Следом уже летела вторая партия, и маг рисовал в воздухе руками какие-то знаки. Невидимая сила подхватила ядра и потянула их вниз за несколько метров до корабля.
В это время шум волн усилился, мы увидели, как судно фоморов накренилось на бок, потом на другой, многие с криками попадали, его начало раскачивать из стороны в сторону, он уже не просто болтался на волнах. Лучники прицелились снова и выпустили стаю стрел. Те усеяли вражеский корабль, он задёргался, заметался, и видно было, как с «Летящего» побежали толсторукие воины. Корабль, шатаясь, отступал, а мы двинулись вперёд, но догнать фоморов нам бы не удалось, уже через несколько минут, их скрыл плотный чёрный туман. «Летящий», так же, как и мы, рванувший за удирающим врагом сбавил скорость и дожидался нас, покачиваясь на стихающих волнах.
У меня трепыхалось сердце. Я не могла разглядеть Дариена и, вцепившись в борта, тянулась вперёд, едва ли не выпрыгивая в море.
Мы поравнялись, и с корабля Восставших Земель перекинули мостик с веревочными перилами на наш маленький низенький «Страж». Дриидиин отдал приказ, и команда матросов и воинов вытянулись в строй. На мостик поднялся Дариен.
Он умел появляться эффектно. Больше, чем уверена, пять минут назад он размахивал мечом, волосы разлетались на ветру, по лицу стекал пот, и рубашка пестрела следами крови, преимущественно чужой, а сейчас он твёрдо шёл по мостку, дрожащему над волнами, подтянутый и строгий, с мечом в сияющих в свете звёзд ножнах, в плотно зашнурованной чёрной куртке, с аккуратно приглаженными блестящими от воды волосами.
Те, кто его не знал, наверняка, подумали, что правитель Восставших отсиделся в каюте или руководил сражением с верхней палубы, лишь отдавая приказы.
Но только не я. Похоже, папа тоже подумал об этом. Потому что легонько пихнул меня локтем и с усмешкой кивнул на Дариена.
– Посмотри-ка на его величество, дочка. Умереть не встать.
Я хмыкнула, сжимая губы, чтобы Дариен не заметил. Он бросил в мою сторону быстрый взгляд и тут же перевёл его на Дриидиина. Короткий эльфийский разговор, приветственные слова команде и воинам и приказ Дриидиина разойтись. И вот, он уже повернулся к нам с папой. Я задержала дыхание. Не знала, станет ли Дариен проявлять чувства в присутствии воинов и матросов Земли Предков. Не знала, как мне себя вести поэтому просто смотрела на него.
– Андрей, Мира! – наконец-то сказал он, подойдя и открыл руки, принимая меня в свои объятия. Стало тепло и спокойно. Он жив, он рядом. Он настоящий и не скрывает своих чувств ко мне даже при посторонних. Мне не хотелось расставаться с ним больше ни на минуту.
– Я нашел свои корабли. Они в бухте Спящих, но пока неизвестно, что с командой.
– Боюсь, ты должен быть готов к худшему, Дариен, – сказал папа, и я почувствовала, как тело сжимается от боли.
Дариен молча кивнул, но не изменился в лице, значит, был готов.
– Можно я с тобой?
Он покачал головой.
– Я не знаю, что найду, думаю, тебе не стоит идти, но после я хотел бы взять тебя в Зеелонд, у меня есть к тебе одно дело, – он обнял меня за плечи и посмотрел на папу, – если ты не против, Андрей? Я верну её через два дня.
Папа одобрительно развёл руками.
– И всё же я пойду с тобой. Я вернулась в Альвою и собираюсь здесь остаться, поэтому хочу видеть всё, я не испугаюсь, обещаю.
– Тогда возьмите и меня, – сказал папа.
Дариен перекинулся ещё парой реплик с Дриидиином и капитаном, и мы втроём перебрались на «Летящий по волнам».
Правый борт судна был сильно повреждён, одна мачта сломалась посередине, и парус свисал унылой тряпицей с разорванными краями. Матросы суетились, разгребая последствия битвы, а заметив меня, некоторые улыбались, махали рукой и приветствовали.
Несмотря на повреждения, судно быстро набрало скорость, двигаясь в сторону выступающих из тумана сизых высоких скал. Бешенство моря прекратилось, и воды мирно расступались, пропуская нас.
Скоро я поняла, почему бухта называется бухтой Спящих. Высотой с двадцатиэтажный дом каменные гиганты преграждали путь к острову, но мы обошли их слева и между островом и скалами увидели небольшой вытянутый залив, погружённый в полную тьму из-за нависающих над ним каменных стражей. В самой глубине залива тоскливо покачивались на воде два корабля со спущенными парусами. Вся команда «Летящего» прильнула к бортам, Дариен взбежал на капитанский мостик и посмотрел в трубу. Впрочем, и без трубы можно было заметить, насколько безжизненными выглядели брошенные в каменном плену одинокие судёнышки, чуть подрагивающие на волнах, как бы показывая, что они ещё живы. Но можно ли так было сказать про членов их экипажей?
На корабль, что стоял левее, размером не больше нашего «Стража», корма которого была разодрана в клочья так, что доски и щепки торчали во все стороны, точно он ощетинился на неожиданных гостей, перекинули мостик.
– Жди здесь, – бросил мне Дариен, и, взмахнув факелом, первым взошёл на его борт, за ним последовал отряд из двенадцати воинов.
Я тут же вспомнила, как всегда возмущалась, когда в каком-нибудь кино героине говорили «жди здесь», это означало, что она, конечно же, не станет ждать, а пойдёт туда, куда нельзя, и непременно всё испортит. И тогда я думала: «Сказали же ждать здесь, тупица». Но именно теперь, когда я оказалась на месте такой героини, я почувствовала непреодолимую тягу нарушить этот приказ. Мои руки похолодели от волнения, а спина тревожно щипала, поэтому я, дождавшись, пока поднимется последний воин, шагнула следом.
– Дочка, – попытался одёрнуть меня папа.
– Я должна пойти, сказала я тихо, и он, сплюнув, пошёл за мной.
Никаких признаков жизни корабль с приходом правителя не подал. Дариен скрылся в люке, ведущем в трюм, за ним отправились два воина, а после нырнули мы с папой. В тёмном трюме сначала я не увидела ничего, кроме бочек у дальней стены, и только потом. Когда Дариен зажёг свечи, висящие на стене, я заметила матросов в чёрных рубашках за железной решёткой в помещении, приспособленном, по всей видимости для каких-нибудь арестантов. Чьи-то глаза блеснули живым светом, и мне чуть полегчало.
Дариен отдал факел воину и присел возле ближайшего матроса, который растянулся на полу, чуть привалившись к стене, руки его были за спиной, наверное, связаны. Он молчал, только посмотрел на Дариена усталым взглядом, а потом слабо и как-то криво улыбнулся.
Меня бросило в жар.
– Нет! – закричала я хриплым от напряжения голосом, сама не понимая, что имела в виду, всё произошло так быстро, что я действовала только на инстинктах. Где-то я видела уже эту кривую насмешливую улыбку, как бы говорящую «тебя развели, идиот». Она всплыла в памяти на долю секунды, и мне уже не нужно было думать.
Дариен вздрогнул и отпрянул, испуганный моим неожиданным криком в тишине мёртвой бухты Спящих, и в то же мгновение матрос сделал почти незаметный, но резкий жест рукой, и мягкий свет отразился в лезвии кинжала. Все лежащие в углу и вдоль стен и решёток пленники вскочили, наши ребята обнажили мечи, сверху тоже донеслись возгласы, началась драка. Дариен ударил матроса по лицу, тот упал навзничь, но вскоре вскочил, оскалился, замахнулся, но Дариен отбил удар, а потом всадил меч ему в живот.
Матрос задёргался. Начал извиваться, его рот расширился в гримасе, и мужчина за две секунды обратился в дым, издал трубный звук и тенью метнулся в мою сторону. Дариен рванулся за ним и замахнулся, чтобы ударить, но тут что-то вроде ударной волны отшвырнуло всех, кто оказался позади тени, а меня повалило на лестницу, ступени больно врезались краями в тело, подняться не получалось, стало трудно дышать, словно кто-то сдавил грудь. Вспомнился Эз, когда он сжимал моё горло, обещая, что я навсегда останусь у него в плену, а, тем временем, призрак приближался, протягивая ко мне длинные пальцы. Я не могла пошевелиться, и лишь, с трудом держа голову поднятой над ступенькой, смотрела на него. Он был непрозрачный и весь как будто клубился. На том, что по форме напоминало голову, не было ни глаз, ни рта, просто сплошной дымящийся человеческий силуэт без ног. Я всматривалась в него, несмотря на страх, что сковал меня, или же меня удерживал призрак, но даже руки мне было не оторвать от лестницы. Нужно было как-то защититься, но что могло мне помочь? Как побороть этот призрачный сгусток энергии невероятной мощности? Он навис надо мной, закрыв собой всё и всех, мои уши словно заложило, звуки отдалились и совсем исчезли, только слабое прерывистое собственное дыхание чуть слышалось.
