляд с одной девушки на другую.

– Убьем, разумеется, – Беллатриса прыснула, а затем выпучила свои глаза так сильно, что они едва не повылазили из орбит.

Фред напрягся. Он должен был узнать ее. По повадками, взгляду или чему-либо другому. Но он совершенно не видел различий. Нет, различия, конечно же, были, и это путало его еще сильнее. Не факт, что они могли оставить в живых Джо, даже если они узнают ее среди двух одинаковых девушек, но риск был велик. Он взглянул на Сириуса и заметил, как тот пристально смотрит на обоих. Он думал, но словно совсем о другом.

Ни одна из тех двух девушек не была ею. Сириус не мог сделать выбор, но Фред указал на ту из них, что смотрела прямо на него. Это было обманом. Девушку отпустили, а вторую на глазах у всех сразу же убили. Все смотрели на ее тело и надеялись, что это не настоящая Джо. А тем временем вторая ненастоящая Джо шагала навстречу Фреду. С нее сняли чары и она опустилась на колени, благодаря своего спасителя. Девушка в облике совершенно незнакомого ей человека не знала этих людей. Она знала лишь одно, они спасли ее. Блэк подошел к ней, взял в охапку и они все вместе ушли под уничижительные взгляды Пожирателей.