– Но я не ювелир. Чем я могу помочь? – он непонятливо покосился на девушку.
– Вы что–то знаете о крестражах?
Мужчина покачал головой и Джо рассказала ему все, что сама знала об этом. Она упомянула и остальные магические артефакты. Грагович слушал с неподдельным интересом и, кажется, пребывал в замешательстве. Он двигал губами, и его усы забавно шевелились, торча в разные стороны. Фреда это позабавило и он прыснул в кулак, на что Джордж пнул его в бок. Грагович отвлёкся на этот жест, вновь окинув их недоверчивыми взглядами. Однако после того, как Фред назвал их фамилию, более менее успокоился. Скорее всего он знал, кто такие Уизли, и что их семейство совершенно безобидное.
– Зачем вы принесли сюда эту грязную вещь? – испуганно отпрянул Грагович после того, как узнал, что это за предмет.
– Вы же умеете разговаривать с душой человека, – убедительно начала Джо, стараясь не спугнуть его еще сильнее. – Значит, Вы сможете поговорить и с этой?
– Что это даст? Как я это сделаю? – с округлившимися глазами бормотал мужчина, всячески отнекиваясь. Джо попыталась протянуть ему медальон, но тот лишь попытался назад, в ужасе смотря на злосчастную собственность тёмного волшебника.
– Прошу Вас, сэр. Мне тоже страшно. Но вместе мы сможем противостоять ему. Лучше пережить этот жуткий кошмар сейчас и расправиться с ним навсегда, чем всю оставшуюся жизнь жить в страхе.
Джо понимала, что нужно действовать осторожно. Одно неверное движение и колдун наотрез откажется иметь с ними дело. Однако последние ее слова произвели на него впечатление. Мужчина тряхнул головой, как делают это петухи, когда над ними одерживают победу, и с нескрываемым ужасом посмотрел на медальон. Сглотнув вставший в горле ком, он выпрямился, взглянул на близнецов, которые осуждающе совершили его взглядом. Грагович не скрывал своего ужаса, но трусом не был. Всю свою жизнь он пробыл отшельником, изредка раскрывая дверь своего дома незваным гостям. И он не любил, когда кто–то пытался втянуть его во что–то ему совершенно не нужное. Однако сейчас ситуация была совершенно другая. На кону стояла не его принципиальность, а будущее всего волшебного мира. Ответственность лежала на плечах каждого, кто хоть раз слышал непроизносимое имя известного волшебника. Назвать его великим означало бы стать на его сторону. Но этим иногда грешил сам Дамблдор, но только потому, что знал его некогда совсем юным и подающим надежды волшебником.
– Душа – это целая неразрывная структура, – начал Грагович. – Разделив ее, Тот–кого–нельзя–называть усложнил задачу для многих, но облегчил ее для себя. Вы никогда не задумывались, почему крестражей именно семь? Семь частей его души, а ведь семёрка неделима…
Все трое отрицательно покачали головами, внимательно прислушавшись к его рассказу.
– Это сакральное число. Из него состоит весь наш мир, вся наша жизнь, религия. Семь дней в неделе, семь видимых планет, семь цветов радуги. Даже в вашей школе всего семь курсов. Магическая цифра, не правда ли? Она символ удачи и амбициозности.
– Все это, конечно здорово, – не удержавшись, перебил его Фред. – Но какое это имеет отношение к медальону?
– Чтобы знать, какой механизм у определённого предмета, нужно понять человека, который этот предмет сотворил, – немного нахмурившись, пояснил Грагович.
– Но ведь он изначально принадлежал Салазару Слизерину, в честь него и назван сам медальон, – сказал Джордж и Грагович удовлетворенно кивнул.
– Вот, теперь мы подбираемся к сути, – мужчина задумался, прикусив костяшку большого пальца. – Давайте думать логически, если этот медальон можно открыть, но сделать этого никто не может, стало быть владелец заложил в нем головоломку. Наверняка это что–то, связанное с факультетскими регалиями. Это не загадка, как у Когтеврана. Не честность, как у Пуфендуя. И не нужно ради него храбро сражаться за честь, как у Гриффиндора. Что же такого умел Слизерин?
– Делить людей на чистокровных волшебников и отбросов общества, – хмыкнул Фред, но шутку его сейчас никто не оценил. Грагович сдвинул брови, о чем–то задумавшись. Возможно, это оскорбило его чувства, так как у него самого не было волшебного дара.
– Слизерин был змееустом, – вспомнила Джо.
– Точно! – мужчина широко распахнулась свои глаза, тыкнув в девушку пальцем. – Дар этот весьма редкий, но…
Грагович не успел договорить, как в одно из окон ворвался серебристый патронус в виде огромного пса. Он проделал витиеватый круг по комнате, прежде чем остановился, устремив свой осознанный взгляд на Джоанну.
– Скорее уходите. Взгляни на часы, Джо, – произнес серебристый пес голосом Сириуса и в следующее мгновение ускакал прочь, растворившись в дали.
Девушка быстро перевела взгляд на свое запястье, стрелки часов хаотично кружили по циферблату, сообщая о надвигающейся опасности. Фред мигом схватил ее за руку и выбежал вон из квартиры. Джо впопыхах оглянулась, спотыкаясь и крича что–то. Джордж сразу же сообразил, что медальон остался у Граговича. Он выхватил крестраж из его рук, и в следующее мгновение уже бежал следом за ребятами.
– Уходите! Скорее, мистер Грагович! – воскликнула Джо, надеясь, что он уйдёт с ними.
Но мужчина не сдвинулся с места. Они выбежали на улицу и в темноте, когда все трре почти скрылись за углом дома, Джо увидела в окне его квартиры яркие вспышки света. Она так и не узнала, успел ли он выбраться оттуда… живым.
Они бежали минут двадцать, постоянно оглядываясь, и, наконец осознав, что погони за ними нет, остановились в одном из неизвестных им кварталов. На небе сияла оранжевая луна. Она только поднималась по синему небу, купаясь в свете заходящего солнца. Его уже давно не было видно, так как сумерки опустились на улицы города. Джо села на землю, устало положив голову на согнутые колени. Фред облокотился о деревянный забор, согнувшись вдвое. Джордж пытался восстановить дыхание, вбирая ртом прохладный вечерний воздух.
– Медальон! – вспомнив, поздоровалась девушка, но Джордж тут же высунул его из кармана. Она опустилась обратно и легла спиной на землю, облокотившись на согнутые в локтях руки, уставившись в небо. – Как папа узнал, что мы там?
– Если бы не он, – вытирая со лба пот ответил Джордж, – нас бы уже давно сложили в братскую могилу.
– Так что в каком–то смысле Сириус спас нам жизнь, – подтвердил Фред.
– Да… – вынужденно согласилась Джо, но эта мысль все еще не давала ей покоя. – Я надеюсь, что с Граговичем все в порядке.
– Может, это он сообщил Сириусу?
Джо пожала плечами. У нее никак ее выходило из головы, каким образом ее отец мог знать о ее местонахождении. Все, что могло быть известно ему от Люпина, что они вернулись домой в поисках крестража. Но дальнейшего маршрута никто не знал, ведь они никому о нем не сообщали, даже Кикимеру.
Девушка почувствовала, как на глазах у нее собираются слезы. Она даже не пыталась их скрыть, не могла. Опустив лицо на свои ладони, она разрыдалась. Осознание того, что из–за них мог погибнуть совершенно невинный ни в чем человек, обрушилось на нее лавиной. По крайней мере, она все еще надеялась, что он жив, и верила, что бы там ни был, они оставили его в покое. Вокруг стояла мёртвая тишина и только ее тело содрогалось от всхлипываний.
Фред подошёл к ней и сел рядом, накинув на нее свою куртку. Он обнял ее, прикоснулся к ее щеке и прислонил к своей груди, обхватив обеими руками. Девушка прильнула к нему, уткнувшись лицом в его одежду, которая была такая теплая от его собственного тела. Джордж сел напротив. Видя, как плохо сейчас было Джо, как переживал за нее его брат, ему хотелось выкинуть этот чёртов медальон куда подальше. Если бы избавиться от него было так просто, Кикимер не ломал бы голову столько времени. Ведь он пытался сделать это каждый день. Каждый день он возвращался к тому, чтобы разгадать тайну этого медальона, уничтожить его навсегда. Он прожил, держа его у самого сердца столько времени, что оно само стало таким же черствым и непробиваемым, почти что каменным.
