Этан кивнул. Он не знал, что и сказать. И проговорил первое, что пришло в голову:

– Я не просил их это делать.

– Да, не просил. Но… видишь ли… это все твоя Белая Обитель. Плюс землетрясение, которое ты, по твоим же словам, вызвал. И еще Дейв почему-то считает, что ты знал про родник под бассейном. Сложи все это вместе. Не многовато ли будет, чтобы человек, привыкший мыслить разумно, мог это переварить, как ты считаешь?

– Пожалуй.

– Но, – продолжал Джей-Ди, и на лбу у него прорезались глубокие борозды, – Дейв в чем-то прав. Что сейчас можно считать разумным, а что нет? Что считать рациональным? Я своими глазами видел, как нормальный с виду человек мгновенно превращается в сплошь покрытое черными шипами чудище – это было как раз в той комнате, где мы тебя заперли, когда ты у нас появился. Видел, как на лице девочки-подростка вдруг возникает огромная, усеянная оскаленными зубами пасть, которыми она пытается откусить мне голову… спасибо Дейву, успел пристрелить заразу. Разве можно разумно объяснить такое? Ну, может, и можно, впрочем, с точки зрения горгонцев с сайферами. Видишь ли, мне кажется, они из людей создают живое оружие. Ставят на них свои опыты. На нас, я имею в виду. У них потрясающая программа разработки нового оружия, она идет полным ходом, и новые образцы они сразу испытывают в реальном бою. Может быть, они делают это потому, что могут, так уж они устроены. Что ты об этом думаешь, а, Этан? Это ведь ты говорил что-то о том, что горгонцы и сайферы воюют по поводу границы, да? Ты ведь это говорил?

– Да, – тихо сказал Этан.

– Почему ты это сказал? Откуда у тебя эти сведения и почему об этом не знаем ни я, ни Дейв, ни Оливия, да и вообще никто?

Этан ответил не сразу.

– Я просто знаю, что это именно так, – так же тихо сказал он. – Они воюют за контроль над границей. Границей между их…

– А сам-то ты кто? – вдруг перебил его Джей-Ди и сразу подобрал под себя ноги, словно им угрожала опасность от черных шипов или страшной пасти, наполненной крохотными лезвиями зубов. – Мы ведь с тобой оба понимаем… ты получил такие повреждения… каждое из них для тебя смертельно. И кровоподтеки твои… они становятся все хуже, так ведь? А давление крови в норме, легкие в порядке, и сердце работает нормально. И еще, позволь мне сказать… легкие у тебя должны быть засорены, заполнены кровью, так что ты не смог бы даже вздохнуть… я все еще не могу понять, как ты вообще стоишь на ногах. Господи, если бы у меня был рентген и электричество, чтобы он работал! Так что… молодой человек, не знающий своего имени, не помнящий ничего о своей прошлой жизни до того, как ты вдруг проснулся и побежал через поле… Кто же ты все-таки такой? Отвечай! Потому что, мне кажется, ты не человек.

Это резкое заявление сгустило атмосферу. Этан чувствовал, что из искорки его злость разгорается пламенем.

– Вы думаете, что это они меня сконструировали? Типа… секретного оружия? Что я должен взорваться, как бомба, или отрастить себе еще парочку голов, так, что ли?

– Я бы так сказал: существо, способное одним только своим желанием вызвать землетрясение, таит в себе секретное оружие. И меня интересует такой вопрос: есть в тебе еще что-то такое, о чем ты не знаешь?

Этан изумленно вытаращился на Джей-Ди. Между ними по воздуху будто бы пробежала жаркая рябь.

– Почки, желудок. Толстая кишка, тонкая кишка, поджелудочная железа. Печенка, селезенка, легкие. Мозг, сердце, – проговорил Этан. – Я знаю, что все это у меня есть. Я – человек, сэр. И уже кое-что могу даже вспомнить. Гораздо более отчетливо, даже с подробностями. Например, я помню, как сидел в какой-то комнате за письменным столом, горела настольная лампа с зеленым абажуром и я собирал модель анатомической куклы. Вы знаете, что это такое?

– У меня такая была. У каждого ребенка, который хочет стать врачом, есть такая штука.

– Хорошо. Ну вот, я гляжу на стол и вижу ее перед собой. Отдельные части человеческого организма. Почки, желудок, толстую кишку, тонкую кишку, поджелудочную железу, печенку, селезенку, легкие, мозг, сердце. Я должен разложить их в этом порядке и потом раскрасить. Баночки с краской тоже передо мной на столе. Торговой марки «Тесторс». В комнату входит темноволосая женщина… что-то начинает говорить, но я не слышу, что именно.

Ему вдруг стало невыносимо грустно; это была даже не грусть, а скорее отчаяние. На глазах навернулись горячие слезы.

– Хочу услышать, но не могу. Но… но больше всего… больше всего на свете я хочу, чтобы она назвала меня по имени, потому что, думаю, это моя мама, но… если она даже произносит его, я этого не слышу. Может быть, я никогда не узнаю его.

Он вытер глаза и уставился в пол. По его телу прошла дрожь, но тут же прекратилась.

– Так что я – человек. Я это точно знаю.

Этан поднял голову и встретился взглядом с внимательными глазами Джона Дугласа.

– Должен им быть, – добавил мальчик то, что думал на самом деле.

Джей-Ди заговорил не сразу.

– И ты понятия не имеешь, что такое Белая Обитель? – спросил он. – Просто считаешь, что ты должен туда попасть?

Этан кивнул.

– Ладно, – неразборчиво проворчал Джей-Ди, словно рот у него был полон песку. – Дейв тоже так считает. А может, и Оливия тоже. В последнее время она вообще мало что говорит. Но я знаю, что Дейв сейчас внимательно изучает этот атлас. В Соединенных… в общем, в этой стране, – поправился он, – с таким названием города нет. Дейв взял у меня лупу – последнюю, между прочим, – и внимательно просматривает страницу за страницей. Скоро совсем ослепнет над этим атласом. Я слышал, что и спит он совсем мало. Просто довожу до твоего сведения.

– Хорошо, буду знать, – отозвался Этан, полагая, что хоть как-то должен отреагировать.

– А теперь, если хочешь, можешь идти. Что касается меня, то я еще здесь немножко посижу подумаю… а может, попробую вовсе ни о чем не думать.

Почки, желудок. Толстая кишка, тонкая кишка, поджелудочная железа. Печенка, селезенка, легкие. Мозг, сердце.

Сидя в кресле со сломанной откидной спинкой в комнате, когда-то принадлежавшей человеку, который уже умер, освещенной тусклым, болезненным утренним светом, что сочился сквозь проклеенные липкой лентой окна, Этан видел лежащие перед ним на письменном столе пластмассовые внутренние органы человека. Вот входит темноволосая женщина. Она улыбается, и Этан думает, что она, должно быть, красивая, хотя лицо ее он видит неотчетливо, словно в тумане. Он хочет сказать ей: «Назови меня по имени», но не делает этого, и она тоже не называет его имени, и он снова переводит глаза на каркас анатомической куклы, которую ему очень хочется собрать.

Этан услышал стук в дверь, которая, как и многие другие двери в здешних домах, подверглась обработке пилой, чтобы можно было закрыть ее в покосившейся дверной коробке.

– Кто там? – спросил он.

– Это я, Дейв, – устало пробормотал голос за дверью. – Нашел кое-что.

Этан мгновенно вскочил и открыл дверь. Вошел Дейв, лицо у него было помятое, словно он три дня предавался беспробудному пьянству. На нем были грязные джинсы и выцветшая коричневая футболка с таким множеством дыр, что, казалось, этой футболкой забавлялся какой-нибудь молодой бультерьерчик. Нечесаные, всклокоченные волосы и утомленный взгляд дополняли впечатление; веки его распухли после долгого чтения текстов с мелким шрифтом. В правой руке он держал вырванный из атласа листок, а в левой – лупу.

– Возможно, у меня есть кое-что – сообщил он, протягивая листок. – Хочу, чтобы ты взглянул.

Этан шагнул в сторону, и мужчина вошел. Он приблизился к светильнику.

– Это карта юго-восточной части штата Юта. Лупа тебе, наверное, не понадобится, но я без нее, черт возьми, никак.

Этан взял листок.

Дейв ткнул указательным пальцем в карту:

– Вот здесь. На полпути между двумя городами, Монтичелло и Бландингом. На восточном краю Национального лесного массива Манти-Ла-Саль. Видишь?

Этан увидел. Там было написано: гора Белая Обитель, высота – 10 961 фут.