Лорна села в свою машину и не спеша поехала вниз по холму, дворники отчаянно старались справиться с окружающей бурей.

В «Харборс рест» сидели обычные посетители, мужчины, которые заходили туда после тяжелого дня на полях или в море, чтобы выпить виски и поболтать, или даже не для разговоров, а только для того, чтобы посидеть у огня и почитать газету, или погладить своих собак, или просто отдохнуть от шторма.

Лорна направилась к их обычному месту у бара, чтобы Инге-Бритт могла поучаствовать в разговоре и предложить какие-то полезные идеи. Но Флора показала на угловую кабинку, самую дальнюю во всем зале, хотя та и находилась прямо рядом с входной дверью, и каждый раз, когда та открывалась, в нее врывался ветер. Лорна нахмурилась. Потом Флора пошла к бару и вернулась с джином и тоником для Лорны и диетической колой для себя.

Это выглядело странно. Лорна обычно считала себя довольно уравновешенной особой. Да, конечно, в ее жизни случалось всякое: ее родители умерли, а брат работал на верфях, так что она частенько чувствовала себя одинокой, не имея рядом родных. И к тому же она была – ну да и сейчас оставалась – слишком сильно влюблена в человека, который не мог ответить на ее чувства.

Но Лорна любила свою работу, любила свою маленькую уютную квартирку на главной улице, где ты близок ко всему и можешь наблюдать за событиями, она любила Майлу, знала всех до единого на острове и могла бы честно сказать, что у нее нет ни единого врага во всем мире. Она скопила немножко денег, у нее были здоровье и друзья. Лорна в целом была радостной душой, не склонной жаловаться на жизнь.

Поэтому она и сама удивилась тому, как это ее ошеломило. Оказалось, что она способна на мгновенную огромную зависть… Ну да, это была неприкрытая зависть.

– Не может быть… – в ужасе пробормотала она.

Флора, похоже, разозлилась.

– Послушай, – сказала она, – ты думаешь, что я такая пьяница, что не могу разок…

Но она не в силах была слишком долго сдерживаться:

– Черт побери… Ну да. Так и есть.

Наступила долгая пауза, прежде чем Лорна вспомнила, что от нее ожидается в такой момент: ей полагалось бы вскочить и восторженно обнять подругу…

Ну да, я в восторге, сердито сказала себе Лорна. Да, в восторге. Правильно.

– Ох, боже мой, да ты плачешь? – изумилась Флора. – Только не начинай тут реветь… я ведь тоже тогда разревусь.

– Не плачь!

– Эй, почему вы там плачете? – крикнула Инге-Бритт, проходя мимо них, чтобы предпринять весьма слабую попытку помыть туалеты. – Что, кто-то из вас залетел?

– Прекрасно, – сказала Лорна. – Можем мы теперь вернуться к бару? Здесь смертельно холодно.

Лорна смотрела на подругу, когда они перебирались на другое место. Флора выглядела бледной, но она всегда была такой, ее кожа была настолько белой, что практически просвечивала. И ее мать была такой же, именно поэтому их считали селки – духами морских тюленей, которые вышли на землю и превратились в смертные существа. Флора смеялась над этим, но Лорне всегда казалось, что в этом что-то есть. А племянница Флоры, Агот, уродилась еще более светлой, ее волосы были практически белыми. И она выглядела как маленькая колдунья, да и в самом деле была ею.

Но, пожалуй, сейчас Флора была немножко бледнее обычного, и под глазами у нее залегли светлые голубые тени. И…

– Черт, да у тебя грудь появилась? – удивилась Лорна. – Точно! У тебя же никогда ее не было! Джоэл будет в восторге. Даже больше, чем просто в восторге, точно!

Флора скривилась.

– А… – пробормотала она. – А… ну да…

Последовала новая долгая пауза.

Лорна всматривалась в лицо Флоры. Такое случается между очень давними друзьями: им не всегда нужно говорить, чтобы понять подразумеваемое.

Лорна глотнула еще немножко джина и устыдилась своей зависти. У Флоры тоже ведь была не слишком легкая жизнь. Лорне нравился Джоэл – или она так думала, но его было довольно трудно понять. И вряд ли он был готов помочь ее подруге пройти через все это… Да, Лорна знала, что Джоэл сложный человек, что у него было тяжелое детство, но все равно это не оправдывает его в том, что он не ставит Флору на первое место.

Лорна соображала, как ей лучше спросить, знает ли уже Джоэл, – это ведь могло прозвучать саркастично, или неприятно победоносно, или жалостно, или еще как-то, чего Лорне совсем не хотелось. Наконец она сдалась и перешла на старый язык, который они слышали, сидя на коленях своих дедушек и бабушек.

– Doch dhu naw telt? – спросила она как можно мягче.

Флора вздохнула, и вдруг Лорне показалось, что подруга вот-вот разрыдается.

– Не беспокойся обо мне, – сказала она. – Мне теперь этого хочется постоянно.

– Хочется чего?

– Плакать. Заливаться слезами. Буквально все время. Я на днях расплакалась, увидев Брамбла.

– А что он делал?

– Грыз счет за газ. Серьезно, это ерунда!

Лорна кивнула и положила пальцы на руку Флоры:

– Ох, милая… Но все будет в порядке! Он будет в восторге! Точно! Вы ведь пара, ну и все такое…

Флора моргнула и смахнула слезы с уголков глаз:

– Пара на пять минут! Я едва его знаю. Разве что поняла, что он явился из такого мира, где слово «семья» чуть ли не ругательство.

Лорна вскинула голову:

– Ну, может быть, он как раз всегда и искал семью. А ты и есть семья.

– Ну да, я и еще одна персона. Лорна, а где мы будем жить?

Лорна вдруг уставилась вверх, словно над ней перегорела лампочка.

– Что?

– Ну, я просто подумала… Я с прошлого года ломаю голову, что делать с моим фермерским домом. Он все сильнее ветшает, а у меня нет десяти братьев, чтобы следить за ним, как это делаешь ты. Его необходимо продать, Флора.

– Если бы мне нужен был ветшающий фермерский дом, я могла бы просто остаться у себя дома, спасибо, – ответила Флора.

– Нет-нет, я не это имела в виду, – покачала головой Лорна. – Я хотела сказать, что, если бы вы, ребята, платили мне небольшую ренту, вы могли бы перебраться в мою квартиру. Тогда у меня хватило бы денег для того, чтобы привести старый дом в порядок, а потом продать его.

Флора растерянно моргнула. Квартира Лорны была ее раем. Любые события Флора обычно отмечала в фермерском доме, потому что все равно все приходили именно туда. А в остальном они с Лорной встречались в пабе или в «Кухне Анни». У Лорны уже три года не было парня – с тех пор, как она совершенно случайно узнала, что у ее Грегора, симпатичного рыбака с острова Эйг, добродушного и веселого, есть еще одна девушка, на Раме. А может, и на Эйге тоже.

Но все это не имело значения: квартира Лорны была по-настоящему чудесной. Она находилась неподалеку от набережной, что означало прекрасный вид из окон и при этом защиту от самых жутких погодных явлений, так как ее дом был развернут боком к мощеным улицам, что шли к причалам. Это здание было выстроено из песчаника и украшено скромной резьбой по фасаду. На первом этаже приютился крошечный музей острова Мур, где хранились древние артефакты, прекрасные и затейливые кельтские украшения и мелочи со всего света, принесенные на берег волнами за долгие века, здесь же находилась маленькая библиотека, которую отапливали так энергично, что Лорне редко приходилось включать собственное отопление.

Для начала в квартире были две большие комнаты с высокими потолками, некогда служившие гостиными. В первой имелся большой камин, и перед ним стояла мягкая кушетка, накрытая старым персидским ковром, – на ней постоянно валялся Майлу, а всю заднюю стену занимал гигантский диван. Стену Лорна раскрасила в темные зеленые и красные тона, и комната казалась уютной шкатулкой для драгоценностей.

Вторая комната была превращена в потрясающую новехонькую кухню, стоившую пугающих денег, потому что все пришлось доставлять с материка, ее окна выходили на юг, и потому сюда проникало столько солнца, сколько его вообще случалось на острове. Раздвижная дверь в задней части выводила на то, что технически было площадкой пожарной лестницы, но Лорна заполнила ее красивыми растениями и большими непромокаемыми подушками, разбросанными тут и там в хорошую погоду, так что, по сути, площадка превратилась в небольшой оазис, и они с Флорой провели там много приятных вечеров с бутылочкой вина, глядя на крыши домов и радуясь окружающему их миру.