– Сначала я не понимал, с чего вдруг Сириус взъелся на меня из–за Гарри. Мы, вроде бы, обсуждали, что я буду обучать его легилименции, и в этом никакой тайны не было. Затем Северус рассказал мне, что Джо стала свидетелем одного случая, вырвавшегося из памяти профессора Снегга. Конечно, я был рад тому, что ты делаешь успехи в этом деле. Но ты ведь так и не узнала, что было дальше.
– Снегг сам заставил меня прекратить это. Он оборвал процесс.
– Знаю. Меня он тоже тогда не послушал. В чем–то вы похожи. Мы знали цену, которую бы мы заплатили, если бы Волан–де–Морт пробрался в голову к Гарри. И он пытался. Наверняка ты знаешь о его видениях.
– Да, он говорил мне.
– Я слишком проникался и не мог по долгу мучить его, поэтому часто ругал себя за некомпетентность преподавания. Я поддавался ему, давал фору. А в итоге видения только усиливались. Гарри сам попросил меня потренироваться на дементорах. Уж кто–кто, а они не будут спрашивать разрешения перед тем, как проникнуть в твое голову. И это сработало. Результат оправдывает средства.
– Почему же он нам ничего не сказал? – удивлённо спросила Джо, когда в ее голове собрался цельный пазл. Она в очередной раз корила себя за импульсивность, которая была свойственна многим членам семьи Блэк. Чувство вины овладело ей и смотреть в глаза Дамблдора стало для нее настоящей пыткой.
– Не знаю. Возможно, кому–то сказал. Это его дело. Но я ничего не скрывал.
– Но почему дементоры все еще в школе?
– Школа находится под защитой. Они не могут пробиться сквозь защитный купол, который надежно охраняет территорию Хогвартса.
Джо опустила глаза. Это было похоже на правду. Уже давно больничные крыло пустовало, а совсем недавнему событию она даже не придала ни малейшего значения – ёжики чувствовали себя хорошо. Те самые существа, за которыми попросил присмотреть Хагрид, когда они остались с Фредом, вдвоем были живее живых… Фред…
– Папа, а что с Фредом? Как Джордж? Где они? – встрепенулась Джоанна. Ее мысли сразу же переключились на них. Последнее, что она помнила, как они сидят у стены, безмолвные и покалеченные.
– Не беспокойся, с ними все в порядке, – успокоил ее Люпин, но легче от этого не стало. – Мадам Помфри быстро поставит их на ноги.
– Малфой наложил на нас парализующее заклятие. Это он впустил Пожирателей в замок. Все дело в исчезательном шкафу, но он сам куда–то исчез. Раньше он был в том коридоре над лестницами, но когда мы пошли проверить, его там не оказалось, – на одном дыхании выпалила Джо.
– Самого Малфоя тоже нет, – хмыкнул Сириус. – Убежал со своими трусливыми родителями.
– А Снегг? Он ведь оказался не виновен, ведь так? – девушка постепенно вспоминала произошедшее и пыталась восстановить последовательность событий.
– В этом ты оказалась права, – кивнул Дамблдор, глядя куда–то перед собой. – Мы уже извинились перед профессором, но на тот момент мы не знали таких подробностей.
Он перевел свой мрачный взгляд на Джоанну. Девушка поежилась, ей стало не по себе. Сириус вздохнул, но продолжал поглаживать дочь по плечу. Она уткнулась носом в его грудь и стиснула зубы, лишь бы слезы не пробились сквозь тонкую слизистую оболочку. Но слез уже не осталось, все осталось там, в большом зале, на сырой земле. Желудок неприятно стягивало то ли от голода, то ли от выпитого накануне спиртного, то ли от того, что все тело до этого было парализовано, а затем связано. В голове кипел рой мыслей, самых разных, от страшных и неприятных до просто непереносимых.
– Что же теперь со мной делать?
– Не совсем нам, к сожалению, – скорбно заключил директор, – а тебе.
– Против Империуса нет противоядия, – повторила она слова, как-то раз сказанные Римусом на одном из уроков по Защите от Темных Искусств.
– Но есть сила, – напомнил Римус. – Ты можешь противиться ему, Джо. Я видел это. Человек с непобедимой силой воли способен противостоять чарам этого непростительного заклятия.
– Ты действительно способна на это. Но для этого ты должна испытать по–настоящему сильное чувство, тёплое, как летнее солнце, – продолжил его слова Дамблдор.
Джо попыталась вникнуть в смысл сказанных ими слов. Они верили в нее, кроме того они действительно подтвердили, что она способна противостоять чарам. Девушка попыталась выстроить временную цепочку, вспомнив тот момент, когда она боролась с ним. В памяти вспыхнул ощущение колющего озноба, пробравшего все тело, словно миллионы иголок впились в кожу. Она услышала голос в толпе. Его голос, единственный и любимый, который звал ее, и на который она откликнулась. Ее душа откликнулась на зов сердца и дала отпор тискам, связавшим ее по рукам и ногам. Когда перед ней и Фредом встала угроза, когда она поняла, что опасность неизбежна, она смогла пробиться сквозь лед, вызволив свою душу на волю. Она сделала это, чтобы защитить его. Не ради себя, а ради других, важных в ее жизни людей, ради которых она жила, Джо смогла отвязаться от крепких чар. И сила эта – любовь.
– Так ты позволишь узнать, с какого момента она подчинила тебя себе?
– Да, профессор, – искренне согласилась Джо. Буря в ее сердце постепенно стихала, все становилось на свои места, а в душе начало зарождаться спокойствие.
Джо шла по незримой тропинке, которая собиралась сквозь дремучий лес, поросший мхом. Близился вечер и начинало смеркаться. Вокруг было тихо, лишь изредка постукивал дятел или пела кукушка. Джо знала дорогу и чувствовала, куда она идет. Добраться в своем анимагическом облике было куда быстрее, но пора было привыкать к себе в человеческом обличии, слишком долго она рыскала кошкой. Да и дом был уже близко.
Под ногами хрустнула ветка и Джо остановилась, прислушиваясь. Она не наступала на нее, перед ней рассталась пустая песчаная дорожка, местами с кусками грязи или травой. Оглядевшись, девушка насторожилась, чувствуя присутствие постороннего рядом с собой. Затылком она чувствовала, что кто–то дышит ей в спину, но не знала, бежать ли ей прочь или резко развернуться, сделав ход первой. И как только она, повинуясь своему второму решению, сделала разворот, перед глазами ее сверкнула молния и ткнулась в нос волшебная палочка.
Джоанна замерла на месте. По телу ее расплылось странное чувство, будто бы все на свете, весь мир сейчас сосредоточился внутри нее. Оно щекотало, гудело в висках и бурлило в крови. Хотелось выпрыгнуть из своего собственного тела, содрать кожу и одновременно раствориться в этом ощущении, как в теплом молоке, стать его обладателем и повелителем.
Беллатриса Лестрейндж довольно захихикала, удостоверившись, что Джо и пальцем не поведёт в сторону. Она подчинила ее себе, неведомой силой, незримой властью, целиком и полностью, до конца. Обойдя вокруг, женщина принюхалась, потрогала ее лицо, щеки, нос, пробежалась пальцами по телу, оттянула ремень и снова вернулась к созерцанию глаз.
– Моя драгоценная племянница, – замурлыкала Беллатриса. – И как же ты выросла, такая красавица. Вся в меня!
Она взяла девушку за косы, протянула к себе и поцеловала. Шепнув ей на ухо свои требования, колдунья отошла на метр и приказала ей обернуться на сто восемьдесят градусов. Джоанна послушно исполнила ее приказ, а Беллатриса радостно захлопала в ладоши.
– Все, иди, – она толкнула девушку в спину и Джо продолжила свой путь. – До скорой встречи.
Чем дальше Джоанна отдалялась от того самого места, тем быстрее в ее памяти старались детали встречи. Десять шагов – забылись ощущения. Двадцать шагов – забылись слова, сказанные ей на ухо. Тридцать шагов – забылся образ колдуньи. Сорок шагов – Джо продолжала идти, как и раньше, позабыв о том, что она вообще останавливалась в этом лесу.
Через пол часа перед глазами показался родной дом. В окнах горел свет – ее ждут. Она закусила губу, представляя, как обрадуется ей отец. Они так давно не виделись.
Скрип ступеней, незнакомые люди, удивлённые взгляды.
– Знакомьтесь, моя дочь…
Джо открыла глаза. Кабинет Дамблдора снова обрёл краски. Профессор смотрел на нее с сожалением, а она приходила в себя после того, как в голове снова появилось то воспоминание, о котором она когда–то забыла. Она опустилась на кресло, прижалась к отцу и закрыла глаза. Чувства безысходности и неизвестности захватило ее.
