Рабы подтащили несколько литейных форм под чашу конвертера.

Паскаль: «Лург, Голиаф, помогите мне! Здесь нужна очень тонкая и быстрая работа!»

Все собрались возле конвертера. Голиаф встал за пультом управления углом наклона чаши, а Лург и ещё несколько Мусорщиков собрались возле форм. Началась последняя и самая трудная фаза — отливка форм. Риск присутствовал, причём смертельный, так как последних недель заработков было недостаточно, чтобы снабдить литейщиков достаточной защитой. Голиаф несколько минут, градус за градусом, кренил чашу вбок, чтобы сталь особо не плескалась во время слива. Первая струя потекла мимо дыры, что вызвало шквал матюгов со стороны участников процесса. Со второй попытки, сместив форму чуть вверх, Мусорщики попытались второй раз заполнить её. Голиаф едва кончиком пальца касался рычажка, чтобы чаша не расплескала все на головы литейщиков.

Лург: «Есть одна!»

Паскаль: «Оттаскивайте её! Следующую давайте!»

Поочерёдно отталкивая форму ногами в самый дальний угол цеха, литейщики приготовились к отливке металла для остальных форм. Со всех тёк пот в три ручья, и неясно, отчего больше — от волнения или от неукротимой жары. Пока Лург с остальными заполнял формы, Паскаль непрерывно наблюдал за всем происходящим и делал себе пометки в планшет. Последняя неделя у него и так была загруженной из-за расчётов и проектирования, а теперь его ждали и вовсе бессонные ночи из-за грядущих анализов производственного процесса, не говоря уж о результатах. Когда в конвертере кончился металл, он потребовал освободить помещение, и, вооружившись приборами, принялся за анализ. Под изучение попал выколотый из вагонетки кусочек шлака, кусок стали, которая протекла мимо форм, а также неизвестный Мусорщикам черный порошок, который осел на полу цеха.

Тем временем Лург околачивался возле госпиталя, где врач с помощниками пыталась помочь пострадавшим от брызгов металла. Парни стонали, а иногда и кричали от боли. Дополнительную сложность вызывало то, что у них были обожжены спины и тыльные стороны головы, из-за чего пришлось потратить время на подбор правильной позы и угла наклона коек. С помощью ножниц литейщиков освободили от одежды и осмотрели раны. Большую часть урона приняли на себя несколько слоев ткани и искусственной кожи, но, всё же, на спине остались тяжелые ожоги и приплавленные обрывки одежды. Врач бригады из числа освобождённых женщин не находила себе места и постоянно бегала от одного парня к другому, контролируя их состояние. Пара девушек и четверо других бойцов бригады, словно разворошенные пчёлы, носились по помещению. Даже через стенку, несмотря на свист ветра, Лург слышал, как взволнованный голос велел то бинты подготовить, то принести ещё обезболивающих. Один из помощников явно пытался ободрить своих соратников рассказами о Мусорщиках, выживших и при куда более страшных обстоятельствах, как, например, Автоген.

Из-за угла вышел Голиаф со своим плащом в руках и опёрся спиной о стену.

Голиаф: «Ну и стоила вся эта затея таких жертв?»

Лург: «Если будет результат, то да.»

Голиаф: «А если нет? Ты понимаешь, что из-за вашей этой интрижки с яйцеголовым ты испоганил жизнь четверым нашим братьям! Я уж не говорю о моём плаще из натуральной кожи! “

Лург: «Если наш проект окажется бесполезным, мы вернёмся в Братство. Я отчитаюсь перед Беем и возьму на себя содержание ребят.»

Голиаф: «То есть, уже можно потихоньку собираться? А ты, видимо, уже подготовился к тому, как будешь за четырьмя калеками ухаживать, да?»

Лург: «Сперва дождёмся результатов Паскаля и проведём испытания. Если результаты будут положительными, я выбью всё дерьмо из твоей башки.»

Голиаф: «Ну-ну, мечтай. Усатый нянь.»

Лург хотел было немедленно исполнить свою угрозу, но вместо этого широкими шагами направился в дом. Второй этаж был полностью отведён под жилище и лабораторию Паскаля. Ученый ходил по всей комнате от стола к столу, где на одном располагался компьютер, а на другом — исследовательские приборы. Первое, что бросилось в глаза при входе — это сброшенный на пол халат, потерявший свою белизну от пыли и того чёрного порошка из цеха.

Лург: «Здоров, док. Не мешаю?»

Паскаль: «А, добрый день, Лург. Не особо, но всё же советую под ноги не лезть.»

Лург: «Да я тут на входе постою. Есть результаты от наших проделок?»

Паскаль: «На самом деле, да. Анализ стали пока в процессе, но перед этим я сообщу, что полученные нами шлаки можно использовать как компонент для бетонной смеси. Вы же, вроде, планировали тут возвести крепостную стену?»

Лург: «Да, верно. Что ещё?»

Паскаль: «Ещё вот этот порошок. Я сперва думал, что это пепел, но химический анализ показал, что это графит. Очень полезный материал, который мы можем использовать тут у себя, а также выгодно продавать.»

Лург: «И что же из него можно сделать?»

Паскаль: «Ну самое простое — грифель для карандаша. А посложнее — это компоненты для электрооборудования. Больше ничего на данный момент сказать не могу. Наверное, придётся за дополнительную плату в Центре запрашивать информацию…»

Лург: «Это подождёт, но обязательно посмотрим. Со сталью что?»

Паскаль: «Анализ заканчивается. Если сталь получится не очень качественной, мы всегда имеем возможность повторно опустить их в конвертер и таким образом закалить её и сделать более прочной.»

Лург: «Умно, продуманно.»

Рот учёного слегка скривился в улыбке от похвалы. Сделав ещё несколько записей на компьютере, он повернулся к Мусорщику и предложил устроить испытания на прочность, перешагивая через свой грязный халат на полу. Тот последовал за ним на улицу.

Из ангара была взята одна «Тортилла», в которую сложили отдельно отлитые стальные плиты и стенки контейнеров, которые являлись основным бронепокрытием Мусорщиков. Кроме этого, в грузовой отсек погрузили инструменты и стройматериалы для стоек, которые будут намертво держать испытуемые плиты вертикально. Голиаф с нескрываемой ухмылкой наблюдал за всем этим действием, которое казалось ему лишь отчаянной попыткой потянуть время перед неизбежным позором. Лург это замечал, но сейчас его больше интересовало испытание. В ста метрах от лагеря он вместе с бойцами поставил плиты в шахматном порядке и подогнал технику для испытаний. Всего плит было отлито для испытаний четыре, и столько же стенок контейнеров поставили рядом для сравнения полученного урона. Для «пыток» использовали четыре машины с разным вооружением, которое больше всего распространено в пустошах: пулемёты, дробовики, пушки и автопушки.

Лург: «Все мишени расставлены? Прочно стоят?»

Мастер Джек: «Да, ногой не столкнёшь.»

Лург: «Хорошо, начинаем испытания. Давайте самое простенькое — пулемёты. Экипажам «Боевика» и «Белобрюха» — парочку очередей по первой паре мишеней».

Мусорщики исполнили приказ — четыре «Аккорда» и «Вектор» послали десяток пуль в первые мишени, оставив там вмятины и дыры. Паскаль, Лург и Мастер Джек подошли к плитам и стали осматривать повреждения.

Паскаль: «Итак, неглубокие, но заметные вмятины от мелкого калибра и более глубокие от среднего. При неплотном огне вполне неплохое средство бронирования…»

Лург: «Давай дальше.»

Паскаль: «Так, стальная заготовка. Вмятины тоже есть, но они меньше. Мелкий калибр — едва ощутимые ямки. Средний калибр — ямки поглубже. Могу заключить — противопульная защита определённо хорошая.»

Лург: «Славно, значит, уже что-то есть. Давай далее.»

Поочерёдно прошли испытания с дробовиками и автопушкой. Картечь и осколки не нанесли серьёзных повреждений стальной плите, ограничиваясь лишь царапинами. Даже выстрел в упор показал, что броня отделается максимум вмятиной или деформацией. А вот с автопушкой уже начались проблемы. Обычная стенка мусорного бака плохо держала попадания из «Рапиры» и дырявилась с одного-двух попаданий. Стальная плита выдерживала на одно попадание больше, но также нещадно пробивалась и сгибалась.