– Чушь собачья! – заорал Дейв с нарастающим гневом. – Как ты мог видеть его мертвым, когда вот он перед тобой, живой!

– Ну да, вот я и говорю… но там он был мертвый. Взрывом разрушило стену и разбросало их всех в разные стороны, но… его лицо… мне показалось, будто он спит, и Кей – это моя жена – попросила меня проверить, чтобы точно убедиться… ведь совсем еще мальчик, его нельзя было там оставлять. Ну вот, я проверил пульс, и… пульса не было. – Он опустил глаза. – Я правда щупал его. Честное слово. Он был…

– Ты ошибся, – перебил его Дейв, покраснев от злости. – Ошибся, черт бы тебя побрал! Может быть, сердце просто медленно билось и ты не почувствовал пульса. Посмотри на него! Он что, по-твоему, мертвый?

И тут Дейв поймал на себе пристальный взгляд Джей-Ди и вспомнил, как в охраняемом помещении они с доктором разглядывали страшные черные кровоподтеки на груди и спине Этана и доктор тогда сказал: «Парень получил какой-то страшный удар. Возможно, в результате взрыва. Так действует ударная волна».

– Ты ошибся, – повторил он, глядя на человека со сломанной рукой.

Дейв развернулся и вышел. Он понимал, что вопросы рождают новые вопросы, а ответов на них нет, но даже в этом безумном мире мертвый мальчишка не мог воскреснуть. Под проливным дождем он шагал все быстрее и быстрее, и ему казалось, что каждая капля бьет в голову, в спину и плечи, как кусочек свинца.

«Белая Обитель, – думал он, поднимаясь по склону. – Черт знает что! Совершенная бессмыслица. Белая Обитель, ага, конечно… ну надо же…»

Но он не мог не думать и о том, с какой решительностью Этан недавно говорил: «Мне кажется, я просто должен туда отправиться».

И еще более тревожное и обескураживающее: «Я чувствую, какая-то сила толкает меня туда».

Дейв оглянулся и увидел, что Этан плетется за ним: маленькую фигурку почти скрывала завеса дождя. Мужчина пошел медленнее, поджидая, что мальчишка догонит его. Он уже и сам не понимал, чокнутый Этан или…

…или здесь что-то другое?

Ни один человек не в силах вот так взять и вызвать землетрясение, думал Дейв, шагая сквозь ливень. А эта дичь, что случилась с бассейном, а потом еще какая-то Белая Обитель… Что уж говорить о том, что мальчишку видели среди развалин торгового центра мертвым, в той же самой темно-красной рубашке с оторванным рукавом, которую он, Дейв, тоже своими глазами видел на нем вчера.

И все же… он говорил: «Я чувствую, какая-то сила толкает меня туда».

Куда – туда? И зачем? И как вообще можно понять, что это за место такое и где оно?

«Было бы очень неплохо, – подумал Дейв, – если бы этот так называемый голос, который слышится Этану, взял да и выложил ему все как есть, а не молол какую-то дребедень в виде отдельных и непонятных слов».

Но каким бы суровым и жестким он ни был, как бы ни очерствел душевно, какую бы озлобленную горечь ни испытывал к изменившемуся окружающему миру, сломавшему его жизнь, да и жизни других людей, Дейв Маккейн неожиданно для себя сдался.

Ноги его заплетались на ходу. Колени дрожали и подгибались. Тяжелые капли дождя больно били в спину, пытаясь пригвоздить к земле. Его охватило безумное чувство, что он распадается на части и превращается в серого человека на просторах этой отравленной земли, а как только пересечет некий рубеж, изменения станут необратимы и он никогда уже не станет прежним.

Прямо посреди дороги он вдруг повалился на колени и прижал руки к губам, чтобы удержать крик мольбы о пощаде, мольбы не только за себя, но и за всех, кто страдает, кто потерял своих близких, кто на своей земле превратился в приговоренных к смерти пленников. Слезы душили его, жгли глаза, но дождь быстро смывал их. Ему казалось, что если он позволит себе плакать, то просто свихнется и вся его пресловутая сила покинет его навсегда.

Он стоял на коленях под проливным дождем, пытаясь цепляться за последнее, что у него осталось.

– Вам помочь?

Дейв поднял голову. Перед ним стоял Этан. Мальчик протянул ему руку.

Дейв всегда хотел во что-нибудь верить. Во что угодно, лишь бы для него снова наступило завтра. И он задал себе вопрос: правильно ли будет – по крайней мере, прямо сейчас – поверить в то, что Этан действительно способен был вызвать землетрясение, что он и вправду почувствовал движение ключевой воды под цементом бассейна и подземной скалой, что мальчишка был мертв и снова возвращен к жизни какой-то неведомой силой, которая теперь посылает его туда, где находится эта Белая Обитель?

Или сейчас верить в это никак нельзя?

Он не знал, как ответить на эти вопросы. Но в данную минуту, когда по всей земле воюют между собой страшные пришельцы, когда благодаря их страшной энергии и ядам на земле рождаются все новые кошмарные твари, он поверил. Совсем немножко, но вполне достаточно для того, чтобы пережить этот день и дождаться завтрашнего.

Но протянутой руки мальчика не принял и встал на ноги самостоятельно.

Встал и снова двинулся вверх по склону к своему разрушенному жилищу, теперь гораздо медленнее, стараясь ступать крайне осторожно. А мальчик постоял минутку, пока Дейв Маккейн не отойдет на приличное расстояние, и двинулся за ним, стараясь идти чуть ли не след в след.

Около полуночи Дейв проговорил вслух то, что безуспешно пытался от себя отогнать, но что неизменно снова приходило на ум. А теперь сорвалось и с языка:

– А что, если эта самая Белая Обитель существует на самом деле?

– Наверняка существует, – отозвался Джон Дуглас. – Скорее всего, какой-нибудь городишко. Или бывший городишко. Может, даже где-нибудь в другой стране.

Он выложил костяшки с буквами на игральную доску скребла, чтобы получилось слово «оазис», взял из кучи еще пять костяшек и припал к кружке с чистой родниковой водой.

– Но допустим, даже если Этан действительно услышал эти слова во сне… это все равно мало что значит. Согласен? – Он посмотрел на сидящего напротив Дейва.

В жилище доктора, в квартире под номером 108 с напрочь выбитыми окнами и страшными трещинами по стенам, горели две керосиновые лампы и свечной фонарь. Чтобы дверь снова закрывалась в покривившейся дверной коробке, пришлось поработать ручной пилой. В других обстоятельствах весь этот квартирный комплекс был бы давно расселен, обнесен желтой лентой, как непригодный для жилья и подлежащий сносу. Но у обитающих здесь бедняг иного жилья не имелось.

Оливия Квинтеро тоже внимательно изучала лежащую между ними на поцарапанном столе игральную доску. Рядом стояла прислоненная к стулу винтовка. В эту ночь – возможно, из-за проливного дождя – серые не явились. Могут, конечно, напасть и перед самым рассветом, но пока все было тихо. Ей бы надо пойти поспать, но Дейв попросил ее остаться и поиграть с ними, и Оливия согласилась: какой-никакой, а все же отдых. Она усмотрела, что к слову «нос» можно прибавить две буквы, «о» и «к», что она и сделала. Потом взяла из кучи еще две костяшки; одна ей выпала с буквой «т», а другая пустая.

– А сам-то ты что думаешь обо всем этом? Про то, что Этана видели мертвым? – адресовала она вопрос к Джей-Ди.

– Думаю, этот человек пребывал в таком состоянии стресса, что мог не почувствовать его пульса.

– Может быть, может быть. Но после того, что ты говорил мне в моем кабинете… про кровоподтеки. Помнишь, ты сказал, что парня накрыло взрывной волной и он, судя по всему, должен был умереть. Разве это не так?

– Нет, я выразился не совсем так.

– Да какая разница? – сказала Оливия, глядя, как Дейв выкладывает букву «м» перед словом «ель». – Ты ведь это имел в виду. Насколько я помню, ты очень удивился, что у него нет больших повреждений внутренних органов и что он вообще способен ходить.

Она откинулась на спинку стула, чтобы лучше видеть лица своих собеседников:

– Дейв, а что ты думаешь об этом?

Дейв с ответом не торопился. Он дождался, когда перед словом «ход» Джей-Ди выложит «пеше», чтобы получилось слово «пешеход». И только потом, не глядя на Оливию, заговорил: