Литмир - Электронная Библиотека

Поклонившись, он распахнул дверь и галантным и уважительным жестом попросил ее войти.

Это была его комната. Вернее, две комнаты, объединенные большим открытым проемом. Первая – гримерная, с красивым столиком, и висящим над ним старинным зеркалом, освещенным тремя лампами. На одной стене висели афиши с его именем, вдоль других стояли стойки с вешалками для костюмов и полками для обуви.

В другой части он жил. Там обстановка была подобрана со вкусом, новая, большей частью очень современная. У большого камина лежал пушистый светлый ковер, с каким-то оригинальным узором, напротив стояли удобный диван и кресла. На стенах висели замысловатые картины, в тон ковру. Даже дрова перед камином лежали в живописном беспорядке.

– Присаживайтесь!

– Спасибо. Здесь очень красиво.

– Правда?

Он вдруг проявил к ее формальному высказыванию такой интерес, точно она говорила о другом, большем по смыслу. Придвинулся ближе, заглянул в глаза с нежностью, пожал руку, потом погладил и поцеловал.

Нея покраснела. Но поняла, что это уловка, какую Виктор обычно использует, чтобы девушка почувствовала себя очарованной.

–Мне пора! Я очень благодарна Вам. И за прекрасное представление, и за внимание… Я никогда не забуду этот вечер!.. Вы очень добры. Но мне и правда, пора идти.

–Нет! Вы должны выпить чаю. О, у меня превосходный китайский чай! Сейчас! Это не займет много времени!

Он, вскочил, и все так же улыбаясь, довольно быстро принес на подносе чайник и маленькие чашечки. Виктор подал ей чашку с ароматным напитком, а сам грациозно опустился на пол возле ее ног.

–Вы не будете пить? – спросила Нея, чтобы что-нибудь сказать, ее смущал его нежный и настойчивый взгляд.

– С меня довольно наслаждения просто наблюдать за тобой…

Она сделала несколько глотков, неловко, под его взглядом. Вообще-то она все время немного чувствовала театральность этой ситуации, не мог такой человек, как Виктор, восхищаться ею, она слишком обыкновенна для него!.. Но он продолжал восторженно улыбаться.

Нея поставила чашку обратно.

– Спасибо. Прекрасный чай. Но мне действительно пора… Уже так поздно!

–О, нет!.. – огорченно сказал он, – я, как дурак, невольно спугнул тебя своим навязчивым вниманием, именно тогда, когда я так очарован тобой!.. Я идиот! Прости меня! Умоляю!

Он вдруг скользнул ближе и обнял ее колени, прижавшись к ногам.

Ее и тронул, и смутил его жест. Казалось, он искренний, но ведь Виктор прекрасный актер:

– Виктор, что вы! Не надо… я прошу Вас!

– Это я прошу! Умоляю, прости! Я ни как не могу тебя потерять!… Я слишком одинок для этого! О, вижу, ты не веришь мне!… Ты думаешь, он ведь актер, притворщик, профессиональный лжец! Он привык обольщать женщин. Да еще с этой кукольной внешностью… Но я это не только тот актер, что снаружи, внутри я человек, как все! И у меня есть мысли, чувства, которые я хочу доверить тому, кто может меня понять! Ты думаешь, я лгу и об одиночестве! Ведь что еще нужно – слава, популярность, вечеринки, банкеты, восторженные поклонники, все это у меня есть… Но все это не так красиво, как кажется! Поверь, я очень одинок, одинок до отчаянья! Никто из тех, кого я знаю, не разделяет со мной моих радостей или печалей. Да, разумеется, я редко бываю один: поклонницы, коллеги, знакомые… Но не единой родной души! Ни одного, кто бы знал и любил меня по-настоящему! Ни одного кому были бы интересны мои мысли, а не только способности актера и популярность! Неужели не видишь, ты моя последняя надежда!

Виктор смотрел на нее с таким страданием, и она поверила. Он был так прекрасен, что оттолкнуть его не смогла бы ни одна из имеющих душу женщин. Кроме того, Нея знала, что такое одиночество и страх остаться одной всю жизнь. У нее не было близких – родители давно умерли, оставив ее на попечение дальних родственников, которым она была в тягость. Она проявляла способности к учению, но кто стал бы учить и содержать ее дальше. После школы она пошла работать в магазин, и с тех пор никому не было до нее дела. Отработав целый день в магазине, она возвращалась в пустую холодную комнату в пансионе, где и проводила почти все свободное время, поскольку на развлечения, кроме книг, оставалось не так уж много денег.

Он прочитал ее мысли. И то, что сейчас в секунды она прожила всю свою жизнь, полную лишений и тоски по любви, в которой страстно нуждалась.

Виктор потянулся и поцеловал ее осторожно, коснувшись ее рта мягкими губами. Очень нежно. Это показалось ей прекрасным. Сейчас она была готова на все, ради него.

– Ты знаешь, что такое быть одному среди толпы, я вижу это! Я сразу это увидел… Возможно, ты единственная родственная мне душа на всем свете! Можешь ли ты меня полюбить?.. Прошу тебя!

–Да, могу…

–О, благодарю тебя!.. Я знал, я чувствовал это… как только увидел тебя там, на улице, такую грустную, нежную, ранимую!… Я так рад, так счастлив!.. Теперь ты со мной, и мы будем счастливы!

Говорил он с восторгом между поцелуями.

– Ты ведь моя?.. Ты уже любишь, верно?

Она неизменно отвечала:

– Да… да.

И он продолжал ее целовать, прижимая к себе все ближе.

Вдруг что-то изменилось. Они оба это почувствовали. Что-то неуловимое… шерох, сквозняк..

Виктор вдруг страшно побледнел.

– Все!.. Это он! Он вернулся!… О, боже! Ты должна уйти!… Исчезнуть! Немедленно!

–Что?

– Молчи и прячься! Сейчас же!… Господи, он уже знает!…

Он грубо затолкал ее за вешалку в гримерной, накидал на нее вещей и приказал молчать.

Тотчас в двери вошел какой-то человек. Она немного видела его сквозь ткань, но не полностью. Высокий, с хорошей фигурой. Гораздо старше Виктора… Лицо она не могла увидеть. Видно было лишь, что он одет в дорогой костюм по фигуре, и что невероятно модные лаковые ботики его отражали даже пол. Говорил он очень спокойно, дружески, немного насмешливо, и Нея не могла понять, почему вдруг Виктор так испугался.

–О, прости, я поздно. И так ворвался… Ты, вероятно занят?– спросил он у Виктора приятым баритоном.

–Нет, что ты, Александр!.. Я… читал новую пьесу.

–Правда?… Похвально. И как она тебе?

– Замечательно!

– Понравилась?

–Да! Разумеется!

– Исчерпывающий комментарий… Ты один?

– Да… А что?

– Я слышал голоса… Поэтому и зашел, как ты понимаешь.

– Я читал диалоги вслух. Хотел потренировать голос.

–А!… Женский голос тебе тоже удался на славу. Надо будет это использовать. Напомни потом. Кстати, сегодня наш цирк удался?

–Да!… Ты же слышал, как они кричали! После первого акта несколько дам и мужчин просто рыдали!

– Ну, не знаю, бывает, публика видит только то, что хочет. У толпы нет вкуса, разве что обоняние. Да, и их всегда привлекает низменное.

–Низменное?! Но что было низменного в сегодняшней пьесе?

– То, что объединяло все наши миниатюры. Страдания. Чужое горе имеет очень привлекательный запах… не замечал?.. А испытывая дешевое, по цене входного билета, сострадание, каждый может возвыситься хотя бы в собственных глазах. Чтож, таково наше предназначенье, очевидно, – мы преобразуем даже низменные чувства до высоты искусства.

– И только?.. А герцог Росмерих?.. Я знаю, ты его ценишь, как критика и искусствоведа, и не только, а он сегодня просто трепетал в своей ложе. Акль видел.

– Акль?! Что он мог видеть! Он и понятие не имеет что такое страдания.

–Ну…

–Ладно. Мне пора. Отдыхай.

Он встал и также быстро вышел. Виктор вздохнул. И прислушавшись к удаляющимся шагам через дверь, наконец, вытащил ее из-за вешалки.

–Мне тоже пора, – сказала она, когда он стряхнул с нее одежду, – я должна идти…

Он засмеялся, поправил ее волосы, растрепавшиеся под ворохом одежд.

– Все хорошо. Он ушел.

– Мне все равно пора! Уже очень поздно. Я начинаю работать в семь…

– Будет пора, я сам провожу тебя. А сейчас садись!

– Нет…

– Нея, не заставляй меня умолять! Если бы только знала, чем я сейчас рисковал! Ради тебя!

3
{"b":"743745","o":1}