Задерживает дыхание. На цыпочках делает пару шагов.

И в этот момент слышит звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине.

========== Гданьск, 40 лет назад ==========

Простая стена дома может довести до сумасшествия, если видеть её каждый день утром и вечером.

Агнешка стоит на балконе босая — в одном халате, растрёпанная и усталая после бессонной ночи за чертежами. Вдыхает запах предрассветного сентябрьского города — свежесть, бензин, пожухлая листва и папиросы — и любуется нелепой сплошной стеной дома напротив. Когда день, а лучше вечер, справа от стены уютный вид — тёплая листва и старенький автомобиль, виднеющийся сквозь ветви. Утром эта машина навевает грусть. Стена тусклая и жёлтая, но на фоне медленно светлеющего жемчужного неба кремовая, как будто из мрамора. Девушка, чтобы не впасть в депрессию от однообразного вида, представляет, как она ходит по мраморному прохладном полу, в смешном своём халатике и босиком, улыбается и поджимает пальцы на ногах, стесняясь, как будто кто-то увидит. Ей представляется, как с колонн, увитых лозами, свисают кисти винограда, и она срывает их. Если зажмуриться, можно даже ощутить вкус сладких виноградин. Как обычно, воображение уносит девушку очень далеко. Агнешка встаёт на цыпочки от полноты чувств, вдыхает полной грудью и задирает голову — ни одной звёздочки не видно. Вот бы сейчас оказаться где-нибудь, не на опостылевшем балконе в пригороде, а где никогда не бывала… Девушка зажмуривается, а когда раскрывает глаза, не сразу понимает, что не так. Стена напротив серая, как будто смыли с неё все краски. Облака набежали, небо почти синее. Спать пора, девушка качает головой и возвращается в тёмную комнату. Собирается уже лечь, развязывает пояс на халате, спускает халат с плеч, но обнаруживает в постели чьё-то неподвижное тело. Громко взвизгивает и отпрыгивает к противоположной стене, прикрывая обнажённую грудь.

— Анют, ну ты чего… Ложись уже, рано вставать,— говорит тело мужским голосом.

По-русски: русский язык Агнешка изучает в университете. В оцепенении девушка сползает по стенке на пол, потому что ноги не держат…

Всё-таки проклятая стена свела меня с ума, думает девушка.

— Ложись…

— Да, сейчас,— бормочет девушка, опрометью бежит в ванную — почему полотенце не синее, а жёлтое? Чуть не поскользнувшись на мокром полу, запирается, дрожа, замечает себя в зеркале и, ухватившись за рукомойник, садится на краешек облупленной ванны. В зеркале отражается не она, а совсем другая девушка. В заплатанном халате, с распущенными светлыми волосами, круглолицая… Агнешка спрашивает у отражения:

— Анюта?

Но отражение лишь повторяет движения её губ; в отражении девушка бледная и с расширившимися глазами, растерянная и совсем чужая.

========== Извлечение ==========

— Вылезай уже из-под кровати.

Юля машет головой, как будто Яна может это увидеть. Она уже знает, что девушку зовут Яна.

— Меня зовут Яна. Я подруга Кристины. Тебе вообще незачем бояться меня. Я просто хочу объяснить, что произошло.

Но Юля только ещё больше вжимается в стенку под кроватью.

— Вылезай. Иначе я туда тоже залезу. Я знаю, там уютно, и места для двоих точно хватит, я проверяла. Когда я впервые была в гостях у Кристины, я спряталась от грозы под кровать, и Крис надо мной очень смеялась. Мы с тех пор и подружились.

Голос Яны приглушён, доносится сверху, а перина на кровати ещё больше гасит звуки. Мимоходом Юля думает, что это ещё потому, что подушка слишком пышная и одеяло тёплое.

Юля видит только босые ноги. Почему-то она сначала думает, что девушка тоже не красит ногти на ногах. Это бессмысленно: лак облазит слишком быстро. Господи, думает Юля, о чём я думаю. Если она разулась, значит, она тут чувствует себя как дома. Значит, пока не будет убивать.

Яна садится на корточки. У неё худенькие коленки. Юля крепко зажмуривается.

— …Что?

— Что?

— Мне кажется, вдвоём под кроватью немного тесно.

— Да.

— Вылезаем?

— Ты первая.

— Хорошо,— соглашается Яна.— Только ты тоже. Я буду себя глупо чувствовать, если нужно будет снова залезть к тебе под кровать.

— Я постараюсь.

— Иначе мне придётся приманивать тебя пирожными. В холодильнике есть вкусные пирожные, если ты всё не слопала.

Через полчаса они сидят прямо на полу на кухне, подтянув к себе ноги, и пьют домашнее вино.

— Думаю, Кристина не будет сердиться, всё равно это вино я ей привезла.

Пирожное всего одно, и Яна великодушно отдаёт его Юле.

— Тебе нужнее, ты сильно переволновалась.

Юля с благодарностью смотрит на девушку, откусывает от заварного пирожного, после чего её руки и даже коленки в креме. Она облизывает ладони и, чувствуя себя ужасно глупо, коленки. Кожа на коленях по вкусу отличается от её собственной.

— Я думала, ты терминатор…

— Терминатор? — растерянно переспрашивает Яна.

— Ну, робот…

— Я знаю, кто такой терминатор. Просто… почему?

— Ты гонялась за мной.

— Ох, да я себя больше Шариком из мультфильма чувствовала. Ну, который с фоторужьём гонялся за моделью.

Юля слабо улыбается:

— Видишь, всё равно это мало похоже на человека.

— Извини. Я правда не хотела тебя пугать.

— Я понимаю… Но тогда единственным выходом казалось спрятаться под кровать.

Яна вздыхает и спрашивает прямо:

— Ты же прочитала всю чёрную тетрадь?

Юля застывает. Потом вытирает губы тыльной стороной ладони и машет головой:

— Я не хочу возвращаться обратно.

— В своё тело?

— Да. Нет. Не хочу.

Яна встаёт, раскрывает холодильник и долго стоит, озарённая теплым светом, пока холодильник не начинает издавать недовольные звуки. Девушка выхватывает ветчину, сыр, зелень, хлеб, помидоры и соусы, кидает свёртки на стол и захлопывает холодильник.

— Давай сэндвичи приготовим. А то вино быстро в голову ударит.

— Давай.

Юля делает паузу, потом говорит:

— В своём прошлом теле я была толстой.

— Ага,— рассеянно кивает Яна.— Сорок два килограмма и метр шестьдесят четыре рост.

— В том и дело, что сорок четыре, а не сорок два.

— И это называется толстая?

— Была толстая. Пока не стала себя в порядок приводить. А домашние думали, что я страдаю анорексией.

— А ты ей не страдаешь, а наслаждаешься.

— Да ну тебя. Серьёзно, я свой рацион выстроила. А меня никто всерьёз не принимает. А я лишь хочу быть такой, чтобы мне комфортно было.

— Извини,— примирительно говорит Яна и выкладывает сыр аккуратными треугольниками на хлеб. Это уже третий этаж сэндвичей.— Не хотела тебя задеть.

— Спасибо… Меня вообще как за маленькую держали. Поссорилась с мамой, сказала, что ухожу из дома навсегда. Мама говорит: хорошо, только к ужину не опаздывай.

Яна тихо фыркает, но сдерживает смех.

Сэндвичей получается много, девушки приносят из комнаты покрывало и ещё уютнее устраиваются на полу кухни. Юля делает большой глоток вина, обнимает коленки и смотрит в потолок.

— Что там?

— Где?

— На потолке.

Юля улыбается и вытягивает ноги перед собой. Они неправдоподобно длинные, девушка до сих пор удивляется этому.

— Ты тоже издеваешься надо мной.

— Нет. Я просто хочу, чтобы ты не уходила в себя.

— Как ты меня раскусила?

— Ты на компьютере заходила на свою страницу, очевидно, чтобы проверить, что с твоим телом всё в порядке.

— Ужасно звучит, но всё так, да…

— Завтра тебе на работу,— говорит Яна.

— Что?

— У тебя смена в кафе. В «Рыжей ирландской ведьме». Ты там работаешь официанткой. Тебе же нужно как-то платить за квартиру, за интернет и за телефон. Кстати, телефон у тебя отключен?

— Я не знаю…

— И ещё двадцать девятого числа тебе на обследование надо идти.

— Какое обследование? — Юля совсем растеряна.