– Нет! – в бешенстве и страхе воскликнула Джо, направив в сторону Джагсона несколько ударов.

Но он оказался сильнее. Мужчина толкнул девушку, схватив в крепкий кулак копну ее темных волос и сильно тряхнул ее над перилами, о которые пришлась ее голова. Бросив ее на ступеньки, Джагсон с омерзением стряхнул с пальцев запутавшиеся вокруг них вырванные клочки волос девушки. Джо взвизгнула, когда почувствовала, что в затылке заныла неимоверная боль. Ее подхватил Фред, загородив собой от повторной волны устремившихся в ее сторону заклятий. Но в этот момент на них пошли сразу трое и он просто физически не успевал отражать заклятия. Сириус свирепо воскликнул, увидев, как Джо и Кикимер лежат на полу без сознания. Столкнув с себя Макнейра, он обезвредил его, выкинув палочку из его рук, а затем уложил на земь ударной волной. Еще двое теснили Джорджа в угол. Парень вдруг вспомнил, что в его кармане лежит маленькая разрывная бомбочка. Только в каком из них, он не помнил. Гадать времени не было, перепутать ее с крестражем было бы роковой ошибкой. Он сосредоточился, оценил вес своего левого и правого кармана, а затем вынул и, не глядя, кинул ее в Пожирателей.

– Чертов мальчишка! – завопели волшебники, по ногам которых больно ударило взрывом и они повалились, цепляясь друг за друга.

В суматохе сражения никто не заметил, как Джо оказалась в руках Беллатрисы. Девушка едва могла устоять на ногах, и та придерживала ее рукой за шею, а у правого виска держала волшебную палочку, впившись острым концом в кожу на ее лице.

– Хватит! – громко воскликнула Лестрейндж.

Все вокруг замерли, оглянувшись на нее. Двое Пожирателей подошли к ней и схватили Джо за руки, крепко держа ее с двух сторон.

– Отпусти ее! – в ярости прокричал Сириус, направив на нее палочку. Но в его сторону было направлено целых три, и никто не спешил нанести первый удар.

– С чего вдруг? – язвительно рассмеялась волшебница.

Пожиратели схватили близнецов и Сириус остался стоять один, тревожно глядя на побледневшее лицо своей дочери. Он пригляделся, заметив на ее шее размазанные следы крови и судорожно сглотнул.

– Забирай меня, но мою дочь оставьте в покое!

– Тебя? – дьявольский надменных хохот разразился на весь дом. – Зачем ты нам нужен? Старый, обрюзгший братик, – проворковала Лестрейндж. – Ты даже представить себе не можешь, какие планы у Темного Лорда на эту девочку.

В этот момент из рук одного из Пожирателей попытался вырваться Фред. Он со всей силы толкнул его локтем в живот, пока Руквуд ослабил хватку, растеряв бдительность. Парень уложил его, а затем попытался обезвредить Беллатрису, но сразу же был обезврежен сам. Лестрейндж приковала его к полу, со всей силы оглушив его ударной волной. Тогда за брата вступился Джордж. Но Пожиратель, что держал его оказался проворнее, поэтому пока Уизли раздирал его кожу ногтями, пиная ногами и извиваясь всем телом, Роули подошел к нему и заехал по лицу так, что его голова плавно съехала на плечо.

– Мы забираем ее, счастливо оставаться.

После этих слов Беллатриса схватила Джо за руку и вышла за дверь, скрывшись в темном тумане. Сириус попытался вырваться, но и его приложили к полу. Долохов направил на него палочку, оскалившись на него своими гнилыми зубами. И в следующее мгновение Блэк скрутился в дугу, мучительно вскрикнув от разрывающей изнутри все его тело боли.

– Круцио! – повторил Пожиратель еще свирепей.

Сириус готов был поклясться, что в тот момент он отдал бы все на свете, лишь бы вместо этого заклинания тот воспользовался Авада Кедаврой. Это невозможно было сравнить ни с одной существующей пыткой, какие существуют в мире. Словно все, что только можно было придумать, сейчас действовало на него. Кровь вскипала в его жилах, прожигая плоть изнутри. Челюсть его дрожала так сильно, что зубы цокотали, а язык запрокидывался в горло. Ему казалось, будто бы с него заживо сдирают кожу, а затем сотней толстых игл втыкают в оголенную плоть. До тех пор, пока глаза его не начали закрываться от потери сознания, Долохов не убирал палочку. Сириус не хотел оставаться в живых, чувствуя невыносимую боль каждой клеточкой своего тела. А когда отпустило, ему казалось, что оно все еще действует. Он чувствовал, как мышцы сводит судорогой, и он не может пошевелить пальцем.

Пожиратели скрылись за дверью, оставив жителей этого дома лежать в полуприсмерти. Фред скатился по стенке, без сознания сидя на полу. Джордж лежал у ступеней, и из носа его текла кровь. Кикимер до сих пор не очнулся, был ли он вообще жив после того, что с ним сделали. А Сириус беспомощно содрогался на полу собственного дома и из глаз его текли слезы, но ему казалось, будто бы это была самая настоящая кровь.

Уходя, февраль забрал с собой холода. На смену ему пришел теплый словно лучи утреннего солнца март. Месяц долгожданной весны, по-настоящему великодушной. Она одарила землю зелёным ковром, деревья нарядила в распукающиеся крохотные бутоны с белыми и розовыми лепестками, а небо окрасила в лазурные краски. Но было место, куда цветущей весне напрочь преградили путь. Те земли были заболочены от вечных проливных дождей. То место смердило гнилью и сыростью. Затхлый спертый воздух словно стеной врос в землю по периметру. Из живности там обитали лишь крысы и падальщики. А посреди всего этого смрада стоял замок с высокими узкими башнями, что прятали свои макушки в серых тучах.

В окне одной из двух самых высоких башен виднелась фигура девушки. Она подходила к нему рано утром и уходила поздним вечером. Но весь день она не сменно стояла там, словно карауля свой пост. Джо знала, что однажды ее найдут, ведь она каждый день пыталась придать своим мыслям форму и отправить ее сквозь беспроглядный туман туда, где ее наверняка ищут… если хоть кто-то остался жив.

Джо перестала считать дни своего заточения, потому что сбилась со счету. Но одно она знала точно, прошло уже больше двух недель. Она не помнила, как оказалась здесь. И где вообще находится это “здесь”, ведь за пределами комнаты она никогда не была. Комната была скудно обставлена фурнитурой, только кровать на дубовых досках, от которой уже болело все тело. Раз в день ей приносили еду. По началу Джо не могла есть ту тягучую гущу, от которой выворачивало кишки, но потом выбора у нее не осталось. Плакать и кричать сил уже не было. Они покидали ее с каждым днем, это было заметно по выпирающим ключицам и остреющим плечам.

Каждый день она просыпалась, в ужасе пытаясь понять, где она. Она засыпала снова, в надежде, что это всего лишь сон. От этого становилось все хуже. Она начинала сходить с ума, вырывать себе волосы, раздирать до крови кожу, ковырять образующиеся раны и не давать себе забыть боль. Так она понимала, что все еще жива. Если бы только при ней была хотя бы ее волшебная палочка, все было бы гораздо проще. Но кроме ее собственной одежды, которая за все то время уже изрядно износилась, у нее ничего не было. С головы можно было счесывать сало, а под ногтями засохшие кровь и грязь. От нее исходил мерзкий запах тухлой рыбы и чего-то горького. От нехватки воды, губы ее трескались, а язык цеплялся за сухую корочку, образовавшуюся на них.

Она понимала, что никто не знает, где она, и только поэтому ее до сих пор держат здесь. Не потому, что спасать некому, а потому, что никто не может найти. Джо верила в это и всячески ругала себя за любые мысли иного характера, которые будили ее по ночам. Кошмары с каждым разом становились все яснее. Полуживое тело отца, замершее в неестественной позе окровавленное тело Фреда, иссиня-бледное лицо Джорджа с багровыми полосами на шее и загнанный в угол с переломанными конечностями Кикимер.

Просыпаясь в слезах, Джо пыталась выпрыгнуть из окна, но защитный барьер не пускал ее даже на подоконник. Она кричала, пока силы не оставят ее, пока голос не сядет, пока она может. Иногда ей казалось, что она осталась совсем одна. Теперь больше некому будет ее обнять, так трепетно и крепко. Больше никто не возьмёт ее за руку и не оставит след тёплого поцелуя на коже. Изо дня в день все повторялось вновь, словно в замкнутом круге: ночные кошмары, страх, боль, разодранные в кровь виски, колени и бедра. Снова устремленный взгляд в горизонт и все повторяется с самого начала.