Светать начало совсем рано, и я отправилась в отель.

6.

Я не могла уснуть. Было очень жарко, я сняла с себя всю одежду; я вспомнила сон про лекцию Шахимата; мне в мысли лезли сообщения, которые я не прочитала; мне представлялось, как студент-шпион, узнав, где я, лезет ко мне в комнату по водосточной трубе, а Влад караулит со стороны улицы, перекрыв все выходы; я промучилась час, приняла спасительный душ и отправилась на поиски круглосуточного бара. Он нашёлся в трёх минутах от отеля. Я вообще очень удачно выбрала место. Не считая хмурой девушки-администратора, которой я сдала ключи, мне нравилось всё: никаких вопросов, чистота и тишина.

Заказав лёгкий коктейль, я села у самого окна и стала смотреть на пустынные улицы, залитые предутренним светом. Проехала поливальная машина. Я любила её звук уже много лет, и тут он мне показался приятным и родным. Пробежала деловитая собака, высунув язык. В баре играла тихая фортепианная музыка. Только спустя десять минут я поняла, что музыка живая: в недрах бара, в полутьме, сидел человек и играл что-то незнакомое и спокойное. Лица его не было видно. Мне принесли коктейль, и я тянула его из трубочки целый час, не хмелея, а только успокаиваясь. Когда я уходила, музыкант всё ещё играл.

Я вернулась в отель, кивнула девушке-администратору, пьющей кофе, разделась в номере и мгновенно уснула.

7.

Только на пятый день мысли о людях моего города забились в уголок и дали мне спокойно наслаждаться моим временным местом обитания. Я встала рано утром, прошлась по безлюдным улицам и спустилась к реке. Было свежо, и поэтому я надела рубашку и джинсы вместо привычного открытого платья. Я шла, иногда фотографировала, улыбалась флегматичным ранним рыбакам и уступала дорогу сосредоточенным спортивным девушкам, устроившим утреннюю пробежку.

Перекусив в кондитерской «С маком», я взяла пару рогаликов с собой, вышла на улицу и столкнулась нос к носу с Зомбием Петровичем. Он несколько мгновений смотрел на меня, а потом по своему обыкновению сделал попытку улизнуть. Но я схватила его за рукав:

— Вы за мной следите, да? Почему я даже в чужом городе…

Но тут он очень ловко выскользнул из куртки и торопливо пошёл прочь. Я в сердцах швырнула куртку на газон, и упала она как-то подозрительно тяжело.

— Телефон! — крикнула я вслед.— Телефон хотя бы заберите.

Я подняла куртку и протянула её Зомбию Петровичу. Он взял осторожно и неожиданно проговорил:

— Я не нарочно, честное слово. Но я металлический, вы же помните, а у вас внутри магнит, очевидно.

Я улыбнулась:

— Вы же у мальчишек вели, это они про вас так говорили.

— Ну да.— Он вдруг тяжело вздохнул.— Но вообще я сбежал. Честно. Я устал от него.— Я поняла, от кого.— Он себе выбирает персонажей с очень тяжёлым характером, а сказывается всё на ассистентах.

— Вы тоже там работаете?

— Ну да… Взял отпуск, отдохнуть. Уехал туда, где гарантированно никто меня не знает.— Он выглядел одновременно и несчастным, и забавным. Я достала из кармана рогалик в бумажном пакетике и вручила Зомбию Петровичу. Потом неожиданно для себя обняла его, развернулась и быстро зашагала по улице Седых Фонарщиков.

Завтра утром уже обратный поезд, а мне требовалось провести этот день наедине с городом.

========== 9. Шахимат и запах полыни ==========

За окном дождь шумел бескомпромиссно, и так грохотало, что я сидела с выключенным светом, укрыв ноги синим пледом, и ждала, пока хотя бы немного стихнет. В окно было видно, как в свете ночных фонарей струи дождя разбиваются о подоконник на миллионы осколков. Телефон мигнул и погас. Пришло сообщение от Даши: «Я ушла из дома». Я попыталась дозвониться, но телефон уже был выключен. Я знала, куда она может отправиться, поэтому не особенно волновалась. Потом очень похожее сообщение пришло от Оли. «Я решила уйти из дома. Не могу больше. Собираю вещи…»

Да что это за дождь такой, подумала я, и беспокойно сделала себе Очень Тонкий Бутерброд. Но ингредиентов снова оказалось слишком много, поэтому бутерброд получился толстым.

Через несколько минут я всё-таки дозвонилась до обеих девочек.

1.

Двери отделения банка раскрылись, и мне навстречу вышла невысокая девушка с азиатскими чертами лица. Сначала я обратила внимание на рост — на полголовы ниже меня; потом на губы — тщательно прорисованные, идеальной формы и в меру пухлые — настолько, чтобы уже могли сводить с ума, но не казаться вызывающими; потом на аромат… Когда она прошла мимо меня, я оказалась в нежнейшем облаке её аромата, едва сладковатого, вечернего, беспокоящего — как будто язык и нёбо ощутили начинку конфеты, клубнично-вишнёвую, растворяющуюся в коктейле цвета заката. Шахимату бы она тоже очень понравилась; я ощутила беспричинный укол ревности.

Нацуко; ей бы пошло это имя.

Девушка достаёт телефон, проходя мимо меня; ждёт, пока возьмут трубку; и говорит негромко:

— Привет, Султан. Это Нацуко. Я сегодня только вечером буду работать.

Я останавливаюсь и смотрю ей вслед. Не преследовать же её? Я чувствую себя глупо.

У Нацуко очень мягкий и нежный голос.

2.

Подруги — чуткие существа. Когда рассказываешь об очередной напасти, они с готовностью встают на твою сторону и морально, хоть и заочно, уничтожают обидчика полностью. «Да он вообще сволочь!»

Мужчины в этот момент непонятно зачем пытаются рассуждать логически или, хуже того, молча стараются решить ваши проблемы делом, никак не поддержав словом.

Марина — девушка в восьмой степени, цвет цвета девичьего, самый сок женственности, таинство и откровение в одном флаконе. Она в жёлтом и прозрачном, босая, сидит на краю фонтана, хохочет от щекочущих брызг и рассказывает, как её зовут замуж на все четыре стороны, а она всем четырём отказывает. На локте алая царапина, а на коленке синяк — вчера разговаривали с Третьим. Кажется, его зовут Ибрагим, и это она ещё легко отделалась.

Мы пьём кофе, которое нам почему-то безвозмездно подарил кофейный автомат — с французской ванилью — и лелеем планы, как всегда коварные, но радужные.

Когда толпа зрителей — всё больше мужчин и юношей — уменьшается, мы вполголоса обсуждаем ситуацию со школьницами. Марина предлагает ехать вместе. Я предлагаю ей оставаться на связи и вызывать подкрепление, если что. Марина обещает подготовить свой чемоданчик с боеприпасами, складную пещеру и карманный комплект выживания в условиях обратной стороны Луны.

3.

Я решила зайти в книжный магазинчик, в котором не была сто лет и два месяца. Он находился в полуподвальном помещении и назывался «Путь в никуда». Владелец его, мужчина с плотным животом и кудрями до плеч, был человеком с юмором. На входе — небольшой зал, где стояло несколько стеллажей, а за кассой обычно скучала девушка с недопитой чашкой кофе. Зато за занавеской было ещё три зала, в которых можно было жить: там пахло старыми книгами, португальскими кораблями и дорогим вином. Полки с книгами уходили в перспективу, теряясь во мгле. Я так и не обошла все залы.

В этот раз меня что-то насторожило. Вместо привычной скромной вывески я увидела сияющие буквы «Все книги». Из помещения доносилась музыка. Я, немного помедлив, вошла. Музыка в книжном магазине была почти оглушающей. Здесь всё переоборудовали: вместо перегородок я увидела огромный сверкающий зал, залитый светом; музыка время от времени прерывалась жизнерадостным мужским голосом в записи: «Все книжные новинки! Успей купить! Семьдесят пять оттенков сиреневого! Новые приключения гоблинов в Пекине! Третья часть Алисы в стране чудес!»

Я в нерешительности остановилась.

— Вам чем-нибудь помочь?

На меня налетели сразу трое консультантов, но первой успела девушка с горящими глазами.

— Да,— сказала я.— Позвольте мне самой выбрать что-нибудь.

— С удовольствием,— восхищённо воскликнула девушка.— Давайте я провожу вас в отдел новинок. Вот он, совсем рядом с вами!