-- Как это я его теряю, - удивился берсерк, - когда все мне его отдают, чтобы остаться в живых?
-- Да так. Ибо хотел я тебе кое-что предложить, к обоюдной выгоде, но теперь не буду, потому вижу: человек ты недалекий, и исправить тебя можно, только боднув рогом единорога. И пойду я, пожалуй, дальше по своим делам.
И Арни повернулся, делая вид, что хочет уходить.
-- Э-э, нет, погоди-погоди! - Бьяртмар начал подпрыгивать на месте, - ты забыл одну небольшую формальность.
Арни лениво повернулся.
-- Какую же это, Бьяртмар?
-- А такую. Ты интересовался содержимым моего кошеля, но ничего не поведал о содержимом своего. А это невежливо и противоречит законам учтивого поведения.
Арни поперхнулся.
-- Однако, знаешь, Бьяртмар, - вкрадчиво начал он, - заметь, что сам ты мои вопросы оставил без ответа. Поэтому законы учтивости не будут ко мне в большой претензии, если я оставлю без удовлетворения твое любопытство.
Бьяртмар оскалился, это должно было означать усмешку.
-- Ты машешь языком, Ловкач, как гусь крыльями. Странно только, что не взлетаешь, - сказал он. - Но на этот раз ты упускаешь из виду маленькое обстоятельство, которое склоняет законы учтивости на мою сторону.
-- Что ж это за обстоятельство? - Арни притворился удивленным, продолжая изображать простака.
-- А это обстоятельство, - зарычал берсерк, которому надоела словесная игра, - что ты один, а нас пятеро. Потому будь любезен, делай, как я говорю, и предъяви содержимое своего кошеля для досмотра. Вдруг у тебя там финские марки, полученные от незаконной торговли в обход уложения господина ярла. Я должен убедиться, что ты не нарушаешь законов!
-- На неужели?? - настал черед сказать Арни.
-- Да, - важно заявил берсерк, выпячивая губы в трубочку, - и поживей, а то у меня что-то в голове зазвенело от всей этой болтовни.
-- Еще не зазвенело, - неторопливо проговорил Арни, расчехляя топор, - но скоро уже точно зазвенит, я тебе обещаю.
-- Ты, кажется, думаешь, что угрожаешь мне? - недоуменно спросил Бьяртмар. Он никак не мог поверить в то, что Арни сам настолько берсерк, что осмеливается, не моргнув, вступить в конфликт в такой заведомо, ни при каких обстоятельствах не выигрышной ситуации.
-- Я не угрожаю и не думаю, я просто делаю звон, - скромно сообщил Арни. Сразу же вслед за этим он прыгнул вперед и без замаха коротко ударил берсерка топором по голове.
Но голова у берсерка крепкая, на то он и берсерк. Кроме того, на этой голове у Бьяртмара помещался островерхий шлем с дырками для глаз. Удар Арни пришелся по его боковой поверхности, вскользь, потому что Ветер спящего Локи тоже был не полный олух и не стал чрезмерно полагаться на крепость своих черепных костей, так что голову с линии прямого попадания он постарался убрать. Вторая часть удара пришлась в подставленный Бьяртмаром щит, от которого топор Арни вполне успешно отскочил: насколько удар выигрывает в быстроте, настолько же он проигрывает в силе.
Но Арни, видно, и не надеялся серьезно поразить берсерка; он скользнул в сторону от Бьяртмара и отпрыгнул, уходя с дистанции близкого контакта.
-- Ну, погоди, вероломная свинья, обмочившийся в ожидании возмездия предатель! - заверещал Бьяртмар. Была у него такая слабость: в драке и грабеже он любил выражаться выспренно и упирать на моральные принципы. К тому же, находясь в соотношении пять к одному, он мог позволить себе поупражняться в красноречии. У Арни такой роскоши не было, поэтому он молчал и зорко смотрел по сторонам.
Вооруженные рабы Бешеного неторопливо поднялись со своих мест у костра и полукругом двинулись на него. Бьяртмар тем временем вытащил меч и играл им, перекидывая из руки в руку. Он не считал нужным торопиться: все равно Ловкач никуда не денется и получит свое, а он, Бьяртмар - то, что ему причитается по праву. Он предпочитал пока держаться за спинами своих бойцов: хоть Арни и не сумел серьезно уязвить Бьяртмара, но звон внутри головы берсерка действительно обеспечил, как и обещал. Арни прислонился к стволу толстой ели, держа топор перед собой. Образовалась короткая пауза.
Ее прервал берсерк, который наградил своего центрового и самого крупного воина бодрящим пинком под зад, с целью поднятия боевого духа. Тот взвизгнул и бросился на Арни. Одновременно с боков на Ловкача напали еще два воина. Четвертый замешкался и в первой стычке участия не принял.
Несколько мгновений нападающие и защищающийся наносили и парировали удары. Вдруг быстро разошлись, глотками хватая ставший вязким и плотным воздух. Арни отпрыгнул назад, топор его был в крови. На щите его появились зарубки. Сам он, по-видимому, был пока невредим. Двое рабов Бьяртмара получили ранения, - один в ляжку, другой в плечо, - и приопустили мечи. Двое других пошли на Арни, но как-то без особого запала.
-- Жалкие зайцы! - возмутился Бьяртмар. - Так-то вы мне платите за то, что я вас кормлю! А ну, руби его!
Раненые подняли мечи и двинулись на Арни.
-- Однако, - пробормотал тот, - если потомок Лесной Собаки не поторопится, ему придется одному продавать "сокровища" маленького.
Берсерк, отличавшийся хорошим слухом, навострил уши.
-- Что ты там бормочешь, Ловкач? Какой потомок собаки? Тут у нас есть только потомок свиньи!
-- Ну да, - сказал Арни, - причем довольно хвастливой и глупой свиньи.
Бьяртмар расхохотался.
-- Это ты верно говоришь, потому что твои заклинания тебе не помогут. Сдавайся, пока не поздно, и, может быть, Бьяртмар Ветер спящего Локи будет настолько милостив, что сохранит тебе жизнь...
-- Я бы рад, - сказал Арни, - но я боюсь задохнуться!
