В один из дней дверь ее комнаты открылась. Девушка в ужасе отпрянула назад, будучи совершенно отвыкшей от кого-либо. Она одичала, словно кошка, хотя что-то не давало ей превращаться здесь, от чего жить становилось еще более невыносимо. В комнату вошёл мужчина и направил на нее палочку. Джо закралась руками, спрятала лицо в колени, сидя на полу, надеясь, что сейчас он произнесет последнее заклинание в ее жизни. Но в следующее мгновение почувствовала странное ощущение, которое наполнило ее тело. Точнее наоборот, внутри будто бы стало пусто. Так холодно и зябко, как снаружи этого замка. Мужчина вынул из-под мантии небольшую колбу, в которую палочкой направил сияющую материю, похожую на белое облако пыли.

С того момента Джо изменилась. Ее больше не мучили кошмары и жизнь стала еще более скудной, но совершенно без эмоциональной. Если раньше ее наполняли смятение, гнев, страх, одиночество, то теперь все эти чувства словно забылись. Словно она никогда в жизни их не испытывала. Кроме того она даже не помнила, что это такое – чувствовать что-либо. Все, что она ощущала, проявлялось на уровне телесности: холод, голод, жажда. В остальном она даже перестала стоять у окна – не видела смысла. Не понимала, зачем она вообще делала это столько времени.

Она все еще помнила, кто такой Сириус и что он ее отец. Она помнила близнецов и ее друзей. Помнила домового эльфа, свой дом, школу, преподавателей. Она помнила все, но теперь это утратило для нее всяческий смысл. Все реже она вспоминала обо всем этом, потому что не могла ощутить тех эмоций, что дарили ей эти моменты. Она не могла понять, почему Фред был так важен для нее раньше, почему с ним связано так много воспоминаний. В голове мелькали образы, пустые и холодные. В них не было чувств, не было эмоций, потому что у Джо отобрали их. Вместе с душой.

“Расскажи, почему ты влюбилась в него? – спросил Джордж. – Он же такой кретин!”

“Действительно, почему?” – переспрашивала себя девушка и не находила ответа.

“Ты моя, Джо. Запомни это. Если тебя кто-то обидит, я его через рот выверну наизнанку… А сейчас пойдем покормили тебя, смотри, совсем щек не видно”.

“Такие глупости, – снова подумала Джо. – Зачем выворачивать кого-то ради нее? С какой целью? Почему?”

На рассвете дверь снова скрипнула. На пороге стояла Беллатриса. Она оценивающе оглядела девушку с ног до головы и довольно заулыбалась. Джо смотрела на нее совершенно пустым, отрешенным взглядом. Она так и осталась сидеть на кровати, не покрываясь с места, не прячась и не пытаясь плевать ей в лицо. Женщина положила рядом с ней одежду и выпустила в лицо струю воды из своей палочки. От неожиданности Джо подскочила, но тут же принялась жадно глотать воду. Когда ее окатили до самых пят, вся она была мокрой, но довольной.

Беллатриса ушла, а девушка сняла с себя влажную одежду и дала телу подсохнуть. Затем надела на себя длинное бархатное платье в пол, такую же чёрную мантию и невысокие ботинки на каблуке. Она огляделась себя и вновь села на доски, поднявшись ждать вечера. Потому что вечером Лестрейндж вернулась, но уже на закате.

Она вела их по длинному коридору, увешанному горящими факелами. Джо помнила его, но не могла понять, какие чувства с ним были связаны. Драко в отличие от нее был одет во все белое: строгий костюм и атласная белоснежная мантия. Он смотрел на нее таким же отсутствующих взглядом и кажется тоже не мог вспомнить чего-то конкретного. Они были словно Адам и Ева, брат и сестра, стоящие на пороге зарождения мира. Они были олицетворением жизни и смерти, инь и ян в своем идеальном воплощении.

Сегодня их день отличался от всех предыдущих, у них была встреча с отцом. Прародитель всегда был с ними мил и любезен, а они, в свою очередь, платили ему тем же. Перед входом в огромный зал, в центре которого стоял стол, за которым сидело много гостей, юноша и девушка остановились.

– Они здесь, мой Лорд, – доложила Беллатриса, выпятив свои жёлтые зубы.

Высокий человек, сидевший во главе стола, встал. Гости, что все это время безмолвно смотрели на него, обернулись.

– Подойдите, дети мои, – негромко, но четко произнес Волан–де–Морт, сделав указательный жест к себе.

Драко и Джо обойдя стол с двух сторон сели по обе стороны от него. Когда юноша проходил мимо, одна женщина тягостно всхлипнула, едва коснувшись рукава его белой мантии. Парень ничего не ответил, словно и вовсе не заметил этого жеста. Когда все заняли свои места, темный волшебник возвысился над столом, удовлетворенно оглядев присутствующих.

– Наконец-то этот великий день настал. Я представляю вам вместилища для моей души. Они чисты и теперь я могу завладеть ими всецело, – Волан–де–Морт самозабвенно посмотрел на девушку и юношу, а затем услышал судорожные всхлипы женщины, которая тем самым портила этот великий момент. – Нарцисса, неужели ты не рада за своего сына? Он войдет в историю, как волшебник, кто первый пронесет в себе частичку моей души.

– Я… я, – заикаясь, произнесла волшебница, стыдясь посмотреть ему в глаза. Рядом сидевший Люциус раздраженно взял ее за руку, что–то прошипев себе под нос. – Для меня это честь, мой Лорд.

– Прекрасно, – протянул Волан–де–Морт, а затем протянул руку, раскрыв тяжелые двери, в которых показался человек. – Мой покорный слуга изобрел зелье, главный ингредиент которого – души этих замечательных детей.

Темный маг указал на сидящих около него Драко и Джоанну, которые все это время даже не шелохнулись, смотря в одну точку перед собой. Человек размеренными шагами приближался к столу. Беллатриса недовольно фыркнула, бросив на пол разлетевшийся на мельчайшие осколки бокал. Ей было обидно, что такой чести был удостоин он, а не она. Снегг поставил на стол круглый серебряный поднос. На нем стояла небольшая чаша, накрытая тканью и два удлиненных стеклянных пузырька с чем–то светящимся внутри, словно светлячки в тумане. Волан–де–Морт сел, гордо возвысив свой подбородок. Процесс приготовления зелья должен был занять не много времени, но ему хотелось растянуть его подольше.

– Зелье готово, мой Господин, – услужливо поклонился Снегг. – Осталось лишь добавить последний ингредиент. Нарцисса, ты не поможешь мне?

– Помоги ему! – не дожидаясь ответа, приказал темный волшебник.

Женщина напряглась, но не дрогнула. Она плотно сжала губы, кинула мимолетный взгляд на своего сына и встала из–за стола, обойдя всех сидящих. Снегг сделал шаг, пропустив ее ближе к столу, где стоял поднос. Она встала рядом и с вызовом псмотрела на него.

– В этих флаконах находятся души. Зелье необходимо непрерывно помешивать, добавляя ингредиенты одновременно, – пояснил Снегг. Нарцисса смотрела ему прямо в глаза. Слезы собрались в уголках, но она продолжала держать себя, непоколебимо стоя возле него.

– Ты обещал, Северус, – одними губами прошептала она так тихо, чтобы только он смог услышать ее.

– Я всегда держу свои обещания, – холодно отчеканил Снегг.

Женщина недоверчиво отвела взгляд, рассерженно оглянувшись на своего мужа. Люциус Малфой дернул губой, раздражаясь от глупости своей жены. Она была верна Темному Лорду, но не хотела отдавать собственного сына в качестве вместилища для его души. Если сейчас он выпьет это зелье в котором будет настоящая душа Драко, его настоящего больше никогда нельзя будет вернуть. Нарцисса колебалась. Снегг обещал, что присмотрит за ним, что не даст ему стать падшим. Но сейчас все ее надежды рушились, она не могла отдать своего сына. Но отказаться – означало бы в открытую заявить о себе, как о дезертире. Ей было страшно, ведь она знала, на что способен Темный Лорд.

– Она готова, – произнес Волан–де–Морт и из–под стола послышалось шипение.

Обвиваясь вокруг ножки стола, ползла Нагайна. Она готова была принести себя в жертву, чтобы расколоть осколок души, что был заключен в ней, еще на две части. Таким образом, вместо одного крестража появится сразу два. А людей, которые так дороги их семье, убить будет не так легко, как змею. Поэтому Волан–де–Морт упивался этой идеей сполна.