Через два дня колонна автомашин во главе с большой фурой объявилась в окрестностях крепости клана Хитроллурга. Большая часть этих машин была боевыми машинами из службы охраны, а фура и большой трейлер следом за ней были передвижной сценой и жилищем самих музыкантов. Немедленно начались приготовления. Артисты самостоятельно раздвинули сцену, настроили освещение и аппаратуру для музыкальных инструментов. Пока что наплыв зрителей был небольшой из-за наказа Лурга не мешать им готовиться к концерту.

В полдень первыми ударами труб “Помойщики” оповестили округу о начале концерта. Все музыканты выступали в сценических костюмах из брезента с разными украшениями из цветных металлов, а также рабочими и гражданскими головными уборами, изображая довольно стереотипичных Мусорщиков. Их музыкальные инструменты в большинстве были чистой импровизацией и результатами удачных экспериментов с металлоломом и электроникой. В центр сцены вышел лидер группы с приделанным к ноге механическим протезом и привязанной к животу подушкой, скрытой под длинным кожаным плащом. Никто не сомневался, что он пародировал Бея Скару.

Лупи Шрама: “Здорово, братцы и сестрицы, группа “Помойщики” приветствует вас! Расскажу вам историю! Ехали мы, значит, по Пустоши и встретили на дороге одинокую девчонку. Совсем одинёшеньку, голодную, грустную и уставшую. И вот Трубец и говорит, мол давай её с собой возьмем. Не бросать же на дороге вдали от поселений, а то вдруг бандиты схватят, или тварь какая из пустыни. Тем более, что у неё еще маска такая светится. И вот мы её приютили у себя! Сова, выходи, мы тебя ждем!”

На сцену немного робким шагом вышла молодая девушка на вид лет 16-18. Её сценический костюм несколько отличался от остальных артистов и больше напоминал пончо с пришитыми крыльями, а также увешанное разнообразными шестерёнками. И как говорил лидер группы, её лицо было действительно скрыто под светящейся фиолетовым цветом маской, напоминавшей большеглазую птицу, изображение которой можно было периодически встретить в некоторых журналах, продающихся на любом базаре Пустоши. Она несколько несмело поднесла микрофон ко рту.

Сумеречная Сова: “П-привет…”

Мусорщики: “Привет, Сова!”

Лупи Шрама: “Так вот, сочинили мы новую песню. Жалостливую такую, грустную. Не поверите, целая неделя у нас с парнями ушла на то, чтобы нормально играть и петь, а не реветь в углу! В общем, парни, давайте с неё и начнем. Долгое вступление для разминки и вперёд!”

Сумеречная Сова: “Я боюсь…”

Бризант: “Не робей, Сова, спой!”

Выкрик Бризанта поддержал весь остальной клан, что явно придало сил и уверенности молодой исполнительнице. Заиграла лобзик-арфа, в такт ей одинокие ноты издавала электрогитара из канистры и арматур, медленно к фону подключалась трубная ударная установка, синтезатор из пульта для крана, а под конец протяжный вой завела волынка из спаянных дульных тормозов для пулемёта. Сумеречная Сова, не поднимая головы, закачалась в такт музыке и запела только тогда, когда к ней присоединился её наставник.

У моего “Мамонта” погнулся ствол,

Отстрелялись последние снаряды.

Механик оказался очень зол,

Не одолеть нам большие преграды.

Тишина над Пустошью возникла,

И звон металла резко прекратился,

И башня “Мамонта” поникла,

Боезапас в кабине запылился.

Едет странник на починку,

Объезжая ближние равнины.

Найти б ту самую тропинку,

И узреть огонь свечей общины.

Оказавшись в городке,

Доехав к гаражу своему,

Покопавшись в кошельке,

Сказал: “Пора прощаться с гаражом

И передать его другому.

Ведь “Мамонт” не починишь одним грошом”.

Реакция Мусорщиков на эту песню была разнообразной, но в целом положительной. Самые эмоциональные разревелись уже к середине песни. Те, что покрепче, крепко обнялись с товарищами и проревели друг другу в плечи только под конец. Самые стойкие пустили скупую мужскую слезу и под конец громко зааплодировали, как только прозвучали последние аккорды песни. Все единогласно требовали повтора и кричали “Бис!”

Лупи Шрама: “Да, ребят, я погляжу вас тоже песня впечатлила. А это все Совушка наша умница. Ну что, давай ещё раз споем?

Сумеречная Сова: “Споем…”

Песня про погнувшийся ствол “Мамонта” прозвучала еще четыре раза, прежде чем артисты предложили не ограничиваться безусловно успешной новинкой, но и послушать старые хиты группы. Окончательно проревевшись мужскими и женскими слезами, бойцы клана начали наперебой называть разные названия песен, которые хотели бы послушать в первую очередь. Вокалист решил подогреть ажиотаж и устроил настоящее соревнование на тему кто кого перекричит. Любимые песни мусорщиков, авантюристов и механиков звучали до самого вечера.

Когда музыкальная программа “Помойщиков” подходила к концу, лидер группы обратился к публике.

Лупи Шрама: “Спасибо вам большое, братцы и сестрицы! Таких бодрых и душевных слушателей мы давно не встречали в Пустоши. Традиционно под конец нашего концерта я задам вопрос, на который надо ответить “да” или “нет”. Итак, вопрос: душ?”

Толпа: “Да!”

Лупи Шрама: “Душ?”

Толпа: “Да-а!”

Лупи Шрама: “Ребят, я вас совсем не слышу. Понимаю, заставил я вас немного поорать, но все же… душ?”

Толпа: “ДА-А-А-А!”

Под этот протяжный крик из-за сцены выдвинулось несколько труб с разбрызгивателями, вокалист достал пультик с одной кнопкой и демонстративно со всего маху стукнул по ней. В следующее мгновение всю толпу окатило тёплой очищенной водой, вызвав этим всеобщий восторг. Никого не волновало, что на улице холодная пустынная ночь, что есть риск после такого душа простудиться. Это был фирменный ритуал очищения “Помойщиками”, оставляя в земле весь негатив и грязь, что накопилась в умах и душах жителей Пустоши. Ну и никто не возражал против бесплатного ополаскивания одежды. Правда, были и те, кто душем оказался недоволен и запричитал о чистоте своей любимой тёмно-синей рубашки с заплатками. В данном торжестве поучаствовал и Лург, желая с себя смыть свою прошлую жизнь обычного мусорщика.

Как только концерт завершился, все приступили к торжественному ужину в столовой крепости. Тем, кому не хватило места внутри здания, приносили столы из дома и пристраивали их неподалёку, наслаждаясь вкусными угощениями и выпивкой на открытом воздухе. Там же продолжалась основная масса музыкальных выступлений уже от самих бойцов клана, кроме этого они развлекались забавными спектаклями, историями , танцами, настольными и силовыми играми. Все это длилось до поздней ночи, пока всех не окутали могучие сети сна.

По окончании празднества все люди клана разошлись по домам и баракам. На улице остался один лишь Лург. Ночной прохладный ветер развевал его тёмные волосы и подол длинного кожаного плаща, тяжелые походные ботинки оставляли на песке глубокие следы, перекрывая собой след любого другого, кто здесь ходил или ехал. На левом бедре в кобуре покоился верный и убойный револьвер РШ-12, найденный на заброшенной военной базе и много раз выручавший своего хозяина в тяжелых передрягах. Светящиеся синим глаза заглядывали в каждый гараж по пути, где стояла машина, собранная по образу и подобию того, что когда-то сам придумал и на пару со своим другом разработал сам Лург. Дойдя до своего гаража, он видел в лунном свете очертания “Тяжелого Награжденного”, который теперь являлся для него таким же верным товарищем, как Мастер Джек или его револьвер. Затем его взгляд остановился на здании плавильни. Казалось, что всего пару месяцев назад это было совершенно незнакомое место с завышенным радиационным фоном, а теперь оно стало его новым обиталищем и сердцем возрождённого из пепла вида промышленности из прошлого, которая теперь принесёт пользу в настоящем и будущем. Он поднимался по ступеням офицерского общежития и вспоминал, как он впервые входил в эти коридоры и как в какой-то из захламлённых комнат нашел тот самый сейф с документами. И сейчас эта заветная комната - его личная спальня, где теперь стоит постеленная кровать, немного застарелый, но все же рабочий стол с картой, работающий вентилятор и стойка для одежды и оружия. Лург подошел к окну и вгляделся в горизонт, где местами можно было увидеть огни далёких городов и форпостов, принадлежавших Братству, Механикам или просто нейтральным общинам.