– Розовая куртка! – закатил глаза Гарик. – Ну ваще!

– Сюртук, – уточнил Морис, – пуговицы бриллиантовые.

– Не фигасе! – подпрыгнул младший брат моей свекрови.

– Настоящие камни? – ахнула Нина.

– Имитация, – признался Мишель.

– Выглядит ошеломительно! – восхитилась Нина. – Правда, Дашенька?

Поскольку полковник мужественно молчал, а Марина чуть не плакала от восторга и умиления, я решила беззастенчиво соврать:

– Красота волшебная! Нет слов, чтобы описать мой восторг!

– Полковник великолепен, – зааплодировала Нина, – самый роскошный пятнадцатый!

– Шестнадцатый, – поправил ее Маневин.

– Ну ваще, – пробормотал Сеня.

– Умереть не встать, – высказался Кузя – А где Лёня?

Я начала оглядываться, а и правда, куда подевался наш эксперт?

Из коридора послышались шаги, в столовую вошла Галка.

– Где Даша? – спросила она.

– Вот здорово! – восхитился Гарик. – Полон дом собак, в придачу к ним болтливая ворона, но все молчат, когда в дом входит посторонний.

– Я ворон, – возразил Гектор и схватил клювом очередную мармеладку.

– Что случилось? – спросила я.

– Саша! – закричала Марина и кинулась к полковнику, который стал падать.

Я бросилась к толстяку с другой стороны, схватила его за левую руку, Марина уцепилась за правую. Отчаянными усилиями мы попытались удержать полковника в вертикальном положении. Но не справились с задачей. Александр Михайлович свалился на меня. Сорок пять килограммов не способны противостоять центнеру. Я шлепнулась на пол, Дегтярев рухнул сверху, я мигом поняла, что ощущает цыпленок табака, когда на него опускается чугунная крышка сковородки. Через секунду груз, который давил на мою спину резко увеличился, похоже, на Александра Михайловича шлепнулась Марина, она закричала:

– Саша не дышит!

Я попыталась вылезти из-под полковника, поняла бесполезность затеи и затихла. Поскольку мое лицо оказалось прижатым к полу, увидеть, что происходит в комнате, у меня не было возможности. Зато я прекрасно слышала разговоры.

– Марина, живо вставай, – скомандовала Галка.

– Он не дышит, – рыдала невеста.

– Если продолжишь лежать на Даше и Дегтяреве, они задохнутся, – отрезала Бокова.

Через секунду давление на меня немного уменьшилось.

– Феликс, Сеня, переверните полковника, – командовала тем временем Галина, – положите его спиной на пол. Сеня, где Лёня?

– Здесь, – ответил эксперт. – Чем вы тут занимаетесь?

– Тащи свой тревожный чемоданчик, – велела Галина, – раз, два, живо!

Я получила возможность двигаться, отползла в сторону и увидела чудную картину. На столе стоит Черри и с восторгом опустошает миску с салатом из свеклы с чесноком. Оставалось только удивляться, каким образом пуделиха, которую все считают глухой и слепой, умудрилась залезть на стол и найти любимое блюдо. Черри обожает свеклу, но ей этот овощ не дают, потому что он не задерживается в животе собаки, споро спускается из желудка вниз и находит заднюю дверь, чтобы вырваться на свободу. Я перевела взгляд на Афину. Та находилась у кресла, в котором обычно сидит полковник, а на голове псины стоял Гектор. Ворон взмахнул крыльями, спланировал на тарелку Феликса, взял оттуда котлету, пешком дошагал до Афины. Та живо разинула пасть, ворон метнул туда бифштекс и заявил:

– Ешь, убогая!

Хучик начал облизываться, он преданным взором уставился на ворона. Гектор сбегал к блюду с пармезаном, принес сыр мопсу и прохрипел:

– Надоели вы мне!

– Он умирает? Да? – повторила Марина. – Где Лёня?

– Здесь, – ответил эксперт и поставил около Боковой металлический сундучок.

Я на четвереньках добралась до подруги и пролепетала:

– Я не являюсь врачом…

– Точно, – согласился Леонид, – поэтому помолчи.

– Воротник, – не утихала я.

– Дизайн сорочки сейчас не важен, – заявила Бокова.

– Он задушит Дегтярева, – не утихала я, – полковник не болен! Если расстегнуть все пуговицы, то…

– Она права! – заорал Леня. – Галя, посмотри на шею!

– ……! – емко выразилась Бокова. – Ножницы мне живо!

– Какие? – осведомился эксперт.

– Любые, острые, – велела Галина.

Леня начал рыться в чемодане.

– Куда они подевались?

Нина помчалась на кухню и через секунду вернулась назад с ножом для жаркого.

– Вот! Он очень острый!

– Нет, нет, – запротестовал Мишель, – дайте я расстегну!

– Считаю до пяти, – буркнула Галя.

– Заклинило кнопку, – закряхтел портной, – минуточку. Не надо портить сорочку, я не успею сшить новую.

– Если мы сейчас не дадим полковнику дышать полной грудью, обнова ему уже не понадобится, – заголосила Марина.

Я вскочила, одним прыжком оказалась около толстяка, выдернула рубашку из его брюк, схватила ее снизу за края и резко дернула. Все пуговицы в один миг расстегнулись.

– Гениально! – восхитился Морис. – Возьму этот метод на вооружение.

– А почему Александр Михайлович по-прежнему красный? – удивилась Нина. – Рубашка болтается, пора ему побелеть.

– Сашенька, ты как? – заломила руки Марина. – Скажи хоть словечко.

– Тинки, – выдохнул полковник и оперся рукой о пол, – тинки…

– Он бредит! – заплакала Нина. – Вызывайте «Скорую».

– А ну, давайте его вертикализируем осторожно, – предложила Бокова, которая выучилась на медсестру и с тех пор употребляет где надо и не надо врачебные термины.

Сеня, Кузя и Леня аккуратно поставили полковника на ноги.

– Тинки, тинки, – воскликнул тот и опять стал падать, но на сей раз мужчины удержали Александра Михайловича.

– Спокойствие, только спокойствие, – приказала Бокова, – сейчас поедем в клинику. Не надо пугаться. Нынче все лечат. Что за запах?

– Пованивает слегка, – согласилась Нина.

– Надо отвести полковника в туалет, – решила Бокова.

Дегтярев закряхтел, вцепился в подлокотники стула, потом поднял одну ногу и прохрипел:

– Тинки!

– Ботинки! – осенило Сеню. – Надо их снять!

Александр Михайлович взвизгнул.

– Милый, что с тобой? – запричитала невеста.

– Полный порядок, – заверил Леня, – просто я его уколол! Марина, стаскивай с него штиблеты. Чем это воняет?

– Давайте проявим деликатность по отношению к больному человеку, – попросила Нина, – с каждым может хворь приключиться. Сделаем вид, что никому ничем не пахнет.

Раздался грохот. Собачкин отлетел к низкому буфету, стукнулся о него и едва устоял на ногах.

– Что с тобой? – задала уже традиционный вопрос Марина.

Сеня показал башмак с чудовищной пряжкой.

– Еле сдернул! Он меньше размера на два, чем надо.

– Уф, – выдохнул Дегтярев, – тинок, тинок!

– Сейчас сниму второй, – пообещал Феликс и взял Александра Михайловича за ногу.

– Бабка за дедку! – воскликнула Нина и обхватила Маневина за талию.

– Внучка за бабку, – заявил Морис и вцепился в нашу помощницу по хозяйству.

– Вам еще нужны собака, кот и мышь, – напомнил Гарик, – за последнюю легко сойдет Дарья.

– Эх, дубинушка, ухнем! – крикнул Феликс. – Раз, два, три! Ура! Мы победили. Саша, ты как?

– Уф, уф, – отдышался полковник, – ноги сдавило, как в тисках! А вы рубашку расстегивали.

Маневин посмотрел на башмак.

– Интересно, какого размера штиблет?

Мишель закатил глаза.

– Выполнен точно по заказу, сорок первый.

Дегтярев закряхтел.

– У меня сорок третий.

– Нет, – отрезал Морис.

Полковник схватил стакан, залпом осушил его, закашлялся, потом прохрипел:

– Что это? Ну и дерьмо!

– Мыльная вода, – прошептала Нина.

Гарик расхохотался и спросил:

– Зачем она на столе?

Домработница втянула голову в плечи.

– Ленечка решил сделать полковнику укол. Но нельзя же хватать шприц грязными лапами! Учитывая экстремальность обстановки и то, что действовать следовало быстро, мне стало ясно: Леня не пойдет мыть руки. Поэтому я сделала крепкий раствор мыльца и принесла его сюда.