Девушка вышла из красивого особняка, увитого летними цветами. В руках она несла небольшой офисный портфель, на плече покачивалась маленькая сумочка. Следом шел дворецкий, а за ним слуга в строгой форме катил два больших чемодана.

У крыльца стоял автомобиль. Дворецкий проследил, чтобы багаж был аккуратно уложен, помог даме сесть в машину и, прежде чем закрыл дверцу, сказал:

– Приятной поездки, мисс, надеюсь, вы еще вернетесь!

Девушка криво усмехнулась в ответ и отвернулась, не желая смотреть на легкие витые колонны, поддерживающие центральный фронтон дома. Мотор загудел, машина покинула территорию поместья. Наверху, на втором этаже у окна стояли двое мужчин – один высокий, плотный, похожий на бывшего борца или боксера. Второй тонкий, изящный, с длинными светлыми волосами до плеч.

– Видишь, Марк, – сказал здоровяк, – она даже не обернулась.

– Я тоже не оборачивался, – пожал плечами блондин, не отрывая глаз от аллеи, посыпанной белым песком, – но я уверен, что она вернется, Тейт.

Крупный мужчина молча смотрел в окно. Он очень хотел вернуть Алекс. Очень-очень! Но не имел права держать ее взаперти. Иногда нужно разжать ладонь, чтобы птичка вернулась.

Алекс ехала в университет и радовалась. Старательно улыбалась, смотрела в окно, читала вывески университетского городка. Мечта сбывается. То, ради чего она потратила год своей жизни – вот оно! Только руку протяни!

Блестящая черная машина остановилась у здания администрации. Громадные растяжки сообщали, что именно здесь находится приемная комиссия, ректорат и прочие необходимые абитуриенту кабинеты. Шофер открыл девушке дверь и остался ждать. На миг закрыв глаза, Алексия Мэлдон сделала решительный шаг вперед.

Все прошло гладко. Ее ждали. Мистер Тейлор предупредил. Она заполнила анкеты, подписала бумаги, узнала, что деньги внесены за весь период обучения, и ее ждут в кампусе.

– Вам предоставлена отдельная комната в новом здании, – спокойно объяснял немолодой полный мужчина в дорогом сером костюме. – Оплата за год внесена. В нее входит пользование стоянкой, сертификат для прачечной, библиотеки и компьютерного центра. Вот карта. На ней отмечены основные точки, которые будут вам необходимы. Через неделю общее собрание курса. Сообщения придут на почту.

Алекс мерно кивала, наблюдая через стеклянную дверь, как девочки и мальчики года на три-четыре младше нее бегают с цветными папками от одного стола к другому, заполняя бумаги, получая направления и карты. Если бы не Тейт, она бы тоже так бегала. Или торговала собой на площади, подрабатывая днем в ближайшей пиццерии.

Тейлор Тейт ворвался в ее жизнь и превратил каждый день в обжигающий соблазн!

Моргнув, девушка вырвалась из плена воспоминаний и мило улыбнулась куратору:

– Благодарю вас, мистер Гроув. Я могу отправляться в общежитие прямо сейчас?

– Да, мисс Мэлдон, я предупрежу, вас будут ждать.

Дальше все было так же молниеносно. Шофер ознакомился с картой и подвез Алексию прямо к уютному особнячку, ничем не напоминающему общежитие. На крыльце ее уже поджидала сухопарая дама с выправкой сержанта. Она вручила новенькой карту-ключ, сухим голосом предупредила:

– Не пить, не курить, мужиков не водить!

Затем проследила, как Битторн поднимает в комнату чемоданы, и наконец ушла, предупредив, что до приезда всех студентов поесть можно только в двух забегаловках у ворот.

Девушка упала на кровать и уставилась в потолок. Свобода? Или просто длинный поводок? Тейт все оплатил, хотя по контракту должен был оплатить лишь один год обучения. Правда, наличности он ей не дал. Сунул карточку. Отдал распоряжение упаковать ее приличную одежду. Она даже не знает, что лежит в чемоданах. Ушла. Бросила и Тейта, и Марка. Ткнула пальцем в сроки выполнения контракта и умчалась за мечтой.

Счастлива? Пока не разобралась. Сейчас она ощущала себя такой же напряженной и пугливой, как год назад.

Тогда дядюшка велел ей «одеться понаряднее» и привез в офис. Холодный серый офис на двадцать каком-то этаже. Строгая дама лет сорока за высокой стойкой матового стекла. Огромный кабинет со стеклянным столом и тонким ноутбуком на его матовой поверхности. Ни массивного дерева, ни бумаг. Все технично, высокотехнологично и холодно. Тейт казался ей таким же куском льда, как его стол.

Дядюшка рассыпался в любезностях, бормотал о том, что счастлив видеть мистера Тейлора и рад представить ему свою племянницу.

– Алексия чудесная девочка, – ворковал дядюшка, – мягкая и добрая, выросла в глуши, мечтает учиться в Беркли.

Тейт тогда смерил ее ледяным взглядом, а она неожиданно подпрыгнула в анатомическом кресле и заявила:

– Мне двадцать. Дядюшка растратил мой фонд, а теперь пытается продать меня вам, чтобы скрыть свои преступления. Я готова сама подписать контракт на своих условиях!

Крупный темноволосый мужчина с холодными серыми глазами уставился на нее, как на редкое животное. Словно банкетка заговорила. Или кулер для воды.

Она снова вздернула голову и добавила:

– Или контракта не будет. Совсем.

Дядюшка взвыл от ужаса, а потом сделал то, чего Алекс подсознательно боялась – вскинул тяжелый кулак над ее головой! А опустить не смог. Тейт перехватил его малозаметным движением, отбросил и низким голосом проговорил:

– Мистер Мэлдон, подождите в приемной. Я хочу закончить разговор с вашей племянницей.

Дядюшка убрался, как побитая собака. А Тейт уставился на Алексию своими глазами, сверкающими, как стальной шелк, и потребовал:

– Расскажи.

Девушка коротко рассказала о себе. О родителях – вполне состоятельных и счастливых. О родственниках, менее удачливых и равнодушных. О гибели мамы и папы в катастрофе по вине пьяного водителя. О тихом, скучном существовании в рассыпающейся усадьбе.

– Мне было двенадцать, уже не младенец. Дядюшка быстро прибрал к рукам доходы, постоянно упрекал кухарку и мою няню в расточительстве, а сам…

– Он игрок, – кивнул хозяин ледяного офиса, показывая, что знает о проблеме.

– Родители создали фонд для моей учебы, – Алекс старалась говорить ровно, хотя горло перехватывали непролитые слезы. – Этих средств должно было хватить на колледж, на дополнительный курс по истории культуры. Когда я закончила школу, узнала, что фонд пуст. Дядюшка каждый год обещал найти мне деньги, но окончательно запутался.

– Стипендии? – задал вопрос мистер Тейлор.

– Их предлагают спортсменам и технарям, а мне интересно искусство, – пожала плечами Алекс.

– Значит, ради учебы вы готовы пойти на подписание контракта?

– Я не младенец, – вздохнула девушка, – и сразу поняла, что задумал дядя. Только перспектив у меня нет. Поместье разорено и заложено несколько раз. Без образования и связей я могу устроиться официанткой. И как быстро я окажусь на дне?

– Я понял, – Тейт сделал вид, что задумался, а в Алексии вдруг проснулось тонкое понимание ситуации.

Хотелось умолять. Говорить о няне, кухарке и еще пяти стариках, доживающих свой век в «Серебряной розе», да только девушка молчала. Сжала губы в нитку и молчала. Если этот ледяной мужчина пожелает купить ее, он должен знать, что она умеет быть сдержанной. Молчать. Держать в себе и боль, и обиду, и раздражение.

Пожилые люди, они… мнительные. Болезненно ревнивые. Чувствительные и обидчивые. Ей пришлось научиться ладить со всеми, чтобы без помех убегать в городскую общественную библиотеку и часами изучать всю доступную информацию о художниках, скульпторах, великих архитекторах.

Она перебирала старые подшивки, листала альбомы, со временем смогла купить себе подержанный ноут и оплатить выход в сеть. После изучения великих полотен и скульптур ей приходилось таскать воду для огорода, кормить кур, собирать яйца, молоть кофе и делать еще тысячу ежедневных дел, позволяющих «Серебряной розе» выжить.